Враг империи - Диана Удовиченко

Выслушав Копыла и Лауриту, я задумался. Что—то мне во всем этом не нравилось, царапало разум. Я заметил сомнение на лицах Дрианна и Лютого. Один мастер Триммлер лучился уверенностью. Наконец, заговорил Ом.

– Мы еще не поблагодарили вас за спасение. Спасибо.

– Пожалуйста, – хором ответили Копыл и жрица.

– Но я не понял, какую роль вы отводите нам в этой вашей борьбе?

– Самую что ни на есть важную, – хихикнул Вадиус, – мы считаем, что господин Сайваар должен нам помочь. Вы и господин Летакс также обладаете изрядными талантами, способными принести пользу в борьбе против Вериллия. Но главным образом, конечно, мы делали ставку на господина Сайваара.

Так я и знал! Из мрака да в бездну! Не успел выпутаться из одной переделки, как тут же угодил в другую, еще худшую.

– Или вы думали, мы вас так просто спасли, за красивые глаза? – скривился Копыл. – Трое могущественных магов…

– Двое, – поправил Лютый.

– Трое, – упрямо повторил Вадиус, – двое действующих, и один, так сказать, в перспективе. Не забудьте, юноша, что я читал вас. Да, сейчас дар ваш блокирован проклятием. Но так будет не всегда. Дай Луг, обретете вы могущество. И тогда не знаю, кто из вас будет сильнее. Нет, конечно, господин Сайваар – вне конкуренции. На сегодняшний день он – единственный, кто может в полной мере противостоять Вериллию…

– Думаю, пока достаточно, – перебила его мать Лаурита. – Дадим нашим гостям время все обдумать, осознать неизбежность войны. Отдыхайте, господа. А завтра начнем действовать.

С этими словами она поднялась с кресла и покинула комнату, а Вадиус испарился в воздухе.

– И как вам это заявление? – спросил я у друзей.

Если честно, то меня такая перспектива не вдохновляла. Бороться за интересы императора… А собственно, почему я? И почему за императора? Что хорошего я видел от него всю свою жизнь? Узаконенные унижения. Невозможность получить образование, открыть собственное дело. У меня до двадцати пяти лет не было честного имени. Я даже не мог носить такую одежду, какую хотелось мне! И все это лишь из—за факта своего рождения. Разве справедливо? Вы скажете, в этом виноват не Ридриг, а традиции и законы нашей империи? Но чего стоит монарх, если он не в состоянии принять новые, более честные законы? Да, в конце концов, он дал мне имя, подарил дом, поместье, обласкал, осыпал милостями. Но я ведь это заслужил! Где бы он был, если бы тогда на пути его кареты не оказался некий бастард? И вспомните—ка, что он сделал потом? Он не дал своему спасителю насладиться всеми этими щедрыми дарами. Нет, он обрядил меня в лейтенантский мундир, сунул в руки меч и отправил демон знает куда, ни много ни мало, империю спасать! Я сам согласился, скажете вы? Ха! А подумайте: куда я мог деться? Если быть совсем уж откровенным: что ждало меня в случае отказа? А? Вот—вот… Офицер имперских ястребов, не согласившийся выполнить порученную его величеством почетную миссию. Новоиспеченный барон, ослушавшийся приказа монарха. Так бывает: вам кажется, что выбор за вами, а на самом деле он давно уже сделан. Вернее, его просто нет. И вот сейчас мне предлагается снова примерить на себя ярмо спасителя империи. Не по мне оно. Хватит. Если я и стану воевать с новыми порядками, то никак не во имя Ридрига, а ради гораздо более простых и понятных вещей. Например, защищая близких мне людей. Кстати, в первую очередь следует позаботиться о дяде Ге.

– А может, в разбойники податься? Или в пираты? – задумчиво спросил Лютый.

Мы с Дрианном удивленно воззрились на него.

– Так больше ничего не остается, – притворно вздохнул Ом, лукаво глядя на меня здоровым глазом.

– Ребята, я не знаю, как поступить, – признался Дрианн.

