Четыре после полуночи - Стивен Кинг

— Мы разведены, — прямо сказал Морт — Я живу сейчас в нашем доме на озере Тэшмор. Раньше мы пользовались им только летом, но он отапливается, так что там вполне можно жить и в холодные месяцы. К несчастью, я так и не перевез основную часть своих вещей из этого дома. Отложил на потом.

Дон Стрик сочувственно кивнул. Тед закинул ногу на ногу, поигрывая в руках трубкой и напустив на себя вид человека, которому все происходящее смертельно надоело.

— Изучите список внимательно, — повторил Эванс, взял у Стрика папку и положил ее на стол перед Эми. — Понимаю, что это неприятно — вроде охоты за сокровищами наоборот.

Чтобы заглянуть в бумаги, Теду пришлось опустить свою трубку и вытянуть шею. Его скука исчезла, во всяком случае, на время; в глазах появилось оживление, как у прохожих, глазеющих на последствия страшной дорожной аварии. Эми заметила его взгляд и услужливо пододвинула ему бумаги. Морт, сидящий по другую сторону от нее, снова переложил их на место.

— Ты не против? — спросил он Теда, по-настоящему рассердившись, и это было ясно по его голосу.

— Морт… — тихо произнесла Эми.

— Я не собираюсь раздувать скандал, — сказал Морт, — но это было наше имущество, Эми. Наше.

— Я не думаю… — возмущенно начал Тед.

— Нет, он совершенно прав, мистер Милнер, — вмешался Фред Эванс с мягкостью, которая, как уже понял Морт, вполне могла оказаться обманчивой. — Закон гласит, что вы вообще не имеете права заглядывать в этот список. Обычно, если ни у кого нет возражений, мы закрываем глаза на такие вещи.., но, кажется, в данном случае у мистера Рейни возражения есть.

— Вы чертовски правы, у мистера Рейни действительно есть возражения, — ответил Морт и вцепился руками в колени, чувствуя, как ногти врезаются в мягкую плоть.

Эми переводила недовольный взгляд с Морта на Теда. Морт ожидал, что Тед распустит перья, начнет фыркать и как-то еще выражать свое недовольство, но ничего подобного тот не сделал. Морт решил, что несправедлив к этому человеку, ведь знал его не слишком хорошо (хотя успел убедиться, что, внезапно просыпаясь в номере мотеля, Тед похож на злого карлика). Но Морт хорошо знал Эми: если бы Тед был каким-то вздорным ветрогоном, она бы его уже бросила.

Криво улыбнувшись, обращаясь исключительно к Эми e игнорируя остальных присутствующих, Тед спросил:

— Может, мне лучше пройтись? Морт не смог удержаться.

— Может, нам пройтись вдвоем? — спросил он Теда с фальшивым дружелюбием.

Эми смерила его потемневшим прищуренным взглядом и снова обернулась к Теду:

— Ты не против прогуляться? Это было бы лучше…

— Разумеется.

И Тед непринужденно поцеловал ее в щеку, что стало для Морта еще одним прискорбным откровением: этот мужчина действительно заботился о ней. Может быть, не всегда, но, во всяком случае, сейчас. А Морту уже хотелось думать, что Эми была для Теда всего лишь игрушкой, которая в любой момент могла ему надоесть. Впрочем, это не очень соответствовало тому, что он знал об Эми. Его бывшая жена гораздо лучше его разбиралась в людях.., и гораздо больше уважала себя.

Тед удалился. Эми с упреком посмотрела на Морта:

— Ты доволен?

— Вполне. Послушай, Эми, может, я был не очень деликатен, но мои побуждения вполне искренни. Все эти годы нас многое связывало. Это — последнее, что мы должны сделать вместе, и касается это только нас. Ты меня понимаешь?

Стрик чувствовал себя неуютно. Фред Эванс напротив: он переводил взгляд с Морта на Эми и снова на Морта с оживленным интересом человека, наблюдающего по-настоящему хороший теннисный матч.

— Понимаю, — тихо сказала Эми.

Морт коснулся ее руки, и Эми улыбнулась. Улыбка вышла довольно натянутой, но он решил, что это лучше, чем ничего. Придвинул свой стул поближе, и они склонились над списком, сдвинув головы, как школьники, заполняющие тест. Морту не понадобилось много времени, чтобы понять, почему Эванс так настойчиво предупреждал их. Рейни считал, что представлял себе размеры потерь. Он ошибался.

Пробегая глазами колонки сухого компьютерного текста, Морт подумал, что, если бы кто-нибудь вытащил из дома номер 92 по Канзас-стрит все, что в нем находилось, и разбросал по кварталу на глазах у всего света, он не был бы в большем ужасе! В голове не укладывалось, что всех этих вещей, о существовании которых он едва ли не забыл, больше нет Семь музыкальных центров, четыре телевизора, один с монтажной видеоприставкой. Китайский фарфоровый сервиз и настоящий староамериканский гарнитур — Эми собирала их по одному предмету. Спальню украшала коллекция античного оружия, стоимость которой составляла 14 тысяч долларов. Они никогда не коллекционировали всерьез предметы искусства, но считали себя ценителями и хранили в доме около двенадцати оригинальных произведений. В списке они оценивались в 22 тысячи, но Морта не заботила их цена в долларах.

Он думал о рисунке Н. С. Виса, на котором два мальчика выходили в море на маленькой лодочке. Шел дождь, на мальчиках были плащи и галоши, их губы растянуты в улыбке. Морт любил этот рисунок, теперь и его больше не существовало.

Стеклянные изделия фирмы «Вотерфорд». Спортивный инвентарь, сложенный в гараже: лыжи, десятискоростные велосипеды и старое каноэ. В списке перечислялись три меховые шубы Эми. Он увидел, что она поставила галочки напротив бобровой и норковой шубы — очевидно, они все-таки сохранились, — но быстро пробежала, мимо короткого лисьего полушубка, не пометив его. Это был теплый и модный осенний полушубок. Должно быть, он висел в шкафу. Морт вспомнил, что шесть или семь лет назад подарил ей этот полушубок на день рождения. Теперь и его не было. И «целестроновский» телескоп. Пропал, Огромная головоломка, подаренная им в день свадьбы матерью Эми. Мать Эми была мертва, а теперь и ее подарок тоже развеялся прахом по ветру.

Самый страшный пункт, во всяком случае для Морта, был в середине второго столбика, и снова указанная рядом стоимость в долларах больно ранила его. 124 бутылки вина, гласил пункт, стоимость 4900 долларов. Вино они любили оба. Они не испытывали к нему неистовой страсти, но завели в погребе специальный винный шкафчик, где собирали ценные сорта, и вместе распивали время от времени бутылочку.

— Даже вино, — сказал он Эвансу. — Даже это. Эванс бросил на него странный взгляд, смысл которого Морт не совсем понял, затем кивнул.

— Сам по себе винный погреб не сгорел, потому что в стоящем в подвале баке было очень мало топливного масла и оно не взорвалось. Но температура внутри была очень высока, и большинство бутылок лопнуло. А те несколько штук, которые уцелели… Я не слишком хорошо разбираюсь в вине, но сомневаюсь, чтобы его теперь можно было пить. Может быть, я ошибаюсь.