Сущность - Лейла Тан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В полусознательном состоянии он ввалился в первую же открытую дверь и упал на чью-то неубранную постель. Боль нарастала и становилась все невыносимее. Он завернул руки в какую-то одежду и прижал к животу. Так он пролежал, скорчившись на чужой кровати, достаточно долго, находясь в пограничном состоянии между реальностью и забытьем. Ему казалось, что в комнату кто-то входит и выходит, кто-то смеется рядом и говорит с ним, заглядывая в глаза, громко топает и звенит посудой.
Кровать слегка качнулась – на нее осторожно присели с другого края. Он повернул голову, надеясь увидеть там свою смерть.
Это была не смерть. Перед глазами все плыло, но знакомый облик и добрый взгляд, обрамленный лучиками морщин, пробивался сквозь эту пелену. Учитель О улыбался.
– Что, мальчик Ван, опять тебе досталось?
Лин смотрел, боясь шелохнуться и вспугнуть видение. Если даже это хозяева планеты решили подшутить над ним, он простит им их чудесную шутку.
«Шифу?..»
Эпизод 38
Человек был совсем как настоящий, из плоти и крови. Лин даже ощущал исходящее от него тепло. Он разлепил спекшиеся губы и произнес жалобно:
– Учитель, это правда ты?
– Я.
– Настоящий?
– Самый настоящий.
– Учитель… – Голос его дрогнул и из глаз хлынули слезы.
– Ничего, сынок, все закончилось, – сказал Учитель О и положил теплую ладонь ему на голову. – Молодец. Я знал, что ты справишься.
– Учитель… – Лин собрался с силами и поднялся. Не хотелось казаться слабым в глазах старого Учителя. – Учитель, как хорошо, что ты пришел.
– Не буду спрашивать, как твои дела, Ученик, я и так все знаю.
– Я, как всегда, попал в историю, Учитель. Я думал… Здесь такое творится…
– А чего же ты еще хотел, мальчик Ван? Люди получили то, что заслужили. Долго так продолжаться не могло.
– Как "так"?
– Люди превратили Землю в райский сад и живут за счет ресурсов других миров. Но и на других планетах есть живые существа, пусть они не похожи на людей, но это их мир. С этим надо было считаться. Здешние жители были очень рады людям, пока те не загнали их своими разработками на уровень, ниже которого они уже не могут существовать. Им ничего не оставалось, как попытаться избавиться от колонистов. Они боятся земных кораблей, поэтому приходят только тогда, когда начинается Сезон ветров. Это очень талантливые и интересные существа, они невидимы человеку, но это не значит, что их нет. А ведь ты мог что-то сделать сразу, поговорить с ними, ты это умеешь, я ждал, что ты это сделаешь. Помнишь, что сказал твой друг? Он спросил, не пробовал ли ты с ними договориться. Помнишь? Он, конечно, говорил совсем не о том, но его слова должны были навести тебя на определенные размышления.
– Я старался ни во что вмешиваться, я думал, так будет легче, я надеялся положить конец своим приключениям. – Лин опустил глаза. – Но дело не только в этом. Я был занят своими переживаниями, Учитель, я не мог больше ни о чем думать. Я даже сейчас думаю только о ней.
– И что же, интересно, ты надумал?
– Я думаю, что таким я больше не буду ей нужен и это меня убивает. Лучше бы я погиб. Она моложе меня, она красавица. У нее и так много неприятностей из-за меня, она стольким пожертвовала. Зачем ей инвалид…
Учитель О лукаво прищурился.
– А что, разве с тобой что-нибудь приключилось, мальчик Ван?
Странно, что он не знает, подумал Лин и открыл было рот, намереваясь ответить, как вдруг понял, что больше не чувствует боли. Возможно, ее не стало с того момента, как пришел О, просто он был так потрясен явлением Учителя, что не заметил этого сразу. Он рывком сдернул обматывающее руки тряпье и поднес ладони к лицу. Розовая кожа, потрескавшаяся от сухости, но совершенно невредимая, никаких следов ожога.
– Учитель… я не знаю… я…
– Напрасно ты так плохо думаешь о ней, – сказал О. – Она приняла бы тебя, что бы с тобой не случилось. А меня благодарить не нужно. Это награда за то, что выдержал все испытания. Но больше никаких чудес не будет. Имей это ввиду. Сам, только сам, ты уже многое умеешь, а многое еще откроется в тебе. Главное – это всегда верить в лучшее, видеть Свет даже в полном мраке. Я знаю, как тебе нелегко и сколько всего свалилось тебе на голову. Но ты уже прошел точку возврата, мальчик Ван, как бы не было тебе трудно, ты не сможешь жить спокойно и ни во что не вмешиваться.
– Я все понимаю, Учитель.
– Я знаю, я верю, что ты оправдаешь доверие.
– Я должен что-то сделать?
– Мы собираем Воинов.
– Воинов?
– Да. Грядет война, большая война, последняя война… Бороться и побеждать людям придется самим, таков закон. Но ни один человек не способен нести заряд той мощности, который необходим для противостояния. Поэтому он будет распределен между избранными представителями человеческой расы. И ты – один из них.
– Это слишком большая честь для меня, я пока не сделал ничего особенного.
– Я думаю иначе, – сказал старец. – Ты прошел много испытаний и неплохо себя показал. Каждому назначено свое испытание. Кого-то испытывают счастьем, кого-то богатством, и скажу тебе, эти испытания намного сложнее. Очень мало благополучных людей сохраняют способность работать душой. Благополучие – это нелегкая ноша, которая часто мешает человеку овладеть великой мудростью, переводящей на другой берег. Тебе по крайней мере была предоставлена возможность отличить добро от зла. Ты счастливый человек, мальчик Ван. Все эти страдания, выпавшие на твою долю в такой короткий срок – просто результат ускорения событий. Еще одна реинкарнация, возможно, позволила бы отдать последние долги более безболезненно, но времени на это нет. Хотя в глубине души у тебя еще много сомнений и ты все еще боишься верить людям, в целом я доволен тобой, Ученик.
Лин почтительно склонил голову и сказал:
– Учитель, и все же я не достоин такой чести.
– Время покажет, кто чего стоит. Пока что ты должен вернуться на Землю при первой же возможности. Я знаю, что ты не хочешь этого делать, но не забывай: если ты воплощен на Земле, значит у тебя именно там есть работа. События ускоряются, нужно торопиться. Воины уже собираются для последнего сражения. Еще не все из них определены, но мы торопимся.
