Та, что гуляет сама по себе - Ева Софман

Каждый звук веял мягко-вкрадчивым очарованием, как веет сладким ароматом надушенный платок. Понимание смысла произнесённых слов мгновенно ускользало куда-то, терялось и таяло — оставляя лишь чувство странного упоительного восторга.

— Я сожалею, что не смогла лично встретить вас, но мой муж такой страстный охотник, а в лесу объявился какой-то исключительных размеров кабан. Он не смог отказать себе в удовольствии столь славной охоты, и увёз меня с собой… но судьбе всё-таки угодно было, чтобы мы с вами встретились.

Странно, но даже во взятой паузе слышался шёпот… ворожащие отзвуки, музыка её голоса, остававшаяся в сознании, эхо, слышащееся ещё долго после того, как было произнесено последнее слово. Как чарующий напев, звучащий в памяти, хотя музыкант давно уже взял последний звук.

— Что вы делаете в комнате Лавиэлль… ночью?

Джеми не сразу осознал, что кьор бессильно притух в его руке — но куда больше его сейчас волновало то, что после волшебного голоса Камиллы его собственная речь казалась карканьем простуженного ворона.

— Я надеюсь, вы не забыли, что это, как-никак, мой особняк? — она переводила взгляд с истуканчиком застывшего мальчишки на Арона: сжимая запястье герцогини в своих пальцах, дэй как-то странно улыбался. — Хозяйка в своих владениях имеет право быть где хочет и когда хочет, не считаете?

— Но…

— Вот что вы здесь делаете, это вопрос. Хотя… забудем. Я так рада вас видеть, что даже не потребую от вас объяснений. Это не суть важно, в конце концов, не правда ли?

И отзвуки её голоса объясняли, уговаривали, нашептывали…

— Давайте просто покинем комнату моей племянницы и пройдёмся по саду. В лунном свете он ещё красивее, чем днём. Наконец поговорим всласть… — Камилла изогнула губы в ласковой улыбке. — Как вам моё предложение?

Чёрный бархат отделанного кружевом платья и тяжёлого плаща как нельзя лучше подчёркивал жемчужную белизну её кожи. В лунном свете герцогиня казалась выточенной из мрамора: волшебная работа каменных дел мастеров, ожившая безупречность, воплощение Богини. Один её взгляд уносил тебя куда-то в тёплых волнах блаженства: ободряюще-лукавый, многообещающий взгляд необыкновенных тёмных глаз…

Необыкновенных. Не формой. Не цветом. А… именно — взглядом. Он чаровал, он обещал, но где-то очень, очень глубоко было в нём нетерпение и… отчаяние?

Слишком приятный, слишком настойчивый, слишком…

Голодный.

— Так ты ещё и ворожить умеешь, святоша? — голос Камиллы скрежетнул холодом.

— Вам можно, герцогиня, а мне нельзя? — улыбка не сходила с губ Арона: жёсткая улыбка-насмешка. — Это не ворожба. Но и вам заворожить этого мальчика я не позволю… А вот такое намерение уже невежливо, — он даже тон не изменил — но прянувшая было вперёд девушка отшатнулась, будто от пощёчины. — Законы гостеприимства вменяют хозяевам не вредить гостям, а вы пока ещё хозяйка… пока. Нет, и сбежать не пробуйте. Я вас не отпускал.

Мертвенно бледная, с залегшей на лице тенью бессильного бешенства, она хотела бы вырваться, хотела бы напасть, хотела бы убить — и не могла. Стояла под этой насмешкой и смехом серых глаз, как загнанная волчица, и ярость искажала её лицо с безжалостностью кривого зеркала.

— Как вы смогли спрятаться? — прошипела Камилла. — Я не могла не услышать вас, не почуять…

— По счастью, в арсенале колдунов есть заклятия, позволяющие при желании скрыться даже от вампиров.

Дверь шатнулась на петлях.

— Лавиэлль, что случилось? Я услышал… — Леогран, в мятой рубашке и наспех натянутых штанах, застыл на пороге. — Тётя? Джеми? Что… что здесь происходит, святой отец?

