Книга тайн (СИ) - Гольшанская Светлана

– Погоди! Выведи меня отсюда, а потом проваливай на все четыре стороны.

– О, благодарю! Благодарю, ваше милосердие не знает границ.

Шелезгал распрямился и будто стал выше ростом, под стать гиганту Маньялаю. Видно, они из одной породы древних долгожителей.

По пути обратно Николас спросил:

– Что это за книга и кто её оставил?

– Э, нет, вы сами сказали, что я должен лишь вывести вас. К тому же, что в книге, известно лишь её автору.

Да он мастер загадок почище Безликого!

Они упёрлись в тупик.

– Прошу вашу руку, – Шелезгал приложил его запястье к камням похожим манером, что и Маньялай.

С гулким лязгом плита отъехала в сторону. В лицо дохнуло ночной прохладой. Николас поспешил наружу, Шелезгал последовал за ним.

– Свобода! – возликовал библиотекарь и протянул руки к далёким звёздам.

Ветер подхватил его и распылил в прах. В последний раз мигнули зелёные глаза, и растаяли, как болотные огоньки. Люк тайного хода с лязгом закрылся, встав настолько плотно, что от земли его отличить не получалось.

Всё это очень и очень странно. Впрочем, пора бы уже привыкнуть: то ли Николас сошёл с ума, то ли мир вокруг. А может, они оба одновременно.

Нужно вернуться в лагерь, пока не явился патруль.

========== Глава 27. Тайное собрание Магистров ==========

1567 г. от заселения Мунгарда, Священная Империя, Эскендерия

Светало. Горизонт на востоке разгорался блёклой зарницей.

У тлеющих углей костра Николас присел на корточки и снова попытался открыть книгу. Ни в какую! Словно на пудовый замок закрыта. Ни ветроплав, ни кровь с запястья – ничего не помогало. Очередной бесполезный артефакт.

Надо выспаться и с темнотой бежать в Норикию. Нечего здесь больше рисковать.

Николас направился к вагончику. Из-под ветхого полога донёсся надсадный кашель, долгий, как в приступе, не прекращающийся. Непохоже на обычную простуду.

Охотник заскочил внутрь. Сесиль согнулась на полу, её плечи вздрагивали, руки прижимали к губам кусок материи, потемневший от крови.

– Что с тобой? – бросился к ней Николас.

Снаружи раздались торопливые шаги. Под полог заглянул Виктор, босой, в ночной рубахе и несуразном красном колпаке.

– В сторону!

Фокусник поднял Сесиль и поднёс к её лицу флакон мутного стекла. Она сделала несколько глубоких вдохов, и кашель начал отступать. Виктор накапал снадобья в стакан с водой и поднёс ко рту танцовщицы.

– Убери, это колдовская дрянь! – прохрипела она и поползла на кровать.

Он поставил стакан на тумбу и вышел на улицу.

Укутав Сесиль в одеяло, Николас отёр её лицо от пота и крови. Веки танцовщицы смежились, грудь вздымалась всё медленней, дыхание выравнивалось – она засыпала.

Охотник выглянул на улицу. Уже совсем рассвело. Виктор сидел на мокрой от росы траве и прикладывался к фляге.

Николас опустился рядом:

– Что с ней?

– Сухотка. Ею часто болеют дети из бедных семей Норикии. Появляется непроходящий кашель, человек теряет вес, а потом начинает харкать кровью.

– Но ведь можно что-то сделать. У меня есть друг целитель… – лихорадочно соображал Охотник.

– Думаешь, я не предлагал ей помощь целителей? Она даже моё лекарство отказывается принимать. Считает, что единственное её спасение в молитве своему богу, – фокусник с досадой сплюнул. – А насильно её лечить никто не возьмётся. Никакие боги, ни наши, ни их, не способны подарить человеку жизнь, когда он сам от неё отказывается.

Виктор ещё раз приложился к фляге и протянул Николасу:

– Лучшее лекарство от всех болезней.

– Вишнёвый ликёр? – усмехнулся тот узнав запах, и сделал большой глоток.

Как бросить Сесиль в таком состоянии? Может, поговорить с Олафом перед отъездом? Уж «доброго единоверца» она обязана послушать.

Напиваться на дорожку не стоило. Николас поднялся и побрёл обратно к вагончику. Виктор тоже направился восвояси.

