Ночной администратор - Джон Ле Карре

Мерридью, ненавидящий шпионов, согласился:

– Может, так оно и есть.

Кто-то закашлял. Заскрипел стул. Гудхью услышал своеобразный носовой звук и моментально понял, что он служит вступлением к тем возражениям, с которыми выступит сейчас высокопоставленный британский политик.

– Почему мы считаем его нашим? – поинтересовался министр. – Направляется в Польшу. Под флагом Панамы, компания с Кюрасао. Насколько я могу судить, чадо не наше. Вы просите меня доложить в вышестоящие инстанции. А я спрашиваю вас, зачем мы вообще это обсуждаем?

– «Айронбрэнд», министр, – британская компания.

– Нет, багамская. Разве не так? – Министр с напускной солидностью стал демонстративно просматривать состоящий из трех тысяч слов отчет Берра. – Вот, пожалуйста. Здесь сказано: багамская.

– Ею управляют британцы, и преступление совершают британцы, доказательства по этому делу собраны британской агентурой под эгидой вашего министерства.

– Ну тогда передайте их полякам, а мы все пойдем домой, – сказал министр, весьма довольный собой. – По-моему, чудесный план действий!

Даркер ледяной улыбкой отдал дань министерскому юмору и находчивости, а потом решил предпринять беспрецедентную попытку стилистически уесть Гудхью.

– Нельзя ли сказать данные вместо доказательства, Рекс? Скажи, пока мы все не запутались.

– Я не запутался, Джеффри, и никто меня не запутает, скорей вынесут вперед ногами, – возразил Гудхью, пожалуй, излишне громко, чем несколько смутил своих сторонников. – Что касается передачи полякам соответствующих доказательств, то уголовная полиция сделает это в соответствии со своими полномочиями, но не ранее принятия согласованного решения о мерах против Роупера и его сообщников. Права по захвату транспорта с оружием уже отданы американцам. Я вовсе не намерен теперь взваливать на поляков наши обязанности, если только министр не отдаст на этот счет приказ. Речь идет о весьма состоятельном и прекрасно организованном преступном синдикате в очень бедной стране. Эти негодяи выбрали Гданьск, потому что уверены, что смогут проскочить там. Если у них действительно есть в Гданьске свои люди, совершенно неважно, что мы скажем польскому правительству. Груз все равно будет принят, и мы только зря принесем в жертву информатора Берра. Разве что известим Онслоу Роупера, что вышли на его след.

– Возможно, информатор Берра уже разоблачен, – предположил Даркер.

– Все возможно, Джеффри. У уголовной полиции много врагов, некоторые прямо за Темзой.

Впервые на их стол легла призрачная тень Джонатана. И хотя Гудхью не знал его лично, он достаточно пережил вместе с Берром, чтобы ощутить боль. От ярости он переменился в лице и продолжил на несколько более высокой ноте, чем обычно:

– Согласно принятым правилам комитета, каждое агентство, даже самое маленькое, – независимо в своей деятельности. И каждое агентство, даже самое крупное, обязано оказывать поддержку и помощь всем другим агентствам, уважая их права и свободы. Однако в случае с «Пиявкой» этот принцип подвергается непрерывному обстрелу со стороны Ривер-хауз, который желает осуществлять полный контроль над операцией на том основании, что этого требуют их партнеры в Соединенных Штатах…

Неожиданно вмешался Даркер. Его сила была в отсутствии средних оборотов. Он мог угрожающе молчать. Он мог, в экстремальных случаях, изменять свою позицию, если битва была окончательно проиграна. И он мог атаковать, что он сейчас и сделал.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что этого требуют их партнеры в Соединенных Штатах? – зло перебил Даркер. – Контроль за «Пиявкой» был доверен братишкам. Они его осуществляют. А Ривер-хауз нет. Почему так? Подобное с подобным, Рекс. Ведь это же твой педантичный закон. Ты ввел его. Вот теперь и живи согласно ему. Если братишки ведут «Пиявку» там, то, следовательно, Ривер-хауз ведет ее здесь.

Нанеся удар, Даркер опять сел, ожидая нового случая ударить. Марджорэм тоже его ждал. И хотя Гудхью повел себя так, будто пропустил слова Даркера мимо ушей, они его больно задели. Он облизнул губы и взглянул на Мерридью в надежде, что старый приятель что-нибудь скажет. Но тот молчал.

Гудхью возвратился к обвинениям, но допустил фатальную оплошность: отошел от намеченного заранее плана и стал импровизировать.

