Ночной администратор - Джон Ле Карре

– Ты из «моряков», Леонард?

– Что ты скажешь, если я отвечу утвердительно?

– Должна буду позвонить Джеффу Даркеру и спросить, не сочиняешь ли ты, так ведь?

Берр позволил своему обаянию набрать полную силу.

– Ты же знаешь меня, Дебби. Я всегда совершенно честен. Как насчет плавающего дворца под названием «Железный паша», принадлежащего английскому джентльмену? Четыре дня назад яхта вышла из Антигуа в западном направлении. Ее кто-нибудь слушает? Мне это необходимо, Дебби.

– Ты мне уже говорил об этом. Я постаралась и все для тебя устроила. Тогда это было для нас обоих совершенно безопасно, но теперь все иначе. Поэтому или я позвоню Джеффри, или ты уйдешь. Выбирай.

Дебби по-прежнему улыбалась. Как и Берр. Он сохранял на лице улыбку, пока не миновал череду клерков и не вышел на улицу.

Но в лондонском тумане он размяк, как тряпичная кукла, и дал волю ярости.

«Три корабля! И все, черт их побери, идут в разных направлениях! Мой мальчик, мое оружие, мой наркотик, моя операция – и все это меня не касается!»

К моменту, когда Берр подходил к внушительному офису Дэнема, он был в форме, которая соответствовала случаю.

Дэнем был юристом и, как ни странно, предшественником Пэлфрея на посту юридического советника группы по изучению снабжения до того, как она оказалась в подчинении Даркера. Когда Берр объявил войну контрабанде, Дэнем всячески его поддерживал, подбадривал, когда он набивал шишки, и подвигал на новые дела. После удачно завершившегося путча Даркера его стал подсиживать Пэлфрей. Дэнем надел шляпу и тихо переселился за Темзу. Но остался любимцем Берра. И если Берр вообще кому и верил из юридической братии Уайтхолла, так это ему.

– О, привет, Леонард! Рад тебе. Не замерз? Жаль, нам не выдают одеял. Иногда это не помешало бы.

Дэнем слыл щеголем. Высокий и немного загадочный, с мальчишеской копной поседевших волос, он носил костюмы в широкую полоску с умопомрачительными жилетами и двухцветные рубашки. Однако в глубине души, как и Гудхью, Дэнем был аскетом. По рангу ему полагался роскошный кабинет. Высокий, украшенный лепниной, с хорошей мебелью. Но атмосфера сильно напоминала классную комнату, а в резной камин был засунут покрытый пылью красный целлофан. Прошлогодняя рождественская открытка, лежащая тут же, изображала заснеженный собор в Норидже.

– Мы встречались. Я – Ги Эклс, – заявил коренастый человек с мощной челюстью, просматривавший телеграммы за центральным столом.

«Встречались, – согласился Берр, кивая в ответ. – Ты – Эклс-перехватчик и никогда мне не нравился. Ты играешь в гольф и ездишь на «ягуаре». Какого черта ты вломился сюда, когда мне было назначено?»

Берр сел. Хотя никто в общем-то не предлагал. Дэнем пытался включить батарею отопления времен Крымской войны, но или ручку заклинило, или он крутил ее в противоположную сторону…

– Мне нужно поделиться с тобой, Никки, снять груз с души, – сказал Берр, намеренно игнорируя Эклса. – Время не ждет.

– Если дело касается «Пиявки», – произнес Дэнем, последний раз поворачивая ручку, – Ги может оказаться кстати. – Он уселся на подлокотник кресла. Кажется, за своим столом ему было неуютно. – Ги вдоль и поперек избороздил Панаму. Так, Ги?

– С какой целью? – спросил Берр.

– Просто так, – сказал Эклс.

– Я требую наложения запрета, Никки. Переверни все вверх дном. Мы для этого все и затеяли, ты помнишь? Ночи просиживали, обсуждая именно этот момент.

– Да-да, все было так, – согласился Дэнем, будто Берр действительно убедил его.

Эклс читал телеграмму и чему-то улыбался. Перед ним стояло три контейнера. Он брал телеграммы из одного, читал, а потом распределял между двумя другими. Похоже, этим ограничивались его сегодняшние обязанности.

– Вопрос в осуществимости, не так ли? – сказал Дэнем. Он все еще сидел на подлокотнике кресла, вытянув длинные ноги и засунув руки в карманы.

– Но об этом идет речь в моей докладной. И в представлении Гудхью, если оно действительно дошло до правительства. Было бы желание – помнишь, Никки? Мы не станем сотрясать воздух – помнишь? Мы соберем все заинтересованные страны за столом. Лицом к лицу. И потребуем, чтобы они сказали «нет». Международный бейсбол, так ты это называл. Мы оба называли.

Дэнем подскочил к стене за своим столом и потянул за шнур, поднимая плотную муслиновую штору. Открылась крупномасштабная карта Центральной Америки, покрытая прозрачной пленкой.

