Империя смотрящего - Евгений Сухов

— Но место Покровского собирались занять вы?

— Почему же собирался? — широко улыбнулся Александр Степанович. — Я это сделаю. Должен же кто-то контролировать этот бизнес, так почему же не я? А нынешнее мое положение — это не потолок моей карьеры, уверяю вас! Я шагну значительно дальше!

— Именно вы сделали звонок Покровскому за две минуты до выстрела.

Шадронов махнул рукой:

— Он был обречен.

— А вы не боитесь, что в кармане у меня лежит диктофон?

Шадронов весело расхохотался:

— Не опасаюсь. Прежде чем пройти ко мне в кабинет, вы дважды проходили через металлодетектор, а он не обнаружил ничего подозрительного. А кроме того, если бы у вас в карманах было нечто похожее, то датчики чутко отреагировали бы на изменение параметра полей. А у меня на дисплее, — кивнул он в сторону компьютера, стоящего на столе, — уже был бы сигнал тревоги.

— Значит, все продумано?

— До последних мелочей.

— А вы не опасаетесь, что из охотника уже превратились в добычу?

— Что вы хотите этим сказать?

— А то, что ваша группа уже давно обрела самостоятельность и хочет сама завладеть компанией.

Ответить Шадронов не успел, неожиданно прозвенел звонок телефона. Подняв трубку, Александр Степанович некоторое время слушал абонента, после чего коротко заверил:

— Сейчас буду… Вынужден прервать нашу беседу, мне нужно идти.

— Приятно было познакомиться, — сказал Маркелов, поднимаясь: — Мне бы очень хотелось надеяться, что наша встреча не последняя.

Уже выходя из кабинета, Захар бросил взгляд в сторону секретарши. Женщина с показной сосредоточенностью тонкими изящными пальчиками касалась клавиш компьютера. Покидая приемную, он почувствовал, как между лопаток, в самую середину спины, ему впился хищный ненавидящий взгляд. Возникло желание обернуться, но Маркелов сумел преодолеть искушение и неторопливо вышел, мягко прикрыв за собой дверь.

Машину Маркелов оставил недалеко от здания министерства. С этого места было хорошо видно всякого выходящего, так что Шадронов тотчас попадал в поле наблюдения. Если, разумеется, он не надумает воспользоваться запасным выходом.

Дожидаться пришлось недолго. Минут через десять, в сопровождении двух охранников, Шадронов вышел из здания. Охрана была примерно одного с ним роста. У всех троих костюмы одинакового покроя и цвета. Подобное сходство совершенно не случайно, при возможном покушении киллеру придется решать задачу с тремя неизвестными. Даже обликом они были очень похожи друг на друга.

Шадронов шел в центре. Походка уверенная, ноги слегка вразброс. Он производил впечатление человека, который прекрасно осознает собственные немалые возможности. До машины оставалось метров двадцать, когда Шадронов неожиданно вытащил из кармана мобильный телефон. Несколько секунд он о чем-то разговаривал, а его спутники, отступив на шаг, принялись смотреть по сторонам.

Вдруг на лице Шадронова высветилась красная точечка, которая, будто навязчивая букашка, поползла по переносице и, взобравшись на лоб, замерла в его середине. А уже в следующую секунду голова Александра Степановича взорвалась множеством мельчайших осколков. Отброшенный ударом пули, он рухнул прямо на одного из телохранителей.

Кабинет Беляева был открыт, что особенно неприятно поразило Маркелова. Сорванная печать валялась в стороне, раздавленная чьими-то подошвами. Секретарши на месте не оказалось. Факт весьма примечательный. Трудно было отыскать более рьяного стража хозяйского кабинета, чем старенькая Нонна Валентиновна. Следовательно, в компании и впрямь происходили очень серьезные перемены.

Кабинет Беляева был опечатан сразу же после исчезновения генерального. Так было решено советом акционеров. О его местонахождении не знала даже семья, и это был весьма тревожный знак. Большинство акционеров было убеждено, что вряд ли генеральный когда-либо перешагнет порог своего кабинета. Если неожиданно пропадают люди такого уровня, то, как правило, навсегда.

Открыв кабинет, Маркелов увидел в нем Веселова, который по-хозяйски рылся в ящиках. Появление начальника службы безопасности его не смутило, сдержанно кивнув, он пожаловался:

— Никак не могу найти «Паркер» с золотым пером.

Маркелов усмехнулся:

— А вы там ищете?

— Разумеется… Я знаю, что у Беляева была такая ручка, — в словах заместителя послышалась немалая горечь.