Бледное лицо мага было мрачным, на скуле ярко выделялся темный синяк. А на лбу, чуть выше бровей, я заметил бордовое пятно.

– Тебе что, лоб чем—то прижигали? – спросил я.

Дрианн рассеянно потер отметину.

– Нет, – сказал он. – Я сегодня сам впервые заметил. Зеркал—то в Счастливом местечке нет. А утром посмотрел – штука какая—то вылезла. Ничего мне со лбом не делали.

Лютый кончиками пальцев осторожно дотронулся до пятна.

– Холодное… – растерянно произнес он. – Болит?

– Нет, просто… я как—то странно себя чувствую, – признался Дрианн. – Как будто во мне живет еще кто—то.

Мы все затаили дыхание. Впервые за время, прошедшее с той памятной битвы с некромантом, маг рассказывал нам о своих ощущениях.

– Ты думаешь, в тебя кто—то вселился? – переспросил мастер Триммлер.

– Нет, но во мне есть какая—то чужая сущность. И она все больше сливается со мной. С моей душой, разумом. Она не захватывает меня полностью, но я перерождаюсь. В другое существо.

– В некроманта? – тихо произнес Ом.

– Боюсь, что да.

– Помнишь, там, на костре, ты сказал мне, что убил палача? Расскажи, как это было, – попросил я.

– Он ударил меня, – маг рассеянно потер пятно, – по лицу. А потом взял такие здоровые щипцы… знаете…

– Да уж знаем, – передернулся Лютый.

– И выдрал из плеча кусок мяса. Я ощутил дикую боль… а потом… что—то произошло. Я видел, как течет моя собственная кровь. И в меня хлынула сила. Она не была физической, я не мог разорвать с ее помощью цепи. Но чувствовал странное ликование, даже… наслаждение.

– Наслаждение от боли? – недоверчиво переспросил мастер Триммлер.

– Не от боли. От дарованной ею силы. И когда я перевел взгляд на палача, мне захотелось убить его. И я убил.

– Но как, Луга ради, если ты был прикован? – не понял Лютый.

– Не знаю. Эта мощь была во мне, и я направил ее на палача. Смотрел ему в глаза, а он не мог отвести взгляд. И я медленно, медленно выжигал его сознание. Но перестарался и выжег все.

– Что – все? – хором спросили мы.

– Все, – вздохнул Дрианн. – Я не знаю, как это объяснить. Он упал, у него начались конвульсии. А я совсем обессилел и почувствовал, что умираю. Но в ту секунду, когда он испускал дух, я его поглотил. И у меня снова прибавилось сил. Потом жрецы позвали магов, и меня кое—как удержали от расправы.

Чем дальше, тем непонятнее. Мы переглянулись.

– Ну, что вы замерли? – вмешался в мое сознание все еще нежившийся в подушках Артфаал. – Мальчик хочет сказать, что убил палача силой мысли, а потом поглотил его душу.

– Убил… силой мысли? – у меня челюсть отвисла.

– Да. Очевидно, он по незнанию использовал обретенный им дар неправильно. Мог бы погибнуть, между прочим. Хорошо, что умудрился поглотить душу палача. Это придало ему бодрости.

Отлично!

– Лорд Феррли, – спросил я вслух. – Что вы узнали о некромантах Андастана?

– Очень и очень мало, – заявил демон. – Когда я сообщил своему господину о том, что происходит на Южном континенте, он очень заинтересовался и занялся изучением этого явления. Узнать удалось немного. Основной источник демонической мудрости – души, попадающие во мрак. Среди них ученые, писатели, мастера, историки – мы черпаем знания из богатых закромов. Но ведь души тех, кто попал в лапы андастанских некромантов, нам недоступны. Они остаются на земле, поглощенные своими убийцами. И души самих некромантов тоже во мрак не попадают. Они живут по пятьсот – семьсот лет, а потом находят новое тело для пристанища. Вселяются в человека и постепенно поглощают его сущность. Это все, что нам удалось узнать из обрывков древних легенд. Об остальном мы можем только догадываться.