Салимов удел - Стивен Кинг

- Вы поразительно сведущи в предмете, - сказал Мэтт.

Священник пожал плечами.

- Как все мальчишки, я интересовался оккультизмом и эксцентричными вещами, - ответил он, - и, когда повзрослел, тяга к служению Господу не погасила этот интерес, а, скорее, усугубила его. - Он глубоко вздохнул. Но в последнее время я начал задавать себе довольно трудные вопросы о природе мирового зла. - И с кривой улыбкой Каллахэн добавил: - Сколько от него вреда!

- Тогда... вы не выясните для меня кое-что? И не станете возражать против того, чтобы прихватить с собой святую воду и кусочек облатки?

- Сейчас вы ступите на нелегкую теологическую почву, - с неподдельной серьезностью предупредил Каллахэн.

- Почему?

- Я не собираюсь отказывать - по крайней мере, сейчас, - сказал Каллахэн. - И должен заметить, что, попадись вам священник помоложе, он, вероятно, согласился бы почти сразу, не очень-то терзаясь сомнениями. - Он язвительно улыбнулся. - Внешние атрибуты церкви они рассматривают как вещи скорее символические, нежели имеющие практическое значение, как нечто сродни маске и врачующему жезлу шамана. Такой молодой священнослужитель мог бы счесть вас сумасшедшим, но, если вашему больному рассудку станет легче от разбрызганной кругом святой воды - чудесно-прелестно. Я так не могу. Примись я за это расследование в опрятном твидовом костюме от Харриса, сунув подмышку только экземпляр "Чувственного экзорсиста" Сибил Лик - все оставалось бы между нами. Но если я пойду с телом Христовым... тогда я пойду как представитель Святой Католической Церкви, готовый исполнить самые, со своей точки зрения, духовные ритуалы своего ведомства. В этом случае я иду, как посланник Господа на земле. - Теперь Каллахэн смотрел на Мэтта серьезно и угрюмо. - Может быть, я плохой священнослужитель... такое иногда приходит мне в голову... чуточку пресыщенный, чуточку циничный, а с недавнего времени переживающий мучительный кризис - чего? веры? личности? - но я все еще достаточно верю в наводящие ужас, мистические высшие силы стоящей за моей спиной церкви и не могу с легкостью принять вашу просьбу. Церковь - не просто кучка идеалов, как, похоже, убеждены эти молодые ребята. Это больше, чем духовный отряд бойскаутов. Церковь - Сила... а Силу привести в движение непросто. - Он сурово нахмурился, глядя на Мэтта. - Вы понимаете? Чрезвычайно важно, чтобы вы понимали это.

- Понимаю.

- Видите ли, всеобъемлющая католическая концепция зла в нашем столетии подверглась коренному изменению. И знаете, чем это было вызвано?

- По моим представлениям, Фрейдом.

- Очень хорошо. Католическая церковь стала справляться с новой концепцией, которая победным маршем вошла в двадцатый век: со злом, которое пишут через строчное "з". С дьяволом, оказавшимся не краснорогим чудовищем с шипастым хвостом и копытами и не змеем, ползущим по саду хотя это превосходный психологический образ. Дьявол, согласно Евангелию от Фрейда, есть гигантский сложный ид, наше общее подсознание.

- Разумеется, такая концепция потрясает куда сильнее, чем краснохвостые буки или черти с такими чувствительными носами, что стоит страдающему запором служителю церкви как следует пернуть - и их как не бывало.

- Конечно, она потрясает гораздо сильнее. Но такая концепция безлична. Безжалостна. Неприкасаема. Изгнать фрейдова дьявола так же невозможно, как торговаться с Шейлоком - нельзя вырвать фунт плоти, не пролив ни капли крови. Католическую церковь вынудили полностью заново истолковать свой подход ко злу: бомбардировщики над Камбоджей, война в Ирландии и на Ближнем Востоке, убийства полицейских и бунты в гетто, миллиарды зол помельче, ежедневно выпускаемых на свободу в мир подобно полчищам москитов. Сейчас она сбрасывает старую кожу - обличье лекаря чтобы вновь явиться социально активным конгломератом, наделенным социальным сознанием. В городскую дискотеку ходят гораздо активнее, чем к исповеди. Причастие играет вторую скрипку, а первую - движение за права человека и обновление городов. Еще совсем недавно церковь училась твердо держаться на ногах в нынешнем мире.

- Где нет ни ведьм, ни инкубов, ни вампиров, - подхватил Мэтт, только избиение детей, кровосмешение и насилие над окружающей средой.

- Да.

Мэтт не без умысла сказал:

- И вам это ненавистно, да?

- Да, - спокойно отозвался Каллахэн. - Отвратительно. Таким образом католическая церковь объявляет, что Господь не умер, только немного выжил из ума. На верное, это и есть мой ответ? Что нужно сделать?

Мэтт объяснил.

Каллахэн подумал и сказал:

- Вы понимаете, что это противоречит всему только что изложенному мной?

- Напротив, по-моему, это шанс подвергнуть церковь - вашу церковь испытанию.

Каллахэн глубоко вздохнул.

- Хорошо, я согласен. При одном условии.

- А именно?

- Все, кто собрался в эту маленькую экспедицию, сперва сходят в магазин, которым управляет этот мистер Стрейкер. Наш представитель, мистер Мирс, откровенно поговорит с ним обо всем этом. Чтобы все мы получили шанс пронаблюдать реакцию Стрейкера. И чтобы, в конце концов, тому представилась возможность рассмеяться нам в лицо.

Мэтт хмурился.

- Тогда он насторожится.

Каллахэн покачал головой.

- Полагаю, если мы трое - мистер Мирс, доктор Коди и я - не изменим своему уговору не останавливаться, что бы ни происходило, никакая настороженность не поможет.

- Ладно, - сказал Мэтт. - Если Бен и Джимми Коди дадут "добро", я согласен.

- Отлично. - Каллахэн вздохнул. - Вы обидитесь, если я признаюсь: надеюсь, все это - лишь плод вашего воображения? И этот Стрейкер действительно рассмеется нам в лицо, на что у него будут веские причины?

- Нимало.

- Надеюсь, что так. Вы не до конца понимаете, на что я согласился. Меня это пугает.

- Я тоже боюсь, - тихо сказал Мэтт.

Но, шагая назад к Святому Андрею, Каллахэн вовсе не чувствовал страха. Он был в приподнятом настроении, ощущая себя родившимся заново. Впервые за многие годы Каллахэн был трезв и не жаждал напиться. Войдя к себе, он поднял телефонную трубку и набрал номер пансиона Евы Миллер.

- Алло? Миссис Миллер? Можно попросить мистера Мирса?.. Нету. Да, понимаю... Нет, передавать ничего не нужно. Я позвоню завтра. Да, до свидания.

Каллахэн повесил трубку и подошел к окну.

Что, Мирс пьет пиво где-нибудь на проселочной дороге или, может статься, все, рассказанное стариком-учителем, правда?

Если так... если так...

Оставаться в четырех стенах было невозможно. Каллахэн вышел на заднее крыльцо, вдохнул свежий, тугой октябрьский воздух и вгляделся в шевелящуюся тьму. Может быть, дело не в одном только Фрейде. Может быть, многое можно отнести на счет изобретения электричества, которое убивает тени в человеческом сознании куда успешнее, чем кол, пробивший сердце вампира... и сопряжено это с куда меньшими неприятностями.