Путь мистика - Бхагаван Раджниш

Именно поэтому сердце может плакать и рыдать. Оно чувствует беспомощность. Оно не умеет спрашивать. Ему приходится использовать ум, но ум умеет спрашивать только таким способом, который принадлежит уму, а не сердцу.

Это все равно, что дать поэзию математику и предложить ему перевести поэзию в математику. Если математик разумен, он откажется: «Это чепуха. Этого нельзя сделать. Как можно перевести поэзию в математику?» Но если это какой-то эксцентричный математик, он может взяться за эту работу. Это будет работа мясника.

Ты удивишься: в санскрите написаны книги стихов о медицине, о грамматике. Какое отношение имеет грамматика к поэзии? Что общего имеет с поэзией медицина?

Меня это озадачивало с самого детства. В моем небольшом городке было несколько аюрведических докторов, и они писали на именных табличках свои имена, предваряемые словом кавирадж. Кавирадж значит поэт, король поэтов. Для меня было непостижимо, что доктор... почему? - и все они… Возможно, что доктор может быть одновременно и поэтом. Но нет, это было ученой степенью. После получения всех степеней, эта была последней. Точно так же, как современные врачи пишут перед именем - «доктор», они писали - «кавирадж», а кавирадж значит «король поэтов».

Даже в детстве меня это волновало. Я сказал своему отцу:

- Все в порядке, но если я заболею, пожалуйста, избегай этих кавираджей - потому что, что общего у медицины с кавираджем?

Один из его друзей сам был известным врачом. Я обычно ходил к нему. И я его спросил:

- Прочитай мне стихи, которые ты написал. Я хотел бы их услышать.

- Какие стихи? - спросил он. - Это только традиция. В прошлом книги по медицине писались в стихах, и это стало устойчивым сочетанием. Только поэты писали книги по медицине. И конечно, они были королями поэтов, потому что обычный поэт не может написать книгу по медицине. Что романтичного в медицине, описывающей всевозможные травы, корни и микстуры? Что романтичного можно из этого извлечь? Но лингвистически это можно устроить: вместо того чтобы писать в прозе, возможно написать это в стихах.

И он сказал мне:

- Это просто дань традиции. Не думай, что все эти люди поэты. Мы ничего не знаем о поэзии, но с далеких дней прошлого самые древние книги были написаны в поэтической форме, не в прозе. И те, кто писал эти книги, действительно стали королями поэтов. А теперь это стало почетной степенью. Тому, кто написал тезис по этим древним книгам, присваивается степень «кавирадж». Но это глупо.

Сердце будет плакать и рыдать, потому что у него есть только смутное стремление задать вопрос. Оно не может самому себе объяснить, в чем состоит этот вопрос. Может быть, это не вопрос. Может быть, оно просто хочет выразить себя, свою благодарность, свою любовь, свое доверие, переживаемые им чувства в моем присутствии. В процессе передачи это в ум, ум делает из этого вопрос. Ум - это фабрика по производству вопросов: вложи в него что угодно, и на выходе получишь вопрос.

Я слышал об одном бедном человеке, который никогда не приезжал в большой город. Он был стар. Он никогда не видел большого города, никогда не видел лифта. Он увидел, как в лифт заходит старая женщина, очень старая, и двери лифта закрываются. Он стоял и смотрел, что происходит, недоумевая, куда пропала эта старая женщина. Лифт двинулся вверх. Он сказал:

- Господи, что случилось с этой старой женщиной? Ей некому помочь, что же будет, когда она приземлится?

Через несколько минут лифт возвратился, и из него вышла красивая молодая девушка. Он сказал:

- Теперь я понимаю. Но я идиот. Я оставил жену дома! Так эта машина... в нее вкладывают старую женщину, а через пять минут она превращается в молодую девушку, которая из него выходит. Моей старухе это бы очень понравилось.

- В следующий раз, - сказал он, - когда я сюда приеду, я возьму ее с собой.

Он не подумал о себе, потому что стоял перед лифтом, на котором было написано: «Только для женщин». Он подумал, что, может быть, эта машина действует только на женщин, не на мужчин. Но в этом нет никакого вреда; по крайней мере, моя жена может стать молодой, и, может быть, найдется где-то и какая-то машина, которая и мужчин делает молодыми.

Ум постоянно создает вопросы. Он получает определенную вибрацию из сердца и немедленно переводит ее в вопрос. И сердце плачет, потому что это совсем не то, что оно хотело.

