Прикосновение чужого - Джини Кох

Она что-то делала с Мартини — он дергался, словно его продолжали бить, но никто к нему не прикасался. Он старался не шуметь, но все же иногда не сдерживал стоны от пронизывающей боли. Но даже в таком виде он был великолепен. Я не могла просто стоять и смотреть на болезненные конвульсии, отражающиеся на его лице и теле.

Я поймала его взгляд и поняла, что Беверли направляет на него эмоциональный натиск. Страх и гнев присутствующих в отсеке действовали на Джеффа хуже некуда, учитывая его состояние. Он и так был никакой, когда попал сюда, а сейчас Беверли направляла на него еще больше отрицательных эмоций. И это убивали его.

Я думала, что я ненавидела террориста, который ударил Эмили. Я знала, что ненавижу Йейтса за попытку убить мою семью и Мефистофеля за убийство Кокса. Но это было ничто по сравнению с тем, как я возненавидела Беверли. Я поняла, что не остановлюсь ни перед чем, не буду иметь ни тени сомнения и сделаю все возможное, чтобы убить ее за то, что сейчас она делала с человеком, которого я любила.

— Ну, вот и появилась наша маленькая мисс Кэт, — взгляд Беверли кинжалом пронзил меня. — Пришла, чтобы помочь сделать последние минуты Джеффа самыми ужасными?

— Похоже, ты весьма в этом преуспеваешь.

— Малышка, — прохрипел Мартини, посмотрев на меня, — убирайся отсюда.

Каждое слово стоило ему неимоверных усилий.

— О, но она не сможет этого сделать, — замурлыкала Беверли, послав в Мартини очередной эмоциональный удар. — Она нам нужна.

— Да, знаю. С мной хочет встретиться Йейтс.

— Он придумал для тебя что-то особенное, — кивнула Беверли.

Нужно как можно дольше поддерживать беседу с ней. Позади предательницы обнаружилась стеклянная стенка и с ее помощью я видела, что происходит за спиной. Террористы оставили дверь приоткрытой. Наверное, хотели слышать, что здесь происходит.

— Забавно, что я его интересую больше, чем ты. Я думала, что он тебя хочет больше, потому что ты все это время была его любовницей.

— Он и на меня имеет большие планы, — прорычала Беверли.

— Гм… Да, и правда, — я покачала головой. — Уверена в этом. Потому что ты знаешь о том, что Йейтс любит заводить знакомства с зрелыми женщинами. Девушки моложе Лоррейн его не интересуют.

— Что он выбирает, чтобы развлечься, — взгляд Беверли сузился, — для меня значения не имеет.

— Серьезно? Ничего себе, а ты с понятиями. Знаешь, если бы я узнала, что мой парень трахает всех молодых девчонок подряд, я бы разозлилась. Так что ты либо слишком доверчива, либо глупа. А может и то, и другое вместе.

— Ты не имеешь ни малейшего представления о его планах, — прошипела Беверли.

— Ой, да ладно. Это же чертовски очевидно, — через стекло я заметила, как в дверях мелькнули мои ребята. У них в руках были какие-то тряпочки. Похоже, что-то успели придумать. — Йейтс умирает, а Мефистофелю нужно потомство. Судя по всему, у него с нужным оборудованием напряг. Поверь, я лично и близко могла рассмотреть нескольких монстриков и не обнаружила ни у кого репродуктивных органов. Так что они могут размножаться только с помощью паразитной инфекции.

— Они — наш следующий уровень.

— Он тебе так сказал? Супер. И ты ему поверила? Да ты с ума сошла, Бев.

— Беверли.

— Бев. Ты ведешь себя как человек, детка, не так ли? Люди большие любители обманывать и предавать себе подобных, но вряд ли на это способны центаврийцы. Хочу сказать, что никто, кроме Джеффа, не использует прозвища. Это человеческая привычка и он единственный, кто ей пользуется.

— Пользуется. И что? — Беверли слегка смутилась. Так же как и остальные. Мартини же смотрел на меня, словно собрался прямо сейчас умереть на месте.

— Правильный эволюционный выбор — спаривание с человеческим видом, что сделает нас сильнее, благодаря вашей генетике. Объединит две расы в одну. Но Мефистофель знает, что хочет делать.

— Уничтожить нас!

— Уничтожить его, — я кивнула в сторону Мартини. И его вид. Или потому, что паразиты не смогут внедриться в то, что получится, или потому, что не смогут внедриться так, как им нужно.

— Получится то, что предназначено.

— Получится то, что хочет Мефистофель, но не так, как того желает Бог.

Я села на любимого конька.

— Бога нет, — не уверенно сказала Беверли.

— Хочешь поспорить? — я стрельнула взглядом в отражение в стекле. Террористов в дверях больше не было. — Девушки? Хочу напомнить, что вы все еще числитесь в оперативниках.

Девушки никак не среагировали. Надеюсь, потому, что не хотели сдаваться, а не потому, что не имели ни малейшего понятия, о чем я говорю.

Беверли, наоборот, поняла все. Это стало ясно потому, что она выхватила откуда-то шприц.

— Я не хочу убивать Джеффа.

— Нет? А что же тогда хочешь сделать?

Она улыбнулась, и это оказалась очень злая улыбка.

— Я хочу быть уверена, что Джефф больше никогда не доставит нам проблем. Он не должен был умереть. Если я вколю ему этот препарат, ему будет позволено выжить. Кристоферу тоже.

Я догадалась о назначении препарата, но спросить была обязана.

— Что делает этот препарат?

— Мартини станет бесплодным.

Мартини закрыл глаза, его лицо сморщилось. Я бы сказала, что он изо всех сил старается не реагировать на происходящее. Я хочу жениться на тебе и вырастить много детей. Он говорил это много раз. Только не было никакого способа остановить Беверли. Ведь она, кроме всего прочего, хотечет убить и моих будущих детей.

— Только через мой труп.

— С удовольствием, — прорычала она.

— Но, Бев, погибнет центавриец. И ты будешь в этом виновата. Или он будет не первый твой убитый центавриец? Вспомнить, хотя бы, Терезу Уайт.

Глава 53

Навалились чужие воспоминания. В них я стояла в стороне и наблюдала за всем, как за сценой из фильма.

В спальне находились женщина и два маленьких мальчика. Женщина лежала на кровати, мальчики примостились рядом и обнимали ее. Женщина находилась на грани смерти, но все равно я отметила, что она похожа на меня и на мою маму. Один из мальчиков, тот, что пониже ростом, закрыл глаза. Было видно, что он плакал, пока не заснул. Другой с надеждой смотрел на женщину, слезы катились по щекам. У него были светло-коричневые глаза и волосы темнее, чем у второго.

— Тетя Терри, ты не можешь оставить нас одних, — рыдал он. — Никто нас не любит.

— Это не правда, Джефф. Моя… болезнь влияет на то, что ты чувствуешь. Все будет в порядке, — она что-то вытащила из-под подушки. — Я оставила все, что вам нужно здесь. Это для тебя и Криса, и больше ни для кого. Эта штука научит вас всему, когда вы станете старше. Никому не говорите, что это у вас есть, даже родителям или дяде Ричарду.