Алмазный меч, деревянный меч (Том 1) - Ник Перумов

— Именно, что из галереи, — огрызнулся Сидри. — Не знаешь будто, Вольный, что неупокоенные души павших как раз и тянутся к таким местам — рассчитывая рано или поздно отомстить.

— Очень любопытно, — не моргнув глазом, ответил Кан. — Знаешь, Сидри, в наших краях у каждой дружины есть такая же… галерея, назовем ее так. И до сей поры никаких вредоносных духов никто там не замечал.

— Заткнитесь, оба! — Тави зашипела разъяренной кошкой. — Я слышу… слышу…

Волшебница стояла на середине покоя, разведенные пальцы рук касаются друг друга кончиками перед лицом.

Тави как никогда четко ощутила внизу поистине Великую Тьму.

Черная волна мягким, слитным, неразличимым движением поглотила все нижние уровни. Еще за миг до того Тави могла различить смутные очертания изломанных ходов, серые полости низких залов, скупо освещенные казематы, смотрящие узкими бойницами со скатов — а теперь ничего этого не осталось. Только бархатисто-угольное сверкание, мерное колыхание аспидно-черного моря.

Словно и не трудилось тут никогда ни одного гнома. Словно первородная Тьма никуда и не уходила отсюда с самых первых дней Творения.

— Уходим, — прошептала волшебница.

— Куда? — негромко, со свойственным расе Вольных презрением к смерти бросил сквозь зубы Кан. — Они уже здесь, Тави.

Темная щель извергла из себя целую орду омерзительного вида зеленоватых существ, вроде громадных крыс, с головы до ног покрытых слизью. Лапы их проваливались в пол — камень плавился, разжижался, словно под действием вековой мечты всех до единого алхимиков мира — Абсолютного Растворителя.

«Это она. Тьма. Мы потревожили ее — и вот ответ», — успела подумать Тави.

Кан-Торог не отягощал себя излишними раздумьями. Перед ним были враги, с врагами он бился насмерть, все же прочее его не интересовало. Мягкое движение, шаг навстречу, короткий, как мысль, отблеск факела на отточенной стали; клинок прошел сквозь череп твари, почти не встречая сопротивления. Тело исчезло под напиравшим строем бестий; однако Кан-Торог, вместо того чтобы атаковать вновь, едва успел отскочить назад. В руках его вместо закаленного, гномьей стали меча остался лишь жалкий огрызок. Железо горело, стекая на пол крупными зеленоватыми каплями. Вольный с проклятием швырнул эфес — колдовской огонь стремительно полз к пальцам.

Сидри даже не попытался схватиться за топор. С дивным проворством отпрыгнув в дальний угол, гном сунул руку за пазуху. В горсти у него мелькнул алый мешочек, Сидри широко размахнулся — и твари попятились, залопотали что-то гнилыми, мокрыми голосами, больше всего напоминавшими хлюпанье и бульканье болотной жижи.

— Ко мне! — рявкнул гном. — Это их удержит… на время!

Кан-Торог и Тави не заставили себя ждать.

Уже весь чертог оказался затоплен жуткими созданиями. Мокро щелкали пасти, горели фосфорным светом глаза, текла слизь, разъедая крепчайший камень; однако ни одно из порождений мрака не дерзнуло заступить за незримый круг, оставленный в воздухе широким размахом Сидри. Тави невольно прижалась к каменно-твердому плечу гнома; что за неведомую магию пустил он в ход?!

Она не выдержала — закричала. Вся мудрость, все познания, добытые долгим и тяжким учением, вопреки жестоким запретам Радуги, вся магия, которой она так гордилась — все исчезло сейчас перед живой стеной из существ, каких никогда еще не видывал многострадальный свет.

— Тави! — рык Кан-Торога был страшен. — Тави, твой черед. Сталь против них бессильна. Да очнись же, Тави! Очнись!

Юной волшебнице потребовалось собрать в кулак все свое мужество. Казалось, на нее устремлены сейчас мириады неживых, пропитанных гнилью и тлением взглядов, хотя на самом деле, конечно, в небольшой зал протолкнулось едва ли больше сотни крысовидных тварей. От десятков разинутых пастей шел едкий, кислый смрад, от которого слезились глаза и резало в горле.

— Кончай с ними, Тави, если только знаешь, как, — глухо сказал Сидри. — Каменный Престол вручил мне это на самый крайний случай… не знаю, быть может, дальше будет еще хуже, а использовать знак можно только один раз…

— Плохой чародей делал, — одними губами, не поворачивая головы, ответила Тави. Оцепенение проходило. В конце концов, разве она — не настоящий боевой маг? Пусть даже это — ее первый поход, какая разница?

Типы, классы, виды и подвиды заклятий. Стихийные, Воскрешающие, Творящие… десятки, сотни. Сила сжимается внутри тонкой незримой иглой, холодной, как межзвездный мрак. Силе нужно придать форму. Ту, которая окажется действенна против этих вынырнувших из бездн Великого Мрака созданий.

Тем временем крысы сумели продвинуться на один шаг вперед.

— Тави, заклятье слабеет! — прорычал Сидри.

— Ну что ж, значит, мы умрем сражаясь, как и положено воинам, гноме, — пожал плечами Вольный. В обеих руках он сжимал по длинному кинжалу.

— Не знаю, как ты, а я умирать не собираюсь, — сквозь зубы ответил гном. — Бррр, ну и твари! И откуда только взялись?

Казалось невероятным, что они еще могут разговаривать, стоя лицом к лицу с целой армией кошмарных созданий. Но для Вольного не имело ровным счетом никакого значения, что за враг перед ним — врага он убивал, равнодушно перешагивал через труп или тушу и шел дальше.

— Молчите, оба! — прошипела Тави. Она начала медленно покачиваться, тихо-тихо свистя по-змеиному сквозь зубы.

Крысы неожиданно взволновались. Они переминались с лапы на лапу, плотная их толпа неожиданно качнулась вперед, над уродливыми головами заклубилась плотная дымка. Гном закашлялся — едкие испарения лезли в ноздри и рот.

Тави медленно подняла руки над головой — и взоры всех без исключения тварей поднялись следом.

Визг, вырвавшийся в следующий миг из груди Тави, заставил и гнома и Вольного невольно зажать уши. По стенам побежали трещины, пол затрясся.

— Барельефы! — возопил Сидри. Но было уже поздно. Потолок рухнул, погребая под завалами камня всех без исключения тварей и древние изображения подгорного народа.

Бесчувственную Тави успел подхватить Кан-Торог.

— Чего стоишь столбом? — рявкнул он на гнома. — Открывай сумки!..

Из-под глыб медленно сочился темно-зеленый густой ручеек, постепенно проедая себе дорогу в полированных плитах.

Кану пришлось влить в рот Тави добрую половину своей фляжки, прежде чем девушка окончательно пришла в себя.

— Надо уходить отсюда, — прокашлял гном. — Хорошо еще, вход не завалило!

— Бери поклажу, гноме. Я понесу Тави. За полузаваленным залом открылся узкий проход. Ровные плиты пола исчезли, сменившись грубо вырубленными в теле гор ступенями. Свернутая в тугой винт лестница вела вниз. Навстречу Тьме.