Но тебе не стоит беспокоиться. Я отвечаю не на ваши вопросы, я отвечаю на ваши сердца. Поэтому я пытаюсь установить, какое вредное искажение причинил ум этому вопросу, и извлечь существенную его часть, которую, может быть, хотело выразить сердце.

Поэтому не плачь и не рыдай. Этот вопрос от Четаны - она непревзойденный эксперт по плачу и рыданиям. Просто подожди моего ответа; не начинай плакать и рыдать с самого вопроса. Ум не умеет ничего другого.

________________________________________

Surrender значит также «капитуляция»

То есть, здесь, «психологически возвращаюсь в детство»

Глава 27. Нечто, не знающее пути назад

Любимый Ошо,

Что ты делал в те годы, сразу после просветления?

Это трудный вопрос. Сначала за этим опытом последовало великое, почти неразрушимое молчание, как будто ум перестал функционировать. С этим ничего нельзя сделать - кроме как наблюдать. Это было трудно для моей семьи, друзей. Очевидно, они подумали, что я сошел с ума.

Моя семья всегда беспокоилась обо мне, волновалась, что я не следую проторенному пути и занимаюсь опасными экспериментами; опасность сойти с ума, было легко себе представить.

А когда я перестал разговаривать, - было бы лучше сказать, что говорение прекратилось само, я в этом не участвовал, - люди задавали вопросы, а я даже не мог дать ответов на самые простые вещи.

Почти два года внутри меня была огромная радость. Снаружи это стало затруднением. Люди, которые думали, что пытаются мне помочь, на самом деле ужасно докучали. Меня нужно было оставить наедине с собой. Но они беспокоились, что я могу погрузиться в это безумие еще глубже.

Они также могли почувствовать, что я не несчастен, что я безмерно счастлив. Но сумасшедшие люди обычно и бывают счастливыми, они редко несчастны. И это не противоречило их идее безумия; напротив, это поддерживало их в идее, что со мной что-то нужно сделать.

Они приводили ко мне людей, которых считали мудрыми, но меня действительно поражало то, что люди эти были лишены даже здравого смысла. Они были полны мусора из священных писаний.

Только один человек, не слывший мудрецом, встретился со мной в те времена - и он был единственным здравым человеком за эти два года моего молчания. Он был странным нищим - странным, потому что его многие уважали, хотя он был и нищий. Его единственной собственностью была просто небольшая кружка. Благодаря этой кружке (Магга) его называли Магга-баба. Люди бросали в его кружку деньги, еду или что-нибудь еще. И он не мешал другим людям, когда те хотели взять из его кружки деньги или другие вещи, брошенные туда первыми. Он с такой же готовностью относился и к тем, кто хотел взять из нее деньги...

Один из моих дядь подумал, что, может быть, этот человек может чем-то помочь. Он молчал, только иногда говорил тарабарщину. Нельзя было понять, что он говорит. Никто не мог сообразить, какой это был язык; это был вообще не язык. Он был как маленькие дети, когда они впервые разговаривают, - они продолжают говорить, что-то повторять.

Но у этого человека было абсолютно магнетическое качество. Во время дождей он обычно вечером лежал под навесом напротив своей лавки. Я видел его несколько раз, и он улыбался каждый раз, когда я его видел, - это было неподалеку от того места, где жил я. Его улыбка была улыбкой великого понимания.

И когда мой дядя подумал, что хорошо будет привести Магга-бабу, чтобы «посмотреть, что он с ним сделает», привели Магга-бабу. Его привод был тоже особенным событием; его нельзя было пригласить, потому что он ни с кем не имел общего языка. Он не говорил «да» или «нет». Нужно было просто подвезти к нему рикшу и усадить его внутрь. Он не отказывался. По крайней мере, трижды его похищали, потому что его последователи в деревнях просто приезжали и забирали его. Его сажали в рикшу - и он был готов, он ни в малейшей мере не сопротивлялся. Он наслаждался поездкой и ехал, куда его везли. Но тогда его не хватало тысячам последователей здесь.

И вот мой дядя с несколькими друзьями посадили Магга-бабу в рикшу и привезли домой. Он подошел ко мне и сказал мне на ухо: «Так все и есть. И не волнуйся об этих людях, все они сумасшедшие». Может быть, впервые он с кем-то заговорил без всякой тарабарщины.

Все собрались вокруг. Им было трудно сообразить, что происходит, потому что Магга-баба не говорил им, что он мне прошептал, а я не собирался об этом рассказывать. Но одно они почувствовали, что Магга-баба очень доволен мной. Он обнял меня и ушел.