– Мы думали о тебе, Леонард, – сказал он игриво.

– Настало время действовать, Никки. Я сам достаточно поломал над всем этим голову.

Красный металлический кораблик был прикреплен к карте у выхода из порта Колона в ряду других, серого цвета. От южного конца Канала были разными цветами прочерчены на восток и запад Панамского залива возможные маршруты его движения.

– Уверяю тебя, мы тут тоже не сидели без дела, пока ты там вкалывал. Вот интересующий нас корабль, «Ломбардия», с трюмами, полными оружия. Во всяком случае, хотелось бы надеяться, иначе мы все садимся в лужу, но это другая тема.

– Корабль находится сейчас здесь? Это последние сведения? – спросил Берр.

– Я так думаю, – ответил Дэнем.

– Более свежих сведений мы не получали, это точно, – вставил фразу Эклс, опуская зеленую телеграмму в центральный контейнер.

У него был явный шотландский акцент. Берр совсем забыл об этом. Сейчас вспомнил. Если и был какой-нибудь местный выговор, который раздражал его, так это именно нижнешотландский.

– Братишки что-то очень медленно поворачиваются в последнее время, – заметил Эклс, прицокнув языком. – Все из-за этой Барбары. Подай ей каждую бумажку в трех экземплярах. – Он снова цокнул языком в знак неодобрения.

Берр, однако, продолжал обращаться исключительно к Дэнему, стараясь сохранить спокойствие.

– Действуют две разные скорости, Никки. Скорость, с которой работает «Пиявка», и другая. Братишки заговаривают зубы американской уголовной полиции.

Эклс, не поднимая головы от своего чтения, произнес:

– Центральная Америка – епархия братишек. Они слушают и наблюдают, мы берем добычу. Зачем посылать двух собак за одним зайцем? Это неэффективно. Во всяком случае, не в наше время. – Он снова опустил телеграмму в контейнер. – Лишняя трата денег.

Дэнем заговорил, не дождавшись, пока Эклс закончит. Казалось, ему хочется поторопить события:

– Будем считать, доверяя последней сводке, что корабль находится именно здесь, – произнес он с энтузиазмом, тыкая костлявым пальцем в корму «Ломбардии». – Предположительно, ибо окончательно это еще не подтвердилось, на ней колумбийская команда, и они направляются в Канал, а потом в Буэнавентуру. Все как докладывал твой чудесный информатор. Поаплодируем ему или ей! Если все пойдет в обычном порядке и корабль не отстанет от других судов, то, вероятно, сегодня он войдет в Канал. Верно?

Утвердительного ответа не последовало.

– Канал – улица с односторонним движением. Утром – вниз, после полудня – вверх. Или наоборот?

Вошла высокая девушка с длинными темными волосами и, не говоря ни слова, подобрала под себя юбку и важно уселась перед дисплеем, словно собиралась сыграть на клавесине.

– Когда как, – сказал Эклс.

– Никто не мешает ему вильнуть хвостом и дристануть в Каракас, – продолжил Дэнем, проталкивая «Ломбардию» в Канал. – Извини, Присцилла. Или свернуть к Коста-Рике, или еще куда-нибудь. Или пойти вот так и подплыть к Колумбии с запада, поскольку картели могут обеспечить безопасность гавани. Они могут обеспечить все что угодно. Но мы думаем и о Буэнавентуре, с твоей подачи. Вот откуда эти линии на моей карте.

– В Буэнавентуре ждут военные грузовики, чтобы принять доставленный на корабле груз, – перебил Берр.

– Это не подтверждено, – сказал Эклс.

– Нет, подтверждено, – ответил Берр, не повышая голоса. – Нам так докладывал покойный осведомитель Стрельски, получивший эту информацию от Моранти. К тому же имеются снимки, сделанные со спутника, на них – движущаяся по дороге колонна грузовиков.

– Грузовики постоянно ездят по этому шоссе, – сказал устало Эклс. И вытянул руки над головой, будто присутствие Берра забирало у него энергию. – Во всяком случае, покойный информатор Стрельски дискредитирован. Существует мнение, и очень серьезно обоснованное, что стукачам вообще нельзя доверять. Они часто сочиняют. Надеются заслужить прощение.

– Никки, – обратился Берр к спине Дэнема.

Дэнем старательно пропихивал «Ломбардию» в Панамский залив.

– Леонард, – сказал он.

– Мы возьмем ее на абордаж?

– Ты хочешь сказать, возьмут ли американцы?

– Неважно кто. Да или нет?

Словно осуждая Берра за упрямство, Эклс покачал головой и демонстративно опустил в контейнер еще одну телеграмму.

Девица за компьютером заложила волосы за уши и стала нажимать на клавиши. Берр не видел дисплея. Кончик ее языка высовывался между зубами.