Дети Армагеддона - Терри Брукс

— Туда, — прошептала она Кирисину в самое ухо. — Стража нас не увидит. Следующие несколько минут они будут смотреть в другую сторону. Давай быстро!

Кирисин побежал за ней между деревьями, стараясь ступать туда же, куда и она, кидая тревожные взгляды по сторонам — на Дом Стражи и на все остальное, что могло охранять королевскую безопасность. Никто не появлялся, сигналы тревоги не звучали, и через минуту они оказались у двери, которая беззвучно отворилась от прикосновения Эриши и пропустила их в дом Беллороусов.

Кирисин остановился в коридоре, тяжело дыша. Эриша замерла впереди него — очевидно, прислушиваясь, чтобы убедиться, что все тихо. Удовлетворившись результатом, она взяла его за руку и потянула за собой. Они шли медленно, минуя комнаты, где горели крошечные свечи, дававшие достаточно света, чтобы не наткнуться на мебель и не нашуметь. Один или два раза Эриша останавливалась и прислушивалась, прежде чем вновь двинуться дальше.

Они добрались до двери, открывавшейся на лестницу, которая вела в помещение библиотеки. Там хранились эльфийские Хроники. Теперь Эриша держала в руках бездымный факел, освещавший им ступеньки. Воздух сделался холоднее, тишина глубже. Они прошли несколько лестничных маршей вниз, прежде чем достигли нижнего уровня и очутились в небольшой комнатке со столом для работы и несколькими стульями. В земляных стенах, обшитых деревом и подпираемых вертикальными балками, располагалась пара дверей.

Эриша подошла к двери справа и осторожно открыла ее, потом сунул внутрь факел, осмотрелась. Видимо, все было в порядке. Девочка обернулась к Кирисину и жестом пригласила его следовать за ней. Они вошли в комнату, заполненную полками и шкафами с книгами и бумагами — все были помечены ярлычками и цифрами. Эриша двинулась в глубь комнаты, разглядывая окружающие предметы. В конце концов, она остановилась и указала на стопку древних, покрытых пылью книг, переплетенных в кожу и украшенных позолотой. Эриша взяла два верхних тома и передала один Кирисину.

— Это Хроники, — прошептала она. — Ты хочешь отнести их наружу, к столу?

Он покачал головой.

— Давай останемся здесь.

Они уселись, скрестив ноги, на деревянный настил пола, расположили между собой факел, открыли книги и принялись читать.

Процесс шел долго и медленно. Порядок, в котором располагались сведения, вызывал недоумение — он не был ни хронологическим, ни предметным. Записи на страницах выполнены мелким неразборчивым почерком, многие слова оказались незнакомы. Кирисин быстро сообразил, что чтение всего текста подряд займет слишком много времени. Он предложил Эрише выискивать ключевые слова — такие как «Элкрус» и «Эльфийские камни», останавливаясь, когда они найдут то или другое. Так дело пошло намного быстрее, но они находили лишь нечастые и раздельные упоминания каждого из этих предметов.

Хуже того, они не нашли ни единой, даже самой маленькой ссылки на Путеводную Звезду.

Кирисин и Эриша покончили с двумя первыми книгами и двинулись за новой парой. Время истекало. Кирисин осознал, что он бессмысленно пялится на Эришу, погрузившуюся в чтение и не обращавшую на него внимания. Он был удивлен, что она так круто переменилась, — но с другой стороны, это его радовало. Теперь он думал о ней намного лучше. Если они что-то найдут и она начнет действовать, Кирисин может быть даже захочет пересмотреть…

— Ищете что-то? — прогремел голос из темноты дверного проема.

Кирисин почувствовал, как его сердце ушло в пятки. Он перехватил испуганный взгляд вскинувшей голову Эриши и понял, что не может заставить себя обернуться.

Глава двадцать пятая

Чьи-то руки крепко ухватили Ястреба за плечи и принялись трясти.

— Просыпайся, Пташка, — услышал он голос Ягуара.

Ястреб прищурил затуманенные сном глаза, фокусируя взгляд.

Некоторое время он соображал, где он. Все еще на полу в общей комнате, где прошлой ночью провалился в сон. Ястреб услышал отдаленные голоса, молчание и возгласы удивления. Он ощутил исходящую от них радость.

— Эй! — Ягуар снова встряхнул его, и на этот раз Ястреб поднял глаза наверх. И встретился с неопределенной иронической ухмылкой. — Посмотри-ка, что произошло с твоей собакой.

Чейни! Ястреб резко сел — слишком резко — все вокруг закружилось. Он опустил голову и закрыл глаза, дожидаясь, пока мир перестанет вертеться.

— Ты выглядишь хуже, чем это животное, — насмешливо фыркнул Ягуар. — Кажется, тебе досталось больше, чем ему. Ну что, встаешь? А то пропустишь момент.

Ястреб открыл глаза и поморгал. Головокружение прекратилось, и он посмотрел на Ягуара.

— Пропущу что?

— Все, — подтвердил другой голос.

Кто-то легонько развернул голову Ястреба.

Призраки толпились около Чейни, которая вполне уверенно держалась на ногах и лакала воду из миски. Собака выглядела уставшей и слегка помятой, но раны, полученные во вчерашнем сражении, почти исчезли.

К Ястребу подкатила Сова, глаза ее сияли.

— Как это случилось? — воскликнула она, к изумлению и радости на ее лице примешивалось глубокое подозрение. — Мы же видели ее. Она умирала, Ястреб!

Ястреб растерянно покрутил головой. Он был сбит с толку так же, как и Сова, но по другой причине. Он знал, что произошло и какова его роль в чудесном исцелении Чейни, но не мог понять, как это вообще возможно.

— Ну собака, просто дьявольская собака, — бормотал Ягуар, хмуря брови и осматривая Чейни. — Как она могла так быстро прийти в себя? Была же вся изодрана и едва дышала. А теперь — как новенькая. — Он покачал головой. — Да, что тут скажешь, дьявольская собака.

Свеча, стоявшая на коленях рядом с Чейни, повернула голову, увидела, что Ястреб проснулся, бросилась к нему и крепко обняла.

— Разве это не чудо? — прошептала девочка.

Ястреб подозревал, что она права. Он догадывался, что действительно произошло нечто чудесное. Хотя здесь могло крыться что-то еще — что-то более личное и, возможно, более загадочное, чем просто чудо. С одной стороны, ему хотелось бы разобраться, но с другой — он боялся того, что может узнать. Чейни действительно умирала… Дело зашло так далеко, что она едва узнавала Ястреба, баюкавшего у себя на коленях ее лобастую голову, ее глаза ничего не выражали, дыхание с хрипом вырывалось из груди. Ничем нельзя было ей помочь, нельзя спасти, и все же…

И все же Ястреб ее спас.

Как он это сделал?!

Ястреб высвободился из объятий Свечи, поднялся на ноги и пошел к Чейни, которая, напившись, тихо лежала на своем месте. Когда он подошел, его встретил взгляд желтых глаз — не мутный, а внимательный и ясный, как прежде. Ястреб опустился рядом с ней на колени, провел рукой по густой шерсти, погладил косматую голову, почесал за ушами. Все раны затянулись. Под мехом прощупывались только рубцы от шрамов — словно все телесные повреждения были получены очень давно. Даже на шерсти Чейни не виднелось никаких следов.