Подлинная история носа Пиноккио - Лейф Перссон

– Да, – ответил Бекстрём.

«Знала бы ты, насколько права», – подумал он.

«Странный человек, очень странный», – подумала Лиза Ламм, смотря вслед спешившему к выходу Бекстрёму.

«А она красивая», – подумал Бекстрём, когда вышел на улицу и садился в ожидавшее его такси.

Фелиция встретила его в дверях. Рассказала, что гость Бек-стрёма сидит в заведении в компании большого бокала крепкого пива и порции виски.

– И как он?

– Выглядит довольным. Когда я рассказала ему, о чем речь, он сначала прилично удивился. Но потом не возникло никаких проблем. Обедать ведь ему все равно надо было.

– По-твоему, он знает, из-за чего я захотел встретиться с ним?

– Да, – подтвердила Фелиция и кивнула. – Он даже сказал, что просто жаждет поведать шефу, как все произошло. И очень удивился, почему прошло так много времени, прежде чем шеф дал знать о себе.

– Ничего больше?

– Крутой малый. – Фелиция мечтательно закатила глаза к небесам. – О том, что он легендарная личность, не трудно догадаться. Будь он на пятьдесят лет моложе, я сама залезла бы в окно его спальни. Шеф хочет, чтобы я осталась?

– Держись поблизости, – буркнул Бекстрём.

«Ох уж эти бразильянки, – подумал он. – Все мысли только об одном».

– Комиссар Бекстрём, – констатировал Ролле Столхаммар. – Малышка Фелиция рассказала о твоем желании угостить меня обедом. Никак ты занялся благотворительностью?

– Нам с тобой надо поговорить об одном деле, – сказал Бек-стрём.

«А другое тебя не касается».

– Ну, это я уже понял, даже если прошло чертовски много времени, прежде чем ты появился на горизонте.

– Что будешь есть? – спросил Бекстрём, немного меняя тему.

– Бифштекс с луком, – ответил Ролле. – В части напитков я собирался продолжить тем, с чего начал.

– Бифштекс с луком будет нормально, – согласился Бек-стрём и кивнул хозяину заведения, который как раз вышел в зал. – А из напитков – все как обычно.

– Еще одно дело, – сказал Ролле Столхаммар. – Прежде чем мы начнем жрать, значит. Если ты сейчас вбил себе в башку, будто я забил насмерть Эрикссона, про наш обед можешь забыть.

– Нет, – уверил его Бекстрём. – Мы сидим здесь по той простой причине, что мне пришло в голову как раз обратное. Я подумал, что ты должен получить шанс рассказать, как все произошло, чтобы я закрыл это дело.

– Приятно слышать, – сказал Ролле Столхаммар, судя по его виду абсолютно искренне. – Хотя, если ты спросишь меня, это просто мистика какая-то, – добавил он и покачал головой.

– Я слушаю. – Бекстрём поднял свой только что полученный бокал.

– Когда я прощался с адвокатом Эрикссоном, он выглядел почти как огурчик. Конечно, орал во весь голос и был чуточку не в себе, потом еще кровь у него немного шла носом, но от подобного ведь не умирают. Особенно, когда речь идет об обычном гангстерском адвокате вроде него. От такого точно не умирают.

«Хотя в этот раз все произошло именно так», – подумал Бек-стрём и кивнул.

– Я слушаю, – повторил он.

Печальная история, просто мистика какая-то, по словам Ролле Столхаммара, и при мысли о случившемся он уже с самого начала пожалел, что влез во все это. Пусть даже речь шла о его лучшем друге, вдобавок остававшемся для него таковым всю жизнь.

– За правое дело ты вступился или нет, обычно ведь наплевать, когда надо помочь своему лучшему корешу, – объяснил Ролле Столхаммар.

А как раз в данном случае адвокат («обычный гангстер и настоящий ублюдок») попытался надуть его лучшего друга с коллекцией произведений искусства, стоившей немалые деньги, и когда Марио понял это, он сразу решил забрать ее назад. А для осуществления практической части связался с одним старым знакомым, владевшим охранной фирмой, которая, помимо прочего, выполняла и такие задания. С Фредриком Окаре и «Окаре Секьюрити». Ее Марио вообще использовал в нескольких случаях ранее, когда речь шла о подобных делах.

– Марио рассказал мне, что он заключил контракт с Окаре и его товарищами, и, услышав это, я только головой покачал. Прежде всего, было опасно для жизни тащиться с ними домой к Эрикссону, да и потом Эрикссон никогда не впустил бы Марио, заявись он с такими, как Окаре и Гарсия Гомез. Забаррикадировался бы и позвонил своим дружкам талибам, а потом у комиссара прибавилось бы работы. Можешь быть уверен, – сказал Ролле и подкрепился парой приличных глотков пива.

– Поэтому тогда ты предложил себя взамен, – констатировал Бекстрём.