– Но когда мы спрашиваем «чистую разведку», – продолжал Гудхью, выговаривая эти слова чересчур иронично, – зачем забирать операцию «Пиявка» у уголовной полиции, – он зло посмотрел вокруг и наткнулся на скучающую мину своего начальника, – то сталкиваемся с загадкой под названием «Флагманский корабль», операцией столь секретной и столь крупномасштабной, что она допускает любой акт вандализма. И это все называется «геополитика». – Он вовсе не желал, чтобы его речь звучала столь риторически обкатанно, но уже был не в силах переменить тон. Как смеет Даркер так на него смотреть? И этот ухмыляющийся Марджорэм! О негодяи! – Это называется «нормализация». Цепная реакция, которую сложно описать. Интересы, о которых нельзя говорить вслух. – Он почувствовал дрожь в голосе, но унять ее не мог. Гудхью вспомнил, что убеждал Берра не идти этой дорогой. Но сейчас он сам шел по ней. – Нам говорят о некой широкой картине, которую мы не можем увидеть из-за того, что слишком низко летаем. Иными словами, «чистая разведка» должна проглотить «Пиявку» и отправиться к дьяволу. – В глазах у Гудхью было темно, в ушах шумело, он ждал, когда выровняется дыхание.

– О’кей, Рекс, – сказал его начальник. – Это была хорошая речь. Приятно, что ты по-прежнему в форме. Теперь поговорим начистоту. Джеффри, ты прислал мне записку. Ты говоришь, что вся операция «Пиявка», как ее себе представляет уголовная полиция, – чистейшая галиматья. Почему?

Гудхью опрометчиво вмешался:

– Почему я не видел этой записки?

– «Флагманский корабль», – в мертвой тишине произнес Марджорэм. – Вы не входите в команду, Рекс.

Даркер дал более детальное объяснение, которое, однако, не только не принесло Гудхью облегчения, но еще больше его расстроило:

– «Флагманский корабль» – кодовое название американской части операции, Рекс. Они потребовали очень ограниченного доступа, как условия подключения нас к ней. Прости.

Говорил Даркер. Марджорэм протянул ему папку, Даркер открыл ее, послюнявил палец и перевернул страницу. Он умел верно выбрать момент, знал, когда внимание аудитории приковано к нему. Он мог бы стать проповедником, правда, плохим. У него были лоск, осанка и странно выпирающий крестец.

– Не возражаешь, Рекс, если я задам тебе несколько вопросов?

– Мне кажется, максима вашего ведомства гласит, что только ответы бывают опасными, Джеффри, – парировал Гудхью. Однако шутливый тон только подчеркнул его раздражение и растерянность.

– Является ли источником информации о военном грузе, следующем в Буэнавентуру, то же лицо, что сообщило Берру о наркотиках?

– Да.

– И что этот единственный информатор и раскрутил все дело: «Айронбрэнд» – наркотики в обмен на оружие – заключение сделки?

– Этот информатор мертв.

– В самом деле? – Даркер казался более заинтересованным, чем обеспокоенным. – То есть все это – Апостол, не так ли? Наркоюрист, который вел двойную игру, чтобы откупиться от тюрьмы?

– Я не привык так открыто обсуждать своих информаторов!

– Ну, я полагаю, если он мертвый или липовый, или и то и другое, это не возбраняется.

Последовала новая театральная пауза, во время которой Даркер изучал папку Марджорэма. У этих двух людей существовала особая близость.

– Является ли информатор Берра тем, кто раскопал участие определенных британских финансистов в этой сделке? – спросил Даркер.

– Все это из одного источника, как и многое другое. Не считаю целесообразным далее обсуждать здесь информаторов Берра, – сказал Гудхью.

– Информаторов или информатора?

– Не провоцируйте меня.

– И этот информатор жив?

– Комментария не будет. Да, жив.

– Он или она?

– Ответа не будет. Министр, я возражаю!

– Таким образом, ты утверждаешь, что единственный информатор – он или она – сообщил Берру о сделке, о наркотиках, об оружии, о судах, об отмывании денег и об участии британских финансистов. Да?

– Ты упускаешь один момент – и, подозреваю, намеренно, – что сведения, переданные живым информатором Берра, подтверждены многочисленными данными, полученными с помощью технических средств. Нам закрыли доступ ко многим материалам технической разведки. Я намерен поднять и этот вопрос.

– Под «нами» подразумевается уголовная полиция?

– В данном случае – да.

– Всегда существует проблема, насколько будет обеспечена секретность в таких вот маленьких агентствах, куда передаются перехваты.

– Полагаю, что именно их величина и позволяет обеспечить должную секретность. Это ведь не огромное подразделение с сомнительными связями!