***

Отсыпался Охотник до обеда. Когда встал, все были заняты своими делами. Самое время потихоньку собрать вещи и уехать. Выпытать у Маньялая о ночном происшествии не удалось.

Когда Николас уже чистил Серого, к нему подошли Сесиль с Олафом.

– Где ты был? Мы повсюду тебя искали! – укорила его танцовщица.

– Здорово, что нашли! – Николас повернулся к Лучезарному: – Нужно поговорить, мужской вопрос.

Олаф просиял.

– Что у мальчиков могут быть за секретики? – засмеялась Сесиль. – Идите уж, я здесь подожду.

Они отодвинулись в сторонку.

– Насчёт Сесиль, – начал Николас. – Она очень больна, теряет вес и харкает кровью. Забери её из цирка и отыщи хорошего лекаря… Больше ей спасения ждать неоткуда.

– О! – удивился Лучезарный. – Я… я не знал. Конечно! Конечно, я помогу. Всё, что попросишь.

Николас положил руку ему плечо:

– Только не говори ей, что это я сказал. Ей не понравится. И сам… будь осторожен. Политика опасна, полна интриг и предательств. Ты же знаешь.

Большего открыть ему не получалось.

– Ты говоришь так, словно прощаешься, – проницательно нахмурился Олаф.

Николас молча отвёл взгляд.

– Можешь не отвечать, я не стану выпытывать или препятствовать. Друзья так не поступают, а я хочу быть… твоим другом.

Охотник пожал его ладонь, и они вернулись к Сесиль. Олаф оглядывал её пристальней обычного, не в силах скрыть беспокойства.

– Что с вами? Олаф, ты же куда-то торопился! – недоумевала танцовщица.

– Ах, да! Хочу показать вам кое-что. – Лучезарный шепнул Николасу на ухо: – Твой отъезд подождёт пару часов, такое ты вряд ли ещё увидишь.

Николас кисло улыбнулся. Как это не вовремя! Отказывать нельзя, иначе он вызовет подозрения и может даже подставить Сесиль. Надо перетерпеть, самую малость.

По дороге застучали копыта. Троица обернулась. Виктор! Снова на кладбище поскакал. Почему всем так нравится доводить себя до гибели?

– Нужно торопиться! – потянул их за руки Олаф.

На этот раз они вошли в город через прореху в стене. Лучезарный вёл их едва не бегом по узким грязным улочкам бедняцкого квартала. Впереди показались обгоревшие остовы больших домов. У арочного прохода во внутренний двор дежурили Лучезарные. Олаф поманил друзей к дальней от патрульных стене. Втроём соглядатаи юркнули в узкую, незаметную щель.

Под ногами хрустело каменное крошево. В противоположной стене зияло отверстие, похожее на бойницу. Тесно прижимаясь друг к другу, троица приникла к нему. Оно выходило во двор, вернее, там оказалась целая площадь. Посреди неё стоял засохший фонтан, растрескавшийся бортик увивали цветы камнеломки.

Перед фонтаном на скамьях рассаживались Лучезарные. Края их голубых плащей украшал золотой кант. Один из Лучезарных повернул голову и сверкнул разноцветными глазами. Николас сдавленно выдохнул. Предвестники!

– Это тайное собрание Магистров. Во дворце его проводить не решились – боялись соглядатаев. Поэтому незаметно переместились сюда. Я случайно подслушал, когда помогал лорду Веломри перебирать бумаги, – объяснил Олаф. – Мне… мне хотелось с вами поделиться. Вы ведь мои друзья.

К горлу подступил сухой ком, по спине прокрался холодок.

– Ты помогаешь лорду Веломри? – едва не заикаясь, спросил Николас.

– Он покровительствует мне с детства. Не слушайте, что про него говорят в народе. Он очень умный и благородный. Он почти не спит и постоянно работает: разбирает донесения, составляет планы и указы, печётся о нуждах простого народа, не позволяет повышать налоги. В отличие от остальных он ни разу не принял несправедливого, необоснованного решения. И даже этот город уничтожить не позволил именно он. Если кто и примет мои идеи, хотя бы выслушает, то только лорд Веломри.

– А я слышала, что колдуны убили его жену и похитили сына, – возразила Сесиль. – Этого он им никогда не простит.

– Да, он до сих пор скорбит. Держит портрет жены в полный рост у себя в спальне. Но ведь это дела минувших дней. Её убийц уже и в живых наверняка нет, – ответил Олаф.