– Естественно, – подтвердил Ролле. – А что мне оставалось делать?

– Если речь идет о друге, ты, само собой, всегда готов помочь, – сказал Бекстрём.

«Потому что у тебя мозгов не хватает!» – подумал он.

– Да, хотя в этот раз все получилось не так гладко, – вздохнул Ролле.

– Один вопрос, – сказал Бекстрём. – Почему Эрикссон вообще согласился на встречу с Марио.

– Здесь нет ничего странного, – объяснил Ролле, не сумев толком скрыть свое удивление. – Если Марио звонит и хочет встретиться, так все и получается. Проще некуда. Марио не отказывают. Зато я уверен, он уж точно не уведомил Эрикссона, о чем, собственно, пойдет речь. Думаю, сослался на необходимость обсудить самые разные дела. Купля-продажа, вещи, шмотки, всего понемногу, ты знаешь, – сказал Ролле Столхаммар и махнул огромной правой ручищей.

Ролле Столхаммар прибыл домой к Марио Гримальди около половины девятого вечера. Поскольку у Марио отсутствовали водительские права, машину вел Ролле. Буквально за пару минут до девяти они позвонили в дверь Эрикссона, тот открыл и пригласил их войти. Никаких проблем. Они расположились в кабинете хозяина на втором этаже, а картины, за которыми они, собственно, явились, стояли вдоль стены в комнате, где они сидели.

– Если тебя интересует, почему они оказались там, то, по-моему, чисто случайно. Он, похоже, даже не догадывался, что Марио пришел забрать их.

– Как потом развивались события?

– Эрикссон предложил Марио виски. Он сам принял прилично, и, если ты спросишь меня, адвокат уже успел хорошо приложиться до нашего прихода. Нет, он, конечно, не был пьян в стельку напрямую, но успел принять того и другого. Сам я отказался. Мне же еще требовалось вести машину. – Ролле вздохнул глубоко и пошевелил своими широкими плечами. – Первые пять минут все шло без проблем. Скорее весело и приятно, если ты спросишь меня, немного всякой болтовни о том и другом, но потом ситуация резко изменилась. Как только Эрикссон сообразил, зачем мы пришли к нему домой.

– И как он это понял?

– Марио достал второй экземпляр доверенности, которую Эрикссон ранее получил. Объяснил ему, что она в срочном порядке аннулирована и что мы пришли забрать картины.

– И как воспринял это Эрикссон?

– Словно взбесился, начал орать. Марио, наоборот, был спокоен, как обычно. Объяснил просто, что все так и будет. Ничего больше.

– А ты сам тогда?

– Я стал собирать картины в пару картонных коробок, стоявших в углу. Такие обычные белые. В их разборки я не собирался влезать. Какое мне до них дело. Мне требовалось отвезти Марио домой. Прихватить барахло. Вот и все. У Эрикссона явно крыша поехала. Возражать Марио? Тогда, во избежание лишних мучений, проще самому перерезать себе горло.

– Эрикссон отказывался слушать?

– Ты шутишь? Чертов адвокат просто взбесился. Когда Марио попросил его расписаться в своем экземпляре в знак того, что он уведомлен о разрыве договора с ним, Эрикссон неожиданно вытащил револьвер из письменного стола и начал размахивать им. Орал, чтобы мы убирались.

– И как ты поступил?

У Ролле Столхаммара сработали старые рефлексы. Те самые, которые сделали его легендой, как среди полицейских страны, так и с другой стороны баррикад. Как только Эрикссон принялся размахивать своим револьвером, Ролле отставил в сторону картонную коробку с картинами, которую как раз собирался отнести на первый этаж, направился прямо к Эрикссону и громко и четко приказал ему положить оружие.

– И знаешь, что этот идиот сделал взамен? – спросил Ролле. – Когда я подошел к нему и предложил убрать его пукалку, спокойно и тихо.

– Нет.

– Тогда он показывает на меня левой рукой, и держит ее перед собой в качестве защиты, а потом поднимает револьвер над головой и приказывает мне остановиться. «Стой или я стреляю», значит.

– Стой или я стреляю?

– Стой или я стреляю, – повторил Ролле и покачал головой. – За кого он, черт возьми, меня принимал? Думал, я из почетного караула королевского дворца?

– И что сделал ты?

Легендарный Столис дал волю своим рефлексам. Бросился на адвоката. Схватил его правую руку и попытался вырвать оружие. Эрикссон делает один выстрел прямо в потолок. Ролле бьет его по лицу. Открытой ладонью, прямо по носу. Эрикссон не сдается. Делает еще один выстрел.

– Тогда я фактически немного разозлился, треснул его несколько раз правой в челюсть, вывернул ему кисть и отобрал пукалку. Сунул ее себе в карман куртки. Потом посадил его на стул у письменного стола и объяснил, что к чему.