Призыв к оружию - Алан Фостер

Тут кто-то на хорошем массудском языке приказал ему остановиться. Деревья росли густо, там вполне можно было укрыться, и так близко! Не в силах удержать равновесие, неся раненого, он схватился за оружие. В это время что-то, подобно острому лезвию, ударило его в бок. Посмотрев туда, он увидел маленькую, дымящуюся, чёрную дырочку в своей форме, под пятнадцатым ребром. Значит, должна быть такая же и сзади. С трудом пробираясь вперёд, он попытался объективно проанализировать рану. Какие важные органы, сосуды, нервы находятся в этом месте, а значит, сколько он ещё сможет идти? Тем интереснее, что для него это было больше, чем теоретическое любопытство.

Первым последствием выстрела было как раз нарушение движения. Он скорее почувствовал, чем увидел, что падает вперёд, а вес тела на плечах ускоряет падение. Раненый застонал, когда они оба свалились. Лишив движения, его, по-видимому, попытались лишить и зрения, подумал он, неподвижно лёжа на мокрой земле. Кровь не шла, ранение было прижигающим. Впрочем, в этом мало что было хорошего. Это могло означать медленную смерть. Пальцы его всё ещё работали, но не в координации с мозгом. Он нащупал оружие, но неизвестно, сколько времени ушло на то, чтобы его снять. К сожалению, плотность компактного прибора кто-то увеличил до уровня нейтронной звезды. И при всей тяжести усилий, он мог поднять его не выше пояса.

Тут сквозь безжалостный дождь он услышал приближающиеся голоса. Резкие, лязгающие звуки характерны для криголитов. Ещё какой-то, потише и противный. Должно – быть, мазвекский. Если бы он мог поднять этот проклятый прибор, то нашёл бы последнее возражение на неуклонное продвижение Назначения. Но он только ощущал его и почти не видел. Голоса приблизились. Криголит явно нервничал. Если ему повезёт, они застрелят его, несмотря на приказ.

Они стали стрелять. Меня увидели, – подумал он устало, пытаясь как-то прицелиться себе в верхнюю часть груди. Если не победы, то хоть ученика не получите. Но предательские пальцы не повиновались. Он выругал их и потерял сознание.

Он очнулся во второй раз. Было темно, и кантарийские звёзды с трудом пробивались сквозь тучи. Снова шёл дождь, и это увеличивало его неприятное положение, так как влага просачивалась под броню. Его держал подофицер, которого он притащил в рощу.

– Слава Роду, – сказал тот. – Я нашёл только одно лучевое ранение. Я так рад, что вы живы, почитаемый командир. Нет, не пытайтесь стоять самостоятельно.

Кальдак почувствовал, что сильные руки подофицера поднимают ею, помогая встать. Он слегка покачивался, оглядываясь. Они были в узком боковом ущелье. Под нависающим валуном было сооружено укрытие из ветвей. Посреди ущелья бежал ручеёк.

– Когда ко мне вернулось сознание, вы лежали рядом. Сначала я подумал, что вас убили, но сердце ваше билось. Я принёс вас сюда.

– А другие? – Кальдаку казалось, что он спит.

– Не знаю. Я слышал пальбу и видел вспышки на западе. Видимо, противник обнаружил отступающую колонну. Скольким нашим удалось проскочить, трудно сказать. Может быть, это отвлекло их от поисков нас.

– Куда-то они девались, – пробормотал Кальдак. Бок его очень болел, постоянно жгло, словно кто-то оставил там ножик. Он не хотел анализировать тяжесть раны. Близость смерти не изменила его амбивалентности по отношению к жизни.

Подофицер, которого он спас и который отплатил ему тем же, был чужд подобных противоречий.

– Битва за долину закончена, сэр. Когда криголиты насладятся победой, они двинутся дальше. Поэтому надо пробираться на центральную базу. У нас есть шанс.

– Конечно. – Кальдак спрятал свой пессимизм ради товарища. Дорога была тяжёлой даже для здоровых массудов. Придётся пробираться среди скал и переходить разлившиеся от дождя реки. Он отёр воду с лица, в тысячный раз проклиная этот несчастный, неблагодарный мир.

– Я всё удивляюсь, как им удалось пробиться в тыл, почитаемый командир.

– Наверно, детектор отказал.

Много легче, подумал Кальдак, обвинять в военной неудаче оборудование, чем людей.

Сквозь дождь и листву он заметил какое-то движение. Теперь подофицеру не придётся беспокоиться о трудном пути на базу.

– Они идут, – прошептал он.

Его портупея лежала рядом, куда подофицер положил её. Он выхватил оружие, как и его товарищ. Они ждали вдвоём в своём протекающем укрытии, благодарные за то, что хоть оно скрывает их. Бежать нечего было и думать. Все силы Кальдака уходили на то, чтобы стоять. Тени передвигались в сумраке, побольше криголитов, поменьше молитаров. Должно быть, мазвеки. Они продвигались с напряжённой грацией. Дождь делал мутными их визоры. Их электроника была приглушена, так что трудно было понять, насколько тяжело они вооружены. Один поглядел в направлении шалаша. Кальдак попытался прицелиться.

