Подлинная история носа Пиноккио - Лейф Перссон

– Нет, но есть еще одно дело, – пояснил Бекстрём. – Услуга, о которой я хотел попросить тебя. И пусть это пока останется между нами. Я хочу, чтобы ты поговорила с этим человеком, – продолжил он. А потом нацарапал имя, адрес и номер мобильного телефона на чистой странице своей черной записной книжки, вырвал ее и протянул Фелиции. – Спроси, не могу ли я угостить его обедом. В том кабаке в Фильмстадене, где он и ему подобные обычно пьют пиво, когда играет АИК.

– В «Альпийской хижине»?

– Точно, – подтвердил Бекстрём. – Если тебя интересует, почему я сам не позвоню и не спрошу, просто боюсь, он сразу же отключится, услышав мой голос. Поэтому поезжай к нему домой и попытайся убедить его в моих мирных намерениях, позаботься, чтобы он получил пиво и что-нибудь покрепче, как только окажется на месте. Мне он нужен в хорошем настроении. Потом позвонишь мне, и я прибуду в течение десяти минут.

– По мнению шефа, это второй из тех, кто нам нужен? – спросила Фелиция и подняла перед собой полученный листок.

– Ты обычно смотришь рождественский парад Дональда Дака в сочельник?

– Всегда, – сказала Фелиция и улыбнулась. – С тех пор как приехала сюда, в Швецию.

– Тогда тебе известны Чип и Дейл. Два бурундука, ты знаешь. Имеющие привычку мешать Микки-Маусу, когда он должен наряжать елку.

– Да, и его собаке тоже, Плуто, – сказала Фелиция, с трудом скрывая восторг.

– Ты можешь представить себе Чипа без Дейла?

– Нет, – ответила Фелиция и покачала головой.

– И я тоже не могу, – сказал Бекстрём.

Как только Фелиция покинула его, Лиза Ламм позвонила ему на мобильный и спросила, не могли бы они увидеться и поговорить. Ей требовалось, по крайней мере, четверть часа его драгоценного времени.

– Я думал, ты еще здесь, – сказал Бекстрём. – В здании, я имею в виду.

– Все так, – подтвердила Лиза Ламм. – Хотела просто проверить сначала, удобно ли тебе.

– Я сижу у себя в комнате. Приходи, никаких проблем, – уверил ее Бекстрём.

«Наша прокурорша мало напоминает коллегу Карлссон», – подумал он и покачал головой.

На основе всего немногого, сказанного Бекстрёмом во время летучки, у Лизы Ламм создалось впечатление, что конец уже виден. И пожалуй, скоро придет время очищать свой письменный стол и идти дальше по жизни. При мысли о ее роли в данной связи, она, естественно, очень обрадовалась бы, если бы Бек-стрём смог удовлетворить ее любопытство. Прежде всего, именно поэтому и пожелала встретиться с ним.

Другая причина необходимости обменяться несколькими словами была более прозаичной. Помня о задаче Бекстрёма, она хотела как можно быстрее проинформировать его о том, какие изменения произошли в их общем деле в юридическом плане.

Бекстрём для начала извинился. Если у нее возникли какие-то подозрения, то совершенно напрасно. Он, естественно, не попытался ничего утаить от руководителя расследования. Наоборот, собирался проинформировать ее напрямую сразу же после встречи. Как только разберется с наиболее срочными делами, что он сейчас и сделал.

– Тебе достаточно раскрыть любую газету, и ты сразу поймешь причину, – сказал Бекстрём и серьезно посмотрел на свою собеседницу. – Это расследование течет как решето.

– Надеюсь, ты не подозреваешь меня? – сказала Лиза Ламм.

– Нет, ни в коем случае, – уверил ее Бекстрём и решительно покачал круглой головой. – У нас три десятка человек непосредственно заняты розысками убийцы, и еще наверняка столько же народа здесь в здании, по крайней мере, достаточно хорошо представляют себе, чем мы занимаемся. К сожалению, кто-то из них не умеет или не хочет держать язык за зубами. И что мы – ты и я – можем поделать с этим? Ничегошеньки, – подвел итог Бек-стрём, явно с трудом пряча возмущение.

Лиза Ламм была целиком и полностью с ним согласна. Хорошего мало. Особенно в столь щекотливом с медийной точки зрения расследовании. Одновременно с такой ситуацией им каким-то образом приходилось мириться.

– Послушай, что я скажу, – привлек ее внимание Бекстрём. – Моя проблема в том, что один такой болтливый коллега может свести на нет в остальном безупречную работу.

– Сложная ситуация, – согласилась Лиза Ламм и кивнула. – Ты начнешь или я?

– Начинай ты, – сказал Бекстрём.

