Влюблённые - Лина Вальх

— Возможно… Кхм… Впрочем, неважно. Спасибо за помощь.

— Это всего лишь входит в мои обязанности. Но, если вам нужно что-то еще — всегда можете доплатить. Я достаточно сговорчива. При определённых условиях.

Голоса прорывались сквозь плотную пелену дурманящего обморока. Тихие и приглушенные, они все же были достаточно настырными, чтобы заставить Эйлин прислушаться к себе. Но недостаточно упёртыми, чтобы она полностью пришла в себя и открыла глаза.

«Просыпайся.»

Голос в голове пронёсся по сознанию рёвом гоночного автомобиля, врезался в бетонные ограждения и растворился в полудрёме, одолевающей Эйлин. Она попыталась перевернуться на другой бок, но вместо этого скатилась с металлического края кровати и, ударившись выступающей тазовой костью, повалилась на пол, зашипев от боли.

«Идеал?..» — растерянно-сомневающимся тоном протянул голос.

— Эйлин.

Ее уверенно подхватили, и в нос тут же ударил знакомый запах машинного масла, лаванды и сандалового дерева. Она знала этот аромат, но… столкнуться с ним здесь, в таком знакомом и неправильном мире казалось настолько неожиданным, что Эйлин была готова поверить в существование каких-то высших сил.

Но, безразлично отметила Эйлин, скорее всего, она просто была уже давно мертва, а последние секунды тянулись дольше, чем вся ее жизнь.

Руки не позволили Маккензи валяться на полу и потянули вверх, усаживая на кровать. Пружины скрипнули, и рука мягко погладила Эйлин по голове, заставляя повернуться в свою стороны — вокруг все еще была темнота, и ни один светлячок не спешил Эйлин на помощь.

— Тшш, — руки притянули Эйлин, и знакомый вкрадчивый голос успокаивающе зашипел на неё, — я здесь. Я рядом. Все будет хорошо. Ты в безопасности.

— В безопасности, — голос Феликса был едва ли на него похож, а накатившие волной воспоминания заставили Эйлин вздрогнуть, как от вида старинных медицинских шприцов в доме дяди Уилла, — конечно. Рядом с ней никто не в безопасности.

«О, моя милая прекрасная Джанет. — В голосе неожиданно проскользнула слишком горькая тоска, напрягшая Эйлин. Его владелец был знаком с Ланой? Но… почему он назвал ее другим именем? — Сколько мы не виделись, а она все так же тянет в дом всех сирых и убогих в надежде как-то им помочь. Жаль, на этот раз она во второй раз притащила в дом черную мамбу вместо ужа. Никогда не была сильна в герпетологии…»

Руки Ланы продолжали прижимать Эйлин и поглаживать по голосам. От девушки растекалось тепло, мягкое и убаюкивающе. Лана бормотала ей что-то на французском, но Эйлин не понимала ни слова. Единственное, что она отчётливо осознавала — почему-то от голоса Ланы ей становился спокойно, тело перестаёт болеть, а мысли из шипящего клубка змей превращаются в уложенные ровными рядами линии, послушные и тихие.

— Не нужно быть таким злопамятным. — Незнакомый женский голос раздражённо раздался в нескольких шагах от Эйлин. — Все имеют право на ошибку. К тому же, не будь меня здесь — кто бы помог твоей новой знакомой? Неужели кто-то из верховных жрецов? Или может быть сбегаешь к послушникам? Они мигом облегчат ее страдания. Просто и навсегда. Но нет, в итоге, вы приходите к травнице, потому что знаете, что я лучшая в своём деле и умею хранить секреты.

— И хоронить людей, — согласно вторил ей «Феликс».

«Никогда не был поклонников слишком кардинальных мер решения проблем. Но сейчас я склонен согласиться — подобный подход мог бы с лёгкостью решить очень много навалившихся на нас проблем…»

«Почему мой собственный голос хочет меня убить?»

Вопрос, оставшийся без ответа, но мучивший Эйлин все это время. Голос в ее голове был уверенным и, казалось, вездесущим. Он копошился в мыслях и воспоминаниях Маккензи, вытаскивал самые подходящие и обмусоливал, прежде чем выплюнуть обратно. Эйлин ему не нравилась, но почему в таком случае он просто не мог… уйти?

«Уйти? Это слишком просто, моя дорогая Эйлин. К тому же, я склонен думать, что у нас впереди целая вечность наедине друг с другом. День за днём, год за годом, пока наши собственные “я” не сольются в одно целое, так что ты и сама не сможешь понять, где твои мысли, а где моё желание. Занимательная перспектива, ты так не находишь?»

— Где я?

Эйлин попыталась оглядеться, но только слепо поворачивала голову: вокруг неё все так же была темнота.

— Двор Чудес. Кажется, они зовут его именно так, — безразлично хмыкнула Лана. — Дурацкое название.

— Да. Одни цыгане и воры.

— Глупышка.

В стороне кто-то хлопнул шкатулкой — кажется, по звуку деревянной, — и к Эйлин приблизились чьи-то шаги.

— Сейчас я наложу повязку. — Травница легко отцепила Эйлин от Ланы, укладывая обратно на кровать. — Скорее всего будет достаточно больно. Я с таким не сталкивалась, поэтому только предполагаю, но… Лучше вам ее подержать. Чтобы не дёрнулась. У меня больше нет трав и будет жаль, если настой зря пропадёт.

Лане и «Феликсу» повторять два раза было не нужно. Мужские руки обхватили лодыжки Эйлин, пока ее подруга вжимала ей плечи в кровать. Глаз коснулось тёплая мокрая ткань, опустившись на веки тяжёлым грузом. Эйлин лежала неподвижно, боясь пошевелиться…

…а затем она взвыла от взорвавшейся в висках боли. Глаза горели. Все, чего Эйлин хотелось — сорвать повязку и вырвать глаза, лишь бы это прекратилось. Казалось, они распухали, давили на глазницы и, пульсируя, выкатывались из-них. Прокатывающиеся по костям черепа волны тонули где-то на затылке, и только удерживающие ее руки не позволяли Эйлин вскочить и сделать все, о чем она уже успела подумать. Она должна была уже давно лишиться чувств, но вместо этого продолжала жадно хвататься за сознание, приносившее с собой только растекающуюся по телу агонию. Сердце ударялось о ребра, желудок съёжился, а в легких как будто застрял воздух и чем больше Эйлин вздыхала, тем тяжелее ей становилось.

Вниз от глаз по скуле и виску потекло что-то горячее и липкое. Кровь. Эйлин уже выучила это чувство.

— Ее глаза, они… — пробормотала Лана.

— Будет ли она видеть? — прервала ее травница. — Нет. Орден действует наверняка. И как всегда глуп, как пробка. Подозреваю, что ее отправили в выбраковку. Все еще пытаются создать медиума. Искусственно. И удивляются, когда ничего не получается. Они заживут, возможно даже немного вернут свой цвет, но видеть — нет. Мне очень жаль.

— Тебе жаль только себя, — фыркнул «Феликс», немного ослабив хватку вокруг лодыжек Эйлин.

— Полечи свое эго, Феликс. Ты прекрасно знаешь, как работает Орден. Ты был его частью. А теперь открещиваешься, как