Под крылом Дракона (СИ) - Митра Нурт

как он нетвердым шагом добрался до меня, рывком поднял на ноги и огляделся по сторонам, но никого нигде не было не только не видно, но и не слышно. От чувства чего-то крайне недоброго тело совсем меня не слушалось. Деревянные ноги еле поспевали за прытким несмотря ни на что князем. Я почти бежала, чудом не споткнувшись ни на одном из нескольких поворотов коридора.

Встретившиеся в тупике коридора массивные двустворчатые двери не стали преградой, хотя от них издалека тянуло той неизмеримой магией, что золотым свечением защищало окна. Огромный барельефный волк скалился со створок, поблескивая глазами из драгоценных камней, но он не пугал Маэрора — тот вскинул руку, и двери сами внутрь распахнулись перед ним, позволяя пройти.

— Не останавливаемся! — напомнил Светлейший, проходя в огромный круглый зал и сразу потянув меня к одной из лестниц, ведущих ещё выше. Магия, прежде ощущаемая где-то на задворках сознания, как мне показалось, стала осязаемой — воздух вздрагивал от вгоняющей в безумие вибрации. Нелию и это было нипочем — он шёл и шёл, таща меня вверх по лестнице, к свету, который стал виден с нескольких последних ступеней.

Уже на самом верху площадки Маэрор снова толкнул меня вперёд, будто ожидал, что я рискну от него удрать. Его поступок был лишним — вид неправдоподобно большого светящегося кристалла по центру площадкт и так не давал мне сойти с места. Да и ноги, предав меня окончательно, опустили меня на камень пола.

Тяжесть, навеянная чуждой моему разуму магией не действовала на Светлейшего — он только изредка поглядывал на минерал, занимаясь своим делом. Меня же просто колотило от ужаса — мне всё время казалось, что внутри сияющего камня кто-то шепчется, кто-то мечется, а ещё кто-то стонет в муках. Я смотрела на действия любимого, пребывающего в ярости, желая не слышать и не чувствовать эту неземную мощь, но князь словно нарочно делал что-то еще более ужасное, хоть с первого взгляда и нельзя было так сказать. Он рисовал. Вынув из ножен небольшой клинок, он рисовал что-то прямо на каменном полу. Какие-то символы, круг, ещё символы.

«Боги, нет!» — от догадки у меня всё замерло. Я отчаянно надеялась, что не права, напоминая себе, что отведенный месяц не прошёл, но тогда пыталась понять другое — на что ему столько времени? Собраться с силами? К чему ему собираться с силами, если вот она, Сила — в том ужасном кристалле, который просто тянет к себе прикоснуться и упасть от невозможности впитать в себя слишком много мощи.

— Что ты хочешь?.. — наконец, спросила я, увидев, как безразлично нелий проводит лезвием по ладони и, сложив её ковшичком, ждёт чего-то.

— Вернуть тебя туда, где ты посмела родиться… — сквозь зубы выплюнул Маэрор. Алая лужица в его руке медленно начинала светиться тем же светом, что и камень, высившийся, наверное, метров на шесть и пытающийся пробуравить каменный потолок.

Бледно-голубое сияние заполнило ладонь князя, и он быстрым движением выплеснул содержимое на царапины на полу. Слабый рисунок жадно впитал дар, переняв свечение. Я следила за происходящим с грузом на душе. Осознание того, что мои минуты пребывания здесь, в этом мире, можно по пальцам пересчитать, напугало меня ещё больше, нежели смерть или внимание чертова кристалла.

Рисунки что-то, как мне показалось, шепнули. Свет потянулся к потолку двумя правильными пучками и, изгибаясь, соединился в арку. В проёме своеобразного прохода что-то завозилось, будто готовилось к прыжку. Я сжалась, не в силах ни двинуться, ни свести глаз с появившийся угрозы.

Проход, проход в мир, подаривший мне новую жизнь, мир, в который я так стремилась вернуться, вернуться совсем недавно…

— Нет! Маэрор, нет, прошу!

Я взглянула на князя, упрямо мотая головой. Мужчина сжал пораненную руку в кулак. Больше он не торопился — спокойно подойдя ко мне, он здоровой рукой поднял меня на ноги, после чего поплелся к своему магическому творению. Он держал меня очень крепко, но выше локтя, пусть и одной рукой. Время перестало быть важным. Теперь счёт пошёл на метры и сантиметры, отделяющие от зыбкой туманной воронки.

— Маэрор! — хрипло пискнула я, дернувшись в его хватке.

Князь не отреагировал на мой зов, но хоть остановился в метре-двух от световой арки, словно о чём-то задумался. Вернувшаяся истерика сломила меня. Я поджала губы, поняв, что сейчас начну рыдать не хуже маленького ребенка, который просто-напросто капризничает.

— Маэрор, прошу, не делай этого… Ты… ты помнишь, что должен мне? Желание, всего лишь один каприз, который не в силах отказать и выполнить! Вот он — я хочу остаться. Я хочу остаться здесь, рядом с тобой, слышишь? Слышишь? Я хочу остаться рядом с тобой, потому, что люблю тебя! Правда, я люблю тебя! Ты слышишь, Маэрри? Ради всех Богов, позволь мне остаться! Умоляю! Я уеду. Если ты не хочешь видеть меня, я уеду — к Хальдраиду, в усадьбу деда. Да хоть в самые гущи Леса!.. В Иглу, если таким будет твоё желание… Не имеет значения! Боги, ты можешь сделать из меня одну из тех, кому нарисовали на лице чёрные слёзы. Я всё равно умру… без тебя.

Как мне показалось, князь крепко задумался. Тяжёлый взгляд изучил моё лицо, и выражение лика Светлейшего смягчилось. Он как-то странно-тяжело вздохнул, с горькой мукой закусив губу.

— Не могу, — шёпотом откликнулся он. Впервые после посещения храма Альдераса по его губам скользнула робкая улыбка. Напряженная от пореза ладонь тыльной стороной погладила меня по щеке. — Хотел бы, но это выше моих сил…

Очередной толчок был таким слабым, что даже незапертая дверь, наверное, не поддалась бы приложенному усилию. Видимо, сила, таившаяся в арке, сделала всю оставшуюся работу — поглотила меня тихо, но жадно.

…Я стояла на дорожке той самой аллеи, с которой всё началось. Перед глазами сырела непросохшая из-за скупого солнца знакомая скамейка, на которой, кажется, вечность назад сидели мы с Антоном до того, как к нам подошёл тогда ещё ненавистный мне учитель истории. Густые серые тучи заволакивали небо в поздних сумерках. Ветер не думал подвывать, но уже показывал себя во всей красе, взметая опавшую листву и лёгкий мусор, а кое-где и гремя каким-то железом. Мой рюкзак лежал у моих ног, словно так и должно было быть. Ещё какие-то секунды я чувствовала напряжение на затылке, вызываемое княжеской прической, но потом что-то словно высвободило волосы от заколочек и лент, разметав длинные пряди по плечам.

Собирался дождь, осенний хмурый ливень. Люди, проходящие невдалеке от пустой аллеи, спешили укрыться от стихии. Когда облака надо мной прорвутся, я за считанные минуты вымокну до