Когда отступит тьма - Майкл Прескотт

— Иди, — приказал Роберт, в голосе его не было и следа доброты.

Он вытолкал ее через расселину в основной коридор, она, хоть и сопротивлялась, не могла ни вырваться, ни заставить его замедлить шаги. Роберт неумолимо вел ее к тронному залу, где их обоих ждала смерть и судьба.

— Хватит, — сказал Эрл Кэшью. — Теперь они запомнили запах.

Коннор кивнул, рассеянно удивляясь, что собакам достаточно лишь поднести нос к грязной тряпке и запах запечатлеется в их обонянии. Аккуратно положил блузку обратно в конверт и отдал его сержанту.

— Ищите, девочки, — скомандовал Кэшью. — Найдите мне этого гада!

Три собаки засопели, острое чутье сразу же повело их к Стаффорду. Одна из них залаяла, другая попыталась броситься на попятившегося Эндрю.

Кэшью оттащил их за поводки.

— Не его! Нет, девочки, нет! — Бросил взгляд на Эндрю. — На этой блузке есть и ваш запах.

— Я брал ее в руки, — сказал Эндрю, потом лицо его помрачнело от внезапной тревоги. — Значит, блузка не годится? Они… они не могут искать кого надо?

— Годится вполне. — Кэшью сплюнул снова и ловко передвинул зубочистку из одного уголка рта в другой. — Мои девочки чистопородные, способны запоминать сразу два, три запаха. Даже когда запахи двух людей смешаны, могут отделять один от другого. — Одна собака потихоньку снова направилась к Эндрю. — Не его, я сказал! Ищите! Ищите!

Собаки ненадолго сбились с толку. Потом самая крупная, видимо, поняла, что из смешанных в ткани запахов нужен другой. Опустила нос, нюхая и фыркая с новым рвением, другие последовали ее примеру.

Кэшью пошел за сворой, ведшей его с дороги в заросли бурьяна. Коннор несколько секунд наблюдал на ними, потом повернулся к Эндрю. Как ни странно, ему не хотелось смотреть в лицо этому человеку.

— Вы изобличили себя, мистер Стаффорд.

В ответ Эндрю лишь неторопливо кивнул.

— Разве что, — добавил Коннор с чем-то близким к надежде, что у него есть какой-то выход, — вы можете объяснить, как эта блузка попала вам в руки…

— Не могу.

Коннор помолчал. Ему было неприятно то, что он собирался сделать. Конечно, Эндрю Стаффорд заслуживал наказания. Скрывал решающую улику в расследовании убийства. Причин сочувствовать ему не было. Мелкий человек, обманщик, преступник. Воплощающий в себе все, что ему, Коннору, следует ненавидеть.

Но его не вынуждали отдать блузку. Он сделал это добровольно. Сделал, чтобы спасти Эрику — убежденную, что муж не любит ее.

Коннору даже хотелось вернуть ему конверт, вести себя так, будто не видел его. Но тут были свидетели. Кроме того, он играет по правилам. Всегда по правилам.

— В таком случае, мистер Стаффорд, — неторопливо заговорил он официальным тоном, — я беру вас под арест. Очевидно, вы больше ничего не скажете, пока не посоветуетесь с адвокатом.

Эндрю удивил его легкой, слегка ироничной улыбкой.

— Понятно.

У обочины дороги собаки вновь уловили носящийся в воздухе запах и стали бегать полукругами, отыскивая след. Потом одна из них метнулась в сторону, другие последовали ее примеру, и все три ринулись к сухому дубу.

Они ненадолго остановились среди узловатых корней, скуля и фыркая, потом побежали дальше в глубь леса. Эрл Кэшью, разматывая длинные поводки, с пыхтением следовал за ними.

Коннор кивнул Ларкину и глубоко вздохнул.

— Отведи мистера Стаффорда в свою машину. — Ларкин стал вынимать наручники, но Коннор остановил его: — В этом нет нужды.

Эндрю признательно кивнул.

— Спасибо, шеф. Думаю, эта штука мне не понадобится.

Он достал из кармана пальто «кольт» сорок пятого калибра, изящно держа двумя пальцами.

— Незарегистрированный, само собой. Маленький сувенир прошлых лет. — И опять легко, иронично улыбнулся. — Мог бы запросто снять вас из него днем.

Коннор взял оружие, вспомнив, как Эндрю неожиданно подкрался сзади, когда он смотрел в бинокль на лачугу.

— Жалеете, пожалуй, что не сняли, — спокойно сказал он.

Эндрю лишь пожал плечами:

— Это не помогло бы ее вернуть.

Фраза была достаточно сдержанной, могла иметь для Магиннис с Ларкином только один смысл, и Коннор был за это благодарен.

Ларкин взял Эндрю за плечо, решительно, но не сильно.

— Пойдемте, мистер Стаффорд.

Коннор смотрел, как они поднимаются по длинному склону холма к шоссе. Эндрю шел, высоко подняв голову, словно восходящая на эшафот жертва.

— Вот так история, — негромко сказала Магиннис. — Знаете, это все дом. Грейт-Холл. Оттуда никогда не выходило ничего хорошего.

— Не знал, что вы суеверны, лейтенант. — Коннор заставил себя улыбнуться. — Пойдемте. Собаки взяли след.

Магиннис кивнула и побежала трусцой за Кэшью с собаками. Коннор сунул «кольт» во внутренний карман куртки и последовал за ней.

Холодный ветер резал ему лицо. Он бежал в облаках пара от собственного дыхания.

Возле дуба Коннор задержался. Ему стало любопытно, почему собаки останавливались здесь. Желтый луч его фонарика упал на замшелую кору. В глаза ему бросились инициалы, четкие буквы, глубоко вырезанные в мертвой древесине.

Э.Г.

Р.Г.

Эрика и Роберт Гаррисон. Сестра и брат играли в этой части леса.

Коннор побежал снова, следом за Магиннис, ориентировались они на звук шагов Кэшью. Деревья смыкались над ним. Голые ветви постукивали друг о друга под порывами ветра. Он подумал о стуке костей.

Звезды на небе были яркими, сверкающими, как бриллианты, ярче всех сверкала Полярная звезда. Полумесяц над лентой перистых облаков лил голубоватый свет на кучи сухих листьев.

Неподалеку от сосновой рощицы из темноты внезапно появились двое полицейских — Вуделл и Харт, они услышали лай собак и решили присоединиться к поисковой группе.

— По чьим следам они идут? — спросил Коннора бежавший рядом Вуделла. — Миссис Стаффорд?

Коннор покачал головой:

— Роберта.

Харт выругался.

— Так и знал, что это он. Надо было его забрать. — Потом вспомнил, кто решил оставить Роберта в лачуге. — Прошу прощения, шеф.

— Не за что. Ты прав. Я совершил несколько серьезных ошибок.

Коннор думал о Вики Данверз, раненой, потому что он отправил ее в опасное место без подкрепления, и служителе заправочной станции, Чарли Уиттейкере, погибшем из-за того, что Роберт был Оставлен на свободе, мог бродить и убивать.

Он поднырнул под низкую ветвь, ощутил поглаживание сосновой хвои по темени. Какое-то маленькое животное, видимое лишь несущимся темным пятном, метнулось в кусты. Втянул ртом воздух и ощутил холод на языке. Щеки его жгло. Губы потрескались.