Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

– С кем имею честь, господа? – удивлённо поднимает на вошедших взгляд явно погружённый в работу человек, сидящий за столом.

– Служебная необходимость, – безэмоционально говорит Пун. – Необходимо ваше содействие. Во время выполнения задания…

– … Глава рода Бажи – очень большой человек. Бажи вообще немалый род, и такие же чины, – не спешит соглашаться чиновник. – Вы уверены, что учитываете все последствия?

– В списке моих обязанностей, учёт недовольных не значится, – едва заметно улыбается Пун. – Давайте каждый будет делать то, что должен? И не стараться думать за других? Или у вас какие‑то иные соображения касательно служебных обязанностей?

Валери и Декан молча и с интересом наблюдают за беседой со стороны, не делая никаких попыток в ней поучаствовать.

– Проверка заявленного вами потребует времени. И усилий. – Спокойно глядя на Пуна, отвечает дежурный прокурор. – Прокурор не может задавать вопросы подобным образом до того, как убедится в виновности хотя бы на уровне личных впечатлений.

– Вы путаете роли и функции. Я бы мог согласиться с вами, если бы вы являлись источником какого‑либо правового решения по данному вопросу, – Пун без приглашения садится в кресло для посетителей сбоку от стола и кладёт на стол какой‑то жетон, который перед этим достаёт из‑под формы и снимает вместе с цепочкой через голову. – Но в данном случае, речь о другом. Вы мне нужны исключительно в своей наблюдательной функции. А именно: как представитель службы, контролирующей соблюдение законности в Империи. Никаких функций дознания в данном случае от вас я не жду. Не присваивайте себе того, что вам не поручают. Пожалуйста. – Те, кто знает Пуна лучше, могут понять, что это было предпоследнее предупреждение.

При виде жетона, дежурный прокурор чуть меняется в лице и удивлённо смотрит на Пуна. Не прикасаясь к самому жетону.

– Да просто поднесите его к вашему служебному связному амулету, по которому связываетесь с Её секретариатом, – холодно усмехается Пун. – Подтверждение автоматически будет и запрошено, и получено.

– Никогда не сталкивался с таким раньше лично, – извиняющимся тоном говорит прокурор. С опаской глядя на жетон.

– Что не отменяет регламентов вашего взаимодействия. Ну если хотите, можете вообще послать в Секретариат за подтверждением нарочного, – пожимает плечами Пун. – Десять минут я подожду. Но прошу учесть. Как Соратник Её Августейшества, я уже подозреваю вас в нелояльности и пренебрежении служебными обязанностями.

– В чём суть вашей претензии? – серьёзно спрашивает, подобравшись, дежурный прокурор.

– Вы сейчас больше думаете о ритуале. О личном комфорте в общении с Родом Большой Двадцатки. А не о том, что от этого Рода исходит прямая угроза Престолу Её Августейшества. – Пун холодно смотрит на прокурора. – Лично у меня уже почти полностью созрело мнение, что вы сознательно затягиваете разбирательство. И прикидываете, как бы получше вставить лично мне палки в колёса.

– И в мыслях не имел, – качает головой прокурор. – Просто необычно и непривычно…

Декан с Валери заняли диванчик для посетителей у стены и с интересом наблюдают за развитием событий, ни во что не вмешиваясь.

– Такая война тоже начинается не каждый день. – Философски пожимает плечами Пун. – И провинции Империя теряет тоже не каждый день. Даю четверть часа. Проверяйте подлинность жетона; проверяйте соответствие моего реального статуса объявленному; делайте, что хотите. Я буду находиться тут. Но если через четверть часа я не получу от вас надлежащего содействия, это будет приравнено к отказу исполнить Её Личное Повеление. Со всей полнотой последствий для вас лично.

– Кем будет вынесено такое решение? – безэмоционально спрашивает прокурор.

– Лично мной. И поверьте, лично вам хватит и этого. – Пун спокойно смотрит в глаза прокурору. – Время пошло.