Зрение его было неверным, рука дрожала.

Субъект в броне повернулся и громко закричал что-то, пренебрегая коммуникатором. Он, видимо, предлагал спутникам приблизиться. Резкое громкое восклицание перекрыло шум ливня. Даже в своём смутном состоянии Кальдак всё разобрал.

– Тайро, Эфрем, давайте-ка сюда. Там под дождём крысы.

Измождённый Кальдак опустил оружие, прислонившись к камню, служившему стеной. Он не был уверен в словах, но в источнике их не ошибся. Неизвестный в броне повернулся к двум массудам. С лёгким звоном он открыл и настроил свой визор. Кальдак прищурился от яркого света.

– Рад видеть вас в живых, почитаемый командир, – сказал солдат на ломаном массудском. При этих обстоятельствах Кальдака не раздражал его страшный акцент. – Вас тут двое, сэр?

Подофицер пояснил:

– Мы использовали наш полевой ХК как приманку. Криголиты пошли на это.

– Да. Эти клопы любят медленно движущиеся мишени.

Тут к ним присоединились ещё несколько бойцов, образовавших полукруг около их убежища. Кальдак изучал их лица под визорами, плоские и симметричные в шлемах.

Медичка с красной нашивкой опустилась на колени рядом. Она уже настроила полевой компьютер на массудский модус и занималась диагностикой. Гивистамы быстрее сделали бы это, но они эмоционально не справлялись с условиями линии фронта. Кальдак почувствовал укол в боку и боль стала успокаиваться. Он был очень благодарен за облегчение, пусть временное. Часть сил возвращена ему.

– Сожалею, что мы добрались сюда только теперь, сэр, – сказал нашедший их солдат. Это был молодой мужчина с бледным голым лицом и золотистыми волосами.

– Другие, – услышал Кальдак собственное бормотание. – Остальная часть колонны?..

– Вы говорите о ваших солдатах, которые пытались прорваться? Мы появились, когда они были на полпути, сэр. Их ждали амплитуры и криголиты. – У Кальдака упало сердце. – Но они не ждали нас. – В тусклом свете Кальдак разглядел блестящие белые зубы землянина. – Мы набросились на них, как тролли, сэр. Рассеяли их всех к чёрту и ушли. Чёрт возьми, здорово было!

Кальдак в волнении слушал человеческий голос. Они единственные среди бойцов Узора испытывали такое удовольствие от боя. Но эти расовые недостатки спасли его жизнь и Бог знает сколько жизней его товарищей.

– Можете вы нас отсюда вывести?

– Никаких проблем, почитаемый командир. Теперь эта долина наша.

Кальдак расслышал, но не понял.

– Криголиты впереди… Они окопались и контролируют все критические позиции…

– Напряжение позади, сэр. Когда мы напали на их засаду, то стали продвигаться вперёд. Укатали их как следует. И сами потеряли хороших ребят, – добавил он мрачно. – Криголиты – упорные бойцы, но они думают, вместо того, чтобы реагировать, если вы понимаете, о чём я говорю. Они так и не оправились от удивления при нашем появлении. – Он поглядел в темноту. – Хороший дождь сегодня. Напоминает родину.

Землянка-медичка продолжала работать с его боком, болтая при этом:

– Малокалиберное лучевое оружие. Вам повезло, сэр. Немного левее – и попали бы в позвоночник. – Она улыбнулась ему ободряюще, и он вновь подивился способности людей чувствовать теплоту и приязнь в самых жутких обстоятельствах.

– Это пройдёт, фиксировать ничего не надо, – говорила она. – Но могу поклясться, чертовски неприятно. Я предпочла бы, конечно, чтобы этим занялись гивистамские хирурги там, на побережье. Хотела бы я иметь их технику. Никогда этого не будет.

– Я благодарен вам за вашу работу, – сказал ей Кальдак на её родном языке.

Позади подофицер протянул свою руку. Другой земной солдат стиснул длинные массудские пальцы. Пока солдаты обменивались приветствиями и дружелюбно болтали, женщина-медик взглянула в лицо Кальдаку.

– Я дала вам усыпляющее, сэр. Вам пока лучше не ходить. Через несколько минут мы заберём вас отсюда. Я знаю, как нехорошо вы себя чувствуете на этом дожде.

Кальдак почувствовал, что наступает забытьё. На этот раз не от травмы, а от благодетельного успокаивающего средства. Покой разливался по его измученному телу, словно кто-то массировал его изнутри. И ещё один голос дошёл до него. Он смутно различил офицера с нашивками на правом плече.