Маркелов скривился:

— А простая ручка чем же вас не устраивает?

Веселов отмахнулся:

— Нет, что вы! Мне нужен только «Паркер»! Тут важна любая мелочь. Ведь в нашем деле часто смотрят на внешние атрибуты. Какой на тебе костюм, какая обувь, какая у тебя ручка. А потом, подписывать деловые бумаги нужно именно «Паркером». Работы предстоит много. С сегодняшнего дня думаю занять этот кабинет. Вряд ли Беляев вернется, — картинно вздохнул Петр Васильевич. — Кому-то ведь нужно влезать в этот хомут!

— Чего же вам самому ручку-то не купить? На большое хозяйство нацелился, а сам мелким воровством промышляешь? — перешел на «ты» Маркелов.

Веселов мелко расхохотался.

— Ну, ты скажешь! — сказал он, отсмеявшись; похоже, «ты» Маркелова его не задело. Лицо его приняло серьезное выражение. — Деньги-то найдутся, следовало бы секретаршу отправить, но с сегодняшнего дня она не работает. Уволил! Решил начать с самого нуля. Оставлю только ключевых людей. Кто действительно может работать! Кстати, я могу предложить тебе место заместителя начальника службы безопасности. А на место начальника я поставлю своего человека, извини! Это будет, скажем так, политическим назначением. Я пришел с новой командой, а потому людей нужно расставить на ключевые места. Место тебе достанется хорошее, если учитывать все эти преобразования, что теперь будут происходить на фирме.

— Конечно, все это очень интересно. Может быть, я даже заинтересовался бы твоим предложением, но кто тебе сказал, что ты стал генеральным директором?

Веселов широко улыбнулся. Он устроился за столом, за которым еще совсем недавно сидел Беляев, и сказал:

— А потому что б о льшая часть акций находится у меня. Пока вы тут воевали, я их у всех скупал понемногу. Так что теперь у меня чуть-чуть больше половины. Значит, и кабинет этот уже мой. И все, что в нем находится, тоже мое! А что, кабинет мне этот очень нравится, — обвел Петр Васильевич восхищенным взглядом стены. — Обои, картины — все со вкусом! Всегда знал, что когда-нибудь войду сюда хозяином. Люди, как узнали о контрольном пакете, так ко мне стали целыми делегациями ходить.

— А с чего ты взял, что контрольный пакет находится у тебя? — хмыкнул Захар.

— А ты разве не знаешь? — удивленно протянул Веселов. — У Беляева не было наследников. Следовательно, по уставу его акции делятся поровну среди учредителей. Таким образом, у меня набирается пятьдесят один процент.

— Ты знаешь, кто всегда стоял за Беляевым и кто в действительности является хозяином этой компании?

— Это меня совершенно не интересует.

Веселов шевельнулся, в какой-то момент Маркелову показалось, что он сейчас закинет ноги на стол. Но нет, удержался.

— Напрасно… Взгляни сюда.

Маркелов швырнул на стол пачку фотографий.

Веселов сначала посмотрел на Маркелова, лишь потом перевел взгляд на рассыпавшиеся снимки. Придав своему лицу выражение полнейшего равнодушия, он взял ближайшую фотографию. Физиономия Петра Васильевича приняла каменно-неподвижное выражение. Его выдержка была отменной, своим состоянием управлять он умел. «А вот пальчики-то дрогнули, — не без удовлетворения отметил Захар, — идеомоторные реакции не спрячешь!»

Отложив в сторону первую фотографию, Веселов взял вторую. Он понял все, фотографии его больше не интересовали, все его внутренние ресурсы были направлены на то, чтобы не выдать себя мимикой, когда он оторвет взгляд от снимков. Маркелов должен будет увидеть его полнейшее равнодушие.

— Ты узнаешь этого человека? — спросил Маркелов, устроившись напротив.

— Беляев Борис Алексеевич собственной персоной. Как же мне не узнать бывшего генерального директора? — Веселов поднял голову. — Так он жив?

— Разумеется, и находится в прекрасном расположении духа. Кстати, он передает тебе привет. Ты посмотри на человека, который стоит с ним рядом. — Маркелов внимательно следил за реакцией Веселова. Зрачки Петра Васильевича сжались в крошечные точки, еще какую-то секунду, и они совсем растворятся в зеленоватой радужке. На Веселова накатил страх, и Маркелов наслаждался его запахом. — Узнаешь?

— Кажется, я его где-то встречал, — небрежно сказал Веселов.

Шутка не получилась. Голос прозвучал натянуто, а уголки губ превратили улыбку почти в болезненную гримасу.