Город, который боролся - Энн Маккефри

Чанна вернулась, но ее лицо стало таким жестким и отстраненным, каким Симеон еще никогда не видел его прежде. Она сделала Амосу знак отойти и повернулась к колонне.

— Какой ущерб был тебе нанесен? — спросила она профессиональным тоном.

— Ничего сверхъестественного… пока, — ответил Симеон. — Мне приходится уделять защите значительную часть своего внимания, а возможности моей системы пока ограничиваются лишь наблюдением и ожиданием. Эта программа обладает способностью к мутации, как ретровирус: она из тех, что никогда не бросит начатого. Но я могу полностью избавиться от нее, если захочу. Кроме того, я потерял треть памяти и компьютерной мощности. Это на данный момент можно назвать «оккупированной территорией». Если повезет, их компьютер так и будет считать, что все мои ресурсы ограничены этим. Он очень мощный, но узко специализированный. Они пока не подключили свой бортовой компьютер к станции. Наверное, боятся, как бы мы не подсоединились к ним. Но, — продолжил он, — мне придется быть очень осторожным. Любое действие, что я буду предпринимать на территории, которую они считают оккупированной, должно быть тщательно замаскировано. Я могу взломать их систему и перекачать информацию. Однако даже я не в состоянии гарантировать полного успеха.

Ее глаза сузились.

— Ты сможешь быстро восстановить эти функции?

— Где-то от нескольких секунд до нескольких минут. Но они слишком быстро узнают об этом, и боевой компьютер, который они отсоединили, может… гм. Если хорошенько подумать над этим, я, возможно, смогу победить и его. Но они об этом узнают.

— Это не будет проблемой… но позже. Мы можем устроить совещание?

— Да, я держу всех их людей под постоянным наблюдением.

— Нам надо начать действовать как можно быстрее, — сказала Чанна.

Симеон утвердительно хмыкнул.

— Наших людей нужно хорошенько встряхнуть, — сказал он. «И уж в первую очередь меня самого». — Нам надо взять контроль в свои руки, прежде чем они начнут грузить оборудование на свои суда. Однако придется выдержать какое-то время, пока все они не освободятся.

— Хорошо. Давайте пригласим, гм, Чаундру, глав отсеков и… — начал Амос.

— Все ушли, — сказал Селд Чаундра, предусмотрительно понизив голос. — Ты уверена, что мы должны сделать это, Джоат? Джозеф говорил…

— Джо перезимует, как и ты, рыжик, — прошептала она. — А теперь давай провернем это дельце, а?

Он кивнул и вновь нагнулся к лазу над двумя элементами какой-то конструкции и под кабелями главного трубопровода над их головами. Этот проход был очень узким — из взрослых в него смог бы протиснуться разве что карлик, — но очень удобно выходил прямо над входом в шлюз.

— Послушай, — продолжил Селд, не поднимая глаз. Он все еще тяжело дышал от усилий, потраченных на то, чтобы подняться вверх вдоль по параллельной трубе. — Послушай, а может быть, мисс Кобурн не надо, чтобы кто-то сейчас говорил с ней? Прошло меньше суток, и…

— Да, я тоже смотрела эту передачу, — сказала Джоат. Она действительно смотрела. Селд тогда упал в обморок. Его лекарства не приносили ему той пользы, как ожидалось. — Ты останешься здесь.

Она поползла вперед, толкая перед собой локальный глушитель сенсоров. Невооруженному глазу крышка воздуховода показалась бы точно такой же панелью, как и остальные. Единственным реальным отличием было то, что она частично пропускала свет и была гораздо тоньше. Она послушно отъехала в сторону, и Джоат заглянула в сумеречную комнату. Одна антигравитационная кровать, прочая мебель и женская фигура под простыней. Джоат сгруппировалась и медленно перекувырнулась через край люка, держась за него кончиками пальцев, а затем спрыгнула еще на метр, на пол.

— Ты не спишь? — спросила она, подходя к кровати. — Это Джоат.

Глаза Пэтси Кобурн были открыты. Она так и осталась лежать неподвижно, но её взгляд шарил во тьме. Джоат зажгла у себя под подбородком маленький фонарик. Она выпросила себе очень дорогой комбинезон из меняющей цвет ткани. Симеон вручил его ей потому, что это было модно, но, проявив немного изобретательности, можно было сделать так, чтобы он сливался с окружающей средой, то есть теперь стал серым, как карандаш, и испещренным пятнами. Лицо Джоат словно плавало над ним в слабом свете тускло горевшего фонарика.

— Уходи, Джоат, — сказала женщина равнодушным голосом. Даже под плотно намотанными бинтами ее лицо казалось постаревшим. — Я больше не нуждаюсь в сочувствии. Оставь меня в покое.

— Замечательно, потому что я пришла предложить тебе вовсе не сочувствие, — сказала Джоат. Она приблизила свое лицо к лицу Пэтси, и в ее взгляде застыло такое же выражение полной апатии и отрешенности. — Давай поговорим обо мне. — Совершенно будничным тоном, просто констатируя факты, она подробно рассказала все про своего отца, дядю, капитана.

— Так что я все знаю, мисс Кобурн, — продолжала она. — Забудьте, что говорят вам все остальные. Они не знают, какое говно эти мужики. Но Джоат действительно знает, что ты чувствуешь. И, как я и говорила, сейчас тебе не нужно сочувствие. Я знаю, что тебе нужно.

Пэтси медленно приподнялась на одном локте.

— И что же это?

Джоат молча порылась и открыла свой матерчатый рюкзак Ее обтянутая перчаткой рука вручила Пэтси-Сью Кобурн портупею и плазменный пистолет.

— Месть, — уверенно прошептала Джоат. — И вот как все это будет…

На медицинском складе, прямо под ним, было собственное убежище. Это делало его идеальным местом для подпольных собраний. К тому же там обычно было холодно и пусто, но теперь оно был заполнен до отказа. Металлические стены бункера по контуру были обведены ярко сияющей краской.

«Подходяще, если учитывать наше моральное состояние», — подумала Чанна.

— У меня госпитализировано двести пятьдесят семь человек зараженных новым вирусом, — доложил Чаундра. — Симптомы выражены достаточно ярко, но угрозы для жизни нет, пока они присоединены к аппаратам. К тому же я вылечил шестьдесят четыре пациента от травм и ран разных степеней тяжести. Смертельных случаев не было, пока. Один или двое из них — в критическом состоянии, но они должны поправиться. К ним относятся и несколько моих медицинских работников, на которых напали кольнари, пришедшие, чтобы убедиться в нашей «болезни». Они, кажется, находят это зрелище отвратительным и… в то же время привлекательным Несколько пациентов также подверглись нападению.

«А сколько усилий было потрачено, чтобы напугать их этим вирусом», — подумала Чанна.