Под крылом Дракона (СИ) - Митра Нурт

того, что приношу ему одни неприятности. Разглядывая его плетение волос и крепкую шею, я разрывалась от желания броситься к нему и влепить пощечину принцу. Перейти к действию я не успела — князь поднялся и собрался уже уходить.

— Светлейший Князь, — я даже не поверила, что этот хрип принадлежит мне.

Тем не менее, Маэрор остановился и нетерпеливо взглянул на меня исподлобья. Я коротко изучила его облик, вновь задержав взгляд на шее. Не завязанная под самым горлом рубаха не прикрывала смуглую кожу у ската плеч, что не могло не привлечь моего внимания. Боясь, что могу получить отказ в виде слабого удара, я медленно протянула к нелию руку и коснулась его шеи. Взгляд, прежде холодный, начал набираться ярости.

— Моя княжна! — обиженно выдохнул Таргор, но я и не думала его замечать — мои пальцы уже вытаскивали наружу шнурок, не успевший как следует высохнуть. Шнурок из гибких стеблей травы, связавших воедино белое перо и чёрную чешуйку.

Взгляд Маэрора опустился с меня на самодельный кулон. Раздувшиеся ноздри не предвещали ничего хорошего, как и глубокий, полный гнева вздох. Глаза, серые, как сталь, были так же остры во взгляде.

— Прошу прощения, Ваше Великолепие, — сквозь зубы выдохнул князь, а через секунду схватил меня за руку и, несмотря на наличие трости, довольно быстро повёл меня внутрь домика перед беседкой.

То, что он пребольно стиснул мою обожжённую руку, его нисколько не волновало. Я на миг заметила ядовитый взгляд принца и испугалась — не столько за себя, сколько за Маэрора — Ворон в гневе мог сотворить всё что угодно.

Сдерживаясь от боли, я закусила губы. Князь практически вбросил меня внутрь домика, в комнатку, больше похожую на выделенную мне спаленку, нежели прихожую. Этакие покои отдельно от общих зданий. Я отступила к ближайшей стене чисто машинально, следя за действиями Светлейшего.

Нелий был в гневе, но молчал. Громко захлопнув за собой дверь, он всё ещё стоял на пороге, крепко сжимая в одной руке резную трость. Стискивающие дерево пальцы были белыми от усилий. Князь глубоко дышал, опустив глаза, в таком темпе, словно за ним до этого гнались.

— Мразь. Как ты это сделала? — прорычал он, не смотря на меня. От его голоса у меня волосы на голове встали дыбом.

— Маэрор… Светлейший… я… — от страха я заикалась, не в силах связно говорить.

— Насыпала мне что-то в еду? Саркона подговорила опоить меня или кого из слуг? — нелий словно не слышал меня, продолжая свою гневную тираду. — Впрочем, можешь не говорить, мерзавка. Боги, какая же ты всё-таки дрянь!.. Мелкая, гнусная дрянь!

— Но я не делала ничего! — выпалила я, крепко сжав губы, чтобы ещё что-нибудь нарочно не сказать.

Несправедливые оскорбления, сыпавшиеся на меня как из рога изобилия, уже вызвали истерику, но ещё не дали слезам застелить глаза. Мои слова подействовали на Маэрора слишком сильно — он вихрем подлетел ко мне, сдернув с шеи кулон и чуть ли не тыкнув мне им в лицо.

— Не делала? ТЫ и не делала? — он швырнул амулетик на пол. Рука, недавно державшая нехитрое украшение, ударила в стену совсем рядом с моей головой, повредив штукатурку. — Не ври мне, тварь! Это ты, я знаю! Только у тебя хватит наглости так очернить мою память о жене! Очернить, оподлить! Дряная девка! Нет для тебя ничего святого!

Резко развернувшись, он двинулся к двери, отбросив от себя расщепившуюся опору.

— Маэрор! Прошу, не уходи! Подожди! — хрипло залепетала я, боясь его ухода. — Клянусь всеми Богами, что я ничего такого не делала!

— Замолкни! — князь взглянул на меня снова я такой злостью, что дух захватило. — Ты идёшь со мной. Живо!

Не дожидаясь, пока я послушаюсь его, он вытолкнул меня наружу примерно также, как и внутрь. Я не успела вымолвить ещё что-нибудь в оправдание, увидев, как Светлейший во мгновении ока превратился в громадного чёрного дракона. Огромная лапа легко сгребла меня и сжала, став подобием корзины, после чего, закрытая тенью тела и гигантских крыльев, я почувствовала сильный толчок. Последнее, что я увидела, так это быстро уменьшающуюся подо мной усадьбу у Большого Имперского Сада.

Дракон недолго выбирал направление — он точно знал куда ему лететь — вдоль берега моря, мимо мелких поселений, прямо к вонзающемуся в облака скальному пику Столичной крепости. От высоты мне было не слишком хорошо — я была с одной стороны закрыта, но с другой мне с трудом удавалось дышать. Лебедем я не поднималась на такую головокружительную высоту, довольствуясь малым, к тому же я летала не так-то и много. Маэрор же торопился, и за него, несмотря на его поступок, мне было очень страшно.

Мой сон о нём и княжне из Бездонного Пика не был сном. Это была смесь воспоминаний обоих, сдобренная настоящим. Что-то произошло с нами, мы оба были где-то в месте, очень похожим на то, где впервые встретился Светлейший со своей будущей супругой…

Нет, он встретился и тогда со мной. Это была я, иначе бы я не запомнила ничего, иначе бы мне не хотелось вернуть всё то, чего меня лишил глоток яда ради спасения сына. Моего сына, которого я хочу видеть и знать, что он счастлив. Моего милого Хальвадора.

Столица приближалась слишком быстро. Горячая лапа дракона не давала мне мёрзнуть, но меня и без того трясло от жути. Маэрор был слишком разозлён, слишком рассержен, чтобы рассуждать здраво. Причинять ему боль я не собиралась. Если ему захочется меня убить, я не буду сопротивляться — лучше уж умереть, нежели его никогда не видеть. От его руки это будет даже правильно.

Я ждала, что мы начнём снижаться, но чем ближе становился основной пик Иглы, тем выше поднимался Князь, тем сильнее хлопали его крылья, несущие прямо к крепости-скале, прямо на стену, к большому проему окна, рассчитанному, может, на взрослого нелия, но уж никак не на дракона. Более того, — оказавшись в десятке метров от крепости, я почувствовала невероятную магическую мощь и слишком поздно заметила поблескивание в проеме окна.

Пелена щита, защищающего «вход» в главный зал на самом пике Иглы, пропустила нас внутрь с сильным толчком. Конечно, я заметила окна и выше, но от золотистого сияния пространства в оконных проемах у меня кровь в жилах стыла. Дракон, в момент проникновения внутрь поменявший облик, тяжело дышал, собираясь с силами. Я видела, какой болью были наполнены искривленные черты лица Маэрора, и почувствовала, что была совсем не против превратиться в пыль от попытки прорваться сквозь золотую вуаль других окон. Но мне не суждено это было сделать, иначе бы Маэрор просто скинул меня где-нибудь по пути в Чёрную Иглу.

Едва ему только удалось подняться,