Сущность - Лейла Тан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что ты собираешься делать? – Тина подняла голову и взглянула ему в глаза. Там не было ненависти, только обида.
– Пока не знаю.
Франсуа сложил руки на груди, тяжко вздохнул, демонстрируя, как нелегко ему говорить об этом.
– Ты опозорила меня на весь мир. Все газеты смаковали нашу историю, смеялись надо мной, называли рогатым. Мне с моим положением в обществе и моей репутацией это было совсем ненужно, и в конце концов пришлось покупать журналистов, а они, подонки, очень дорого стоят. Так что, наверное, я тебя сдам и получу вознаграждение, которое окупит нанесенный мне моральный и материальный ущерб. Есть и другой вариант – ты выполнишь свое обещание и…
– Какое обещание? Я ничего тебе не обещала.
– Как же так? Ты обещала выйти за меня, если я отвезу тебя посмотреть эту проклятую экзекуцию. Или ты забыла?
– Ах это… – она усмехнулась. – Если бы вы с отцом не помешали мне улететь тем рейсом, мне не пришлось бы врать. У меня не было другого выхода.
– Какой цинизм! Значит, ты отказываешься?
– Франсуа, у меня уже есть любимый муж и я жду от него ребенка.
– Ах, ребенка!.. – Мужчина побагровел, на скулах заиграли желваки. – Смотри, как твой китаец все рассчитал. Вознаграждение за здорового ублюдочка и пожизненное содержание, если это будет девочка… Молодец, умница…
– Не обманывай себя. – Тина злобно сощурилась, ей очень хотелось сделать больно этому человеку. – Дело не в деньгах, а в том, что я его люблю. Знаешь, что это такое? Прости, конечно, но ты меня никогда не интересовал, меня всегда мутило от твоих запахов. Папе было нужно твое золото, а тебе его банки, вот иди и женись на нем, а меня оставь в покое!
– В покое?! – вскричал Франсуа. – Даже не мечтай! Ты будешь спать со мной, сука! Сейчас! Здесь! В этом доме! На этой постели!
Он кричал, топал, поднимая пыль, размахивал кулаками, потом грубо сгреб ее в охапку и понес. Тина забилась в его объятиях, но увидела, что они движутся в сторону, противоположную дому, и перестала сопротивляться, успокоилась. Пусть сдает полиции, лишь бы не тронул. Франсуа забросил ее на заднее сидение флаера, приковал к поручню.
За всю дорогу до Столицы он не произнес ни слова.
В комнате, куда ее привели, находилось несколько мужчин, рослых, плечистых. в безупречных костюмах. Они ходили вокруг, скользили сальными глазками по ее телу, задерживаясь на животе. Тина старалась спрятать свой страх, хотя была в полуобморочном состоянии. "Не бойся, моя маленькая, это просто психологическая атака, – обращалась она к своему животу, – они ничего нам не сделают, они нас просто пугают, просто пугают".
– Ты смотри, какую красотку отхватил этот Язычник, – заметил один, прищелкнув языком. – Гладенькая, богатенькая.
– Говорят, он ей даже ребеночка сделал, – поддержал другой тем же тоном. – И как это ему удалось?
– Значит, мы плохо поработали, – вставил третий.
Они захохотали, хватаясь за животы. В это время дверь распахнулась и вошел невысокий коренастый мужчина, завидев которого громилы вытянулись по струнке. Человек был явно недоволен их присутствием, молча указал пальцем на дверь, подождал, пока она захлопнется и уселся за большой стол.
– Я – шеф Купер, – представился он. – Вы, конечно же, не скажете мне, где ваш приятель.
– Нет. – Тина посмотрела на него с вызовом. – Делайте, что хотите.
– Очень героическая мадам, – улыбнулся шеф разведки. – Вы думаете, я такой мерзавец, что отправлю на дыбу беременную женщину? Не знаю, что вам рассказывал обо мне наш общий друг, но я добропорядочный христианин и чту законы божьи. Дети – это святое, а тем более… здоровые дети. К тому же я обещал вашему отцу. Бедные ваши родители. Признайтесь, неужели вам не стыдно за то, что вы с ними сделали?
– Я не сделала ничего плохого. Я просто спасла любимого человека. Если они не в состоянии этого понять, то я ничем не могу им помочь.
– Не будьте так циничны. Вы были их гордостью и надеждой. Нет ничего хуже несбывшихся надежд, мадам. Столько средств и времени потрачено на ваши капризы. И что взамен? Черная неблагодарность. Вам не хватало острых ощущений, вам хотелось попробовать чего-то запретного, но вы пожертвовали слишком многим. Когда-нибудь вы будете скучать по своей нормальной жизни, по своим нарядам и утраченным возможностям. И какую жизнь вы уготовили своему ребенку? Пусть малыш и зачат в грехе, но он ни в чем не виноват.
– Это девочка, – терпеливо поправила Тина.
– Прекрасно, – умилился Купер. – Я ду…
– И она зачата не в грехе, а в любви.
– Это как посмотреть. Вы – католичка, а связались с язычником. Это – во-первых. А, во-вторых, я сомневаюсь, что вы венчались или хотя бы зарегистрировались в гражданских службах.
– Я думаю, Господь меня простит, – улыбнулась женщина.
– Надеюсь. Во всяком случае, я буду молиться за вас, – пообещал шеф разведки.
– Лучше побеспокойтесь о своей душе, господин Купер. И вообще, довольно проповедей, я устала. Вы сообщите моим родителям, что я здесь?
– Вы этого хотите?
– Мне все равно.
– Конечно, сообщу, и не только им. Я уже назначил пресс-конференцию. Я собираюсь наделать как можно больше шума, чтобы ваш приятель, где бы он ни находился, его услышал и пришел за вами.
– Когда он придет сюда, у вас будут большие проблемы. Обещаю.
– Да бросьте, мы уже имели счастье пообщаться с этим типом по душам, и, как видите, живы и здоровы. Я был о Язычниках лучшего мнения.
"Чего тогда ты хочешь от него, мерзавец?" – подумала Тина и стиснула подлокотники кресла.
– Ради себя он ничего не стал бы делать, – зловеще прошипела она, – но если дело коснется меня или, тем более, его ребенка, то я не завидую тому, кто окажется на его пути. И вам в первую очередь.
По лицу Купера пробежала тень.
– Хочу вас порадовать: вы друг друга стоите. – Он вызвал помощника. – Ибрагим, проводи эту сердитую мадам в камеру, назначь ей врача, хорошее питание и обращение и дай распоряжение охране стрелять без предупреждения, если кто-нибудь попытается навестить ее. И еще – чтобы я твоих громил возле нее не видел. Ты понял меня? – И вновь обратился к Тине: – Как только появится ваш дружок, мы совершим обмен и вы поедете к папе с мамой.
– Какой обмен? – насторожилась Тина.
– Я собираюсь обменять вас на его шефа. Мне не нужны ни вы, ни ваш приятель, мне