— Леогран, помоги! Он…

— Спокойно, — тихий голос дэя заставил встрепенувшуюся было Камиллу вновь застыть мраморным изваянием. — Ну что, герцогиня, поведаете юному Леограну, как было дело, или мне рассказать самому?

Она молчала. Но если бы одним желанием можно было испепелять — под взглядом её тёмных глаз с проступившим где-то в глуби кровавым багрянцем Арон давно бы осыпался кучкой пепла.

— Ладно, — его улыбка стала ещё шире. — Я вас понял. Как пожелаете.

…она замерла напротив большого зеркала в резной деревянной раме. Пришлось долго петлять по коридорам, чтобы его найти, но теперь она здесь.

Девушка взглянула на своё отражение. Нет, просто — на отражение. Ведь зеркала, а тем более волшебные, всегда отказывались играть по общепринятым правилам. Они показывали не то, что видели все. Они показывали суть.

Светловолосая девушка коснулась барельефных деревянных ирисов на раме, сдвинула их чуть вбок и протянула свою ладонь навстречу другой ладони — которую тянула к ней из-за серебристой зеркальной грани синеглазая русоволосая женщина.

Их пальцы почти встретились, разделённые лишь тонким стеклом; а затем стекло дрогнуло, продавилось, пошло рябью, и вдруг одна рука оказалась продолжением другой…

Спустя пару мгновений в зеркале уже рябился опустевший коридор.

— Итак, Камилла Норман, в девичестве Дориэл, — с безжалостной улыбкой сказал Арон. — Конечно же, никакая вы не дочь лесничего, а родом вы из Непракила. И герцога вы впервые встретили вовсе не в лесу и не четыре года назад, а в Арпагене, за год до смерти его жены. Собственно, вы бы предпочли… нет, вы настаивали, чтобы смерть эта случилась гораздо раньше — но даже чары вампира не могли заставить Оррака убить любимую жену. Поэтому вы предпочли взять это дело в свои руки и наняли убийцу. Поскольку лишние разговоры вам были не нужны, вы предпочли подождать лишний год, прежде чем "встретить" Оррака официально — но, конечно же, в Броселиан вы перебрались одновременно с ним: вам нужно было часто видеть герцога, чтобы чары не развеялись. Впрочем, Оррак по вашему же наущению страстно полюбил охоту, а встречаться в лесу труда не составляло… Но, даже попав в замок, вы вновь предпочли потерять время, чтобы обезопасить себя. Потому и выжидали целых два года, прежде чем начать убивать свою новую семью.

Камилла хранила молчание. Леогран ухватился за дверной проём, чтобы не упасть: в зелени широко распахнутых глаз плескался ужас.

— Конечно же, первым следовало устранить Валдора. Он с самого начала отнёсся к вам крайне настороженно — хотя бы потому, что искренне любил Раксану, и не мог смириться с мыслью, что кто-то занял её место… тем более так быстро… тем более такая настораживающая особа, как вы. Способ убийства выбрали элементарный — яд. "Поцелуй Смерти", кажется? Да, вижу. Что ж, отличный выбор: ни вкуса, ни запаха, никаких побочных действий вроде судорог, тошноты или просто плохого самочувствия, а через два часа после приёма — спазм сердечной мышцы. На тот свет отправляешься с улыбкой на лице. Яд дорогой и сложный, его недаром называют "ядом королей", но в ваших руках были все оправдывающие цель средства. Ну, а после не стоило труда сживить со свету Диаманду, за пару месяцев обескровив безутешную вдову. Эта кончина даже не удивила никого: ясное дело, сгорела от горя… А следом, выждав для приличия год с лишним, вы проверенным методом взялись за Лавиэлль. Следующим был бы Леогран, а там и Оррак недолго бы задержался на этом свете. Герцог жил бы ровно до того момента, пока всё имущество Норманов не перешло бы законным образом к нему, как к младшему брату… чтобы потом быть унаследованным его вдовой. Конечно, вы не смогли бы убить всех за считанные месяцы. Нет, это заняло бы ещё не один год, но ждать вы умеете. Да и время для вас не имеет особого значения… а конечная цель оправдывала ожидание.