Глава 10

В двери особняка с гербами дома Бажи, отдельно стоящего в центральной части города, стучит группа людей.

Дворецкий, открыв двери, с удивлением обнаруживает на пороге молодого пограничника в форме джемадара (явно с юго‑востока Империи, судя по тамошней внешности), в сопровождении Декана Первого Магического Колледжа, какого‑то подполковника оттуда же и ещё шестерых человек в форме Прокуратуры Её Августейшества.

– Слушаю вас внимательно, господа, – церемонно склоняет голову дворецкий.

– Служебный вопрос к Главе Дома, – так же вежливо кивает дворецкому пограничник.

Это немного не укладывается в привычные понятия, знакомые дворецкому уже много лет, но он слишком профессионален, чтоб выказывать недоумение каким‑либо образом.

– Я тотчас извещу Главу Дома. Пожалуйста, располагайтесь, – дворецкий ведёт рукой, указывая на кресла и диваны вдоль стен в холле.

Декан и подполковник занимают один из диванов и начинают негромкую беседу на служебную тему.

Дворецкий исчезает за двустворчатыми дверями; пограничник и прокурорские остаются на ногах, о чём‑то переговариваясь.

– Видимо, это бесполезно говорить вам, но ещё раз обращаю ваше внимание на тот факт… Вы, в силу географической удалённости, можете не до конца осознавать проблемы даже тени противостояния с родом Большой Двадцатки, – хмуро говорит прокурор пограничнику, испытывая явный дискомфорт в большом и пустом холле.

Прокурор с явным намёком указывает взглядом на штат термязского погранотряда на форме пограничника.

– Я на неопределённое время забазирован на территории Первого Магического, почти рядом с вами, здесь же, – беззаботно пожимает плечами пограничник. – Это первое. Второе. Если хотите, могу устроить вам лично перевод к нам в Термяз. Хотите? Хоть в сам отряд, хоть в Учебный Центр. Если вы считаете, что там безопаснее. – В словах пограничника сквозит явная ирония, причины которой прокурору почему‑то не ясны.

Прокурор мысленно отмечает, что по поводу этого Термяза надо будет навести справки. Что там такого особенного? Дыра‑дырой. Бажи туда точно не дотянутся, как пить дать. К чему иронизировать?

– Я и не думал, что вы прислушаетесь, – ровно отвечает прокурор, видимо, с чем‑то смирившись, – но проблемы противостояния могут ударить и по семьям участников. В том числе, по моей семье.

– Даже не знаю, что и сказать. – Улыбается джемадар. – Не смею вас учить, но если вы рассчитывали на душевное равновесие, комфорт и полное спокойствие – вы явно выбрали не самую подходящую должность. Могу только повториться: для работника Юстиции, место в Термязе всегда найдётся. Официально уведомляю вас, как должностное лицо.

– Подумаю, спасибо, – хмуро кивает прокурор.

Отстранённо думая, что, возможно, это будет и не самым плохим вариантом. После того разговора, который в Доме Бажи наметил этот джемадар, ничуть не считаясь с политическими реалиями. С одной стороны, конечно, приятно вот так радеть о законности, не думая о последствиях. Но, судя по джемадару, делать это в одиночку гораздо комфортнее: когда в этом городе нет ни твоих близких, ни жены, ни детей, ни прочей родни (внешность джемадара явно исключает наличие родни в любой из столиц. Столь ярко выраженного восточного разреза глаз в числе местной знати однозначно не водится).

От джемадара, похоже, не укрываются размышления прокурора. Поскольку он пару секунд насмешливо глядит на того и говорит:

– Да не волнуйтесь вы так. Работа есть работа. Всё основное планирую сделать сам. Вы тут исключительно в рамках процедуры, не более.

Следующие пятнадцать минут проходят почти в полной тишине, если не считать негромкой беседы на диване между подполковником и Деканом.