Лиза Ламм намеревалась выпустить фон Комера на свободу уже после обеда. Для крупного мошенничества у нее хватало доказательств, оставались лишь незначительные детали. Вроде того, чтобы найти работодателя Эрикссона, который, собственно, и выступал в роли пострадавшего.

Бекстрём не имел никаких возражений.

Афсан Ибрагим и Омар Бен Кадер дали знать о себе через своих адвокатов. Они узнали, что их разыскивают, поскольку обвиняют в угрозах убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Ничего подобного, по их словам, они, естественно, не совершали, и предлагали просто назначить им время, когда они могли бы явиться в здание полиции Сольны и поговорить об этом деле.

– Я уже пообщалась с Левином, и он обещал взять этот отрезок на себя. Чтобы они не насторожились заранее, по-моему, лучше, если его люди допросят их здесь, у вас.

– Разумно, – сказал Бекстрём. – Ты ничего не добьешься с ними по данному пункту.

Лиза Ламм была согласна с ним и на сей счет тоже. Адвокат Даниэльссон уже позвонил и объяснил, что он не собирается писать никакого заявления по поводу произошедшего в его офисе. Никто ему ничем не угрожал. Возможно, получилась местами излишне оживленная дискуссия, но он и прокурор ведь прекрасно понимали, что подобное ненаказуемо согласно шведскому законодательству.

– Девица, которая работает там? – спросил Бекстрём. – Они еще навестили ее дома. Ну та, которая, как мне показалось, спала с Эрикссоном.

– Работала, – уточнила Лиза Ламм. – Она закончила трудиться у них в тот день, когда побывала здесь на допросе. Потом, похоже, отправилась за границу в долгий отпуск. В неизвестном направлении. Что касается ее отношений с бывшим шефом, наши мнения совпадают.

Бекстрём лишь тихо вздохнул и кивнул.

«Где-то я слышал это раньше», – подумал он.

– О чем еще ты хотела рассказать нам?

– О двух вещах. Во-первых, «Эрикссон и партнеры» больше не собираются представлять Афсана Ибрагима и его товарищей. Во-вторых, Даниэльссон сам отказался от роли «душеприказчика» Эрикссона. Если ты спросишь меня, здесь, по-видимому, есть определенная связь, помня о делах между Эрикссоном и Афсаном.

– Что я могу сделать для тебя? – спросил Бекстрём.

– Теперь тебе больше не за что прятаться, Бекстрём, – произнесла в ответ Лиза Ламм и выпрямилась на стуле.

– Тогда я тоже хотел сообщить тебе две вещи, – сказал Бек-стрём. – Относительно тех двоих, кого мы ищем. По-моему, я нашел их. Принимая в расчет, что они оставили после себя, мне кажется, также не возникнет больших проблем выяснить, прав я или нет.

– То есть, насколько я понимаю, у тебя практически нет сомнений.

– Никогда не знаешь наверняка. – Бекстрём очень взвешенно пожал плечами. – Случалось, и я ошибался.

– И как часто?

– Не помню, честно говоря. Это было так давно, что я уже забыл. Я прошу тебя набраться терпения всего на несколько часов. Просто мне надо проверить еще пару вещей.

– Я просто дрожу от нетерпения, – пошутила Лиза Ламм.

– Боюсь, все это так называемое убийство вот-вот сведется к ужасно печальной истории, и именно тогда мне очень понадобятся твои юридические знания. Извини, но я собирался предложить тебе рассмотреть это как чисто гипотетический случай.

– Давай, я жду, – подзадорила Лиза Ламм. «Боже, как интересно».

– Около девяти звонят в дверь дома Эрикссона, – начал Бек-стрём, глубоко вжавшись в свой стул. – Встреча была назначена заранее, и посетители держали Эрикссона в неведении о цели своего визита… поэтому, впуская их к себе, он не испытывал ни малейшего беспокойства…

– Что ты об этом думаешь? – спросил Бекстрём четверть часа спустя, когда поставил точку в своем рассказе о гипотетическом случае. – Один конкретный вопрос. В чем состоит само преступление?

– Его нет, – ответила Лиза Ламм и покачала головой. – Если все произошло именно так, как ты описываешь, подобное ненаказуемо. С Эрикссоном, наоборот, все иначе, но поскольку он мертв, то…

– Так я и предполагал, – сказал Бекстрём, и в это самое мгновение зазвонил его мобильный. – Бекстрём, – ответил комиссар, уже просчитав, кто звонил.

– Фелиция, – представилась она столь же радостным голосом, какой был у нее час назад. – Мы на месте.

– Увидимся через пятнадцать минут, – отчеканил Бекстрём. – Сейчас старший прокурор должна меня извинить, – сказал он и поднялся. – Обещаю перезвонить через пару часов.

– Время брать быка за рога, – сказала Лиза Ламм, и это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.

– Да, – ответил Бекстрём.