Стражи цитадели - Кэрол Берг

Экзегет хотел каким-то образом «обследовать» меня до проверки на отцовство, но Дарзид отказался. Они долго спорили об этом. Парвен велел мне хранить молчание, пока я буду в Авонаре, чтобы никто из дар'нети не смог проникнуть мне в голову, поэтому Дарзид взял на себя все переговоры. Я доверял ему. У нас были общие интересы. У нас были общие враги: принц — мой отец — и дар'нети.

— Пока Дарзид и Экзегет беседовали, я бродил по залу и глазел по сторонам. На полках и длинных рабочих столах громоздились флаконы, коробочки и свертки, измерительные инструменты и линзы, небольшие бронзовые механизмы и сотни других интереснейших предметов.

На полках стояла, по меньшей мере, тысяча книг. Я пробежался пальцами по корешкам. Немногие были написаны в Лейране. Большинство — на языке этого мира. Чем дольше я смотрел на них, тем больше понимал. Несколько недель назад я понял, что говорю не на лейранском. Еще до того, как я узнал, что живу в другом мире, я, сам того не замечая, заговорил на языке дар'нети. Здесь намного легче было изучать что-то новое. Я мысленно спросил, почему в Зев'На нет книг, но ни Парвен, ни Нотоль не ответили мне. Дарзид же все еще спорил с Экзегетом.

Между двумя книжными шкафами находилось узкое высокое окно со множеством мелких стеклышек в переплете и с железной щеколдой. Когда я в первый раз прошел мимо окна, я готов был поклясться, что видел прижатое к нему лицо — чумазое мальчишеское лицо. Я еще немного поглядел на книги, а потом прошел мимо окна снова, но лицо уже исчезло. Я не стал обращать на это внимания.

Я напрочь забыл про мальчишку в окне, когда Экзегет вышел из комнаты, а Дарзид подозвал меня к столу.

— Хочешь посмотреть, что происходит? Взглянуть одним глазком на нашего врага?

Я не был уверен, что хочу, но не желал показаться трусом. Дарзид взял круглое дымчатое стеклышко и провел над ним ладонью. Это было великолепно! Я увидел Экзегета, идущего к помосту, на котором сидело пятеро людей. Перед помостом стояло одинокое кресло, и в нем кто-то сидел. Капюшон его белого балахона был низко надвинут, как и тогда, когда я видел его в саду в Комигоре, — принц Д'Натель.

Когда он откинул капюшон, его руки ужасно тряслись, но лицо не выглядело испуганным. В нем не чувствовалось ни гордыни, ни презрения, ничего такого, чего бы я ожидал. Он был похож скорее на одного комигорского арендатора — я не мог вспомнить имени того крестьянина. Он был болен и с каждым днем в течение полугода становился все тоньше и бледнее, пока не смог больше удержать в руках серп. Папа вызвал доктора, опасаясь лихорадки или чумы, но тот сказал, что болезнь пожирает человека изнутри и для него уже ничего нельзя сделать. Крестьянин еще продолжал работать во время жатвы, другие арендаторы подвозили его до поля, чтобы он мог добыть семье пропитание на зиму, но каждый раз, когда я видел его, я задумывался, какую его часть болезнь успела съесть. Принц выглядел в точности как этот человек. И я поверил, когда люди в зале сказали, что он должен умереть. Да и сам принц выглядел так, как будто был с этим согласен.

Когда пришло время, Дарзид жестом позвал меня в зал, где сидел мой отец. Я старался держаться как принц-чародей, у которого есть могущественные союзники и кровный долг, требующий оплаты.

«Будь смел, юный Герик, и не бойся того, что последует», — прошептал в моей голове один из лордов — я не понял, кто именно.

Все, что сказал принц — во время проверки и после нее, когда он схватил нож и начал всем угрожать, — все это звучало очень правильно и хорошо. Он утверждал, что и он, и Сейри любят меня, беспокоятся обо мне, говорил, как сожалеет, что умер до того, как я родился. Но кинжал в его руках был тем самым, что я видел во сне, — это этим клинком убили Люси. На нем был выгравирован герб — лев, арка и звезды. Герб Д'Арната. Ту же эмблему я видел на мече, убившем папу.

Лорды рассказали мне, как принц убил папу, чтобы защитить проклятый Мост и сохранить все истинные магические силы для одного себя. Какой воин станет изображать честный поединок, если будет знать, что тот невозможен?

Папа не был чародеем. Я ненавидел Д'Нателя — этого Кейрона — за то, что он был моим отцом, а не папа, и за то, что он сделал меня таким же злом, каким был сам. Поэтому я плюнул в него и сказал, что поклялся убить его.

Я был уверен, что он посмеется надо мной, ведь он был таким сильным и могущественным, а я нет. Или же разозлится и расскажет, почему он хочет, чтобы я умер. Но вместо этого он стал убеждать меня, что не делал того, в чем я его обвиняю, и что он сожалеет. И только когда он сказал, что ему жаль, он впервые посмотрел мне в глаза. Только на один миг. А затем он вспорол себе живот прямо передо мной.

Кажется, это Дарзид оттащил меня в сторону, хотя принц больше не представлял ни для кого угрозы. Я стоял там как дурак, глядя, как он падает на пол и заливает все кровью, пока все остальные суетились вокруг и кричали. Какая-то женщина выкрикнула имя принца — имя моего отца, Кейрона, — и, пока Дарзид тащил меня обратно в рабочий кабинет, я понял, что это был голос Сейри.

— Погоди, — попросил я.

Мне не хотелось уходить. Я хотел увидеть Сейри снова и решить, что же я о ней думаю. Я хотел заставить ее сказать, на самом ли деле принц знал о том, что я их сын, и посылала ли она его, чтобы завершить свою месть. Я хотел спросить ее, что пытался сказать мне принц за миг до смерти. Никто никогда не смотрел на меня так, как он, и я этого не понимал.

Все происшедшее в Авонаре казалось бессмыслицей…

Вы прекрасно справились, мой юный друг, — сказала Нотоль — хотя она говорила со мной, я чувствовал, как она старается успокоить гнев Зиддари и Пар вена. — Ни у кого не осталось сомнений в том, что вы отреклись от своего отца и его покушений на нашу свободу. Если бы я могла общаться с вами тогда, я бы посоветовала вам именно так себя и вести. Наставники хорошо защищают свои покои. Даже ваша серьга на время потеряла свою силу. В следующую нашу встречу ваш выбор не оспорит никто.

Так вот почему лорды не отвечали на мои вопросы, пока мы были во дворце. Но тогда — я осторожно вспомнил — кто же сказал мне быть смелым и не бояться?

Кто что сделал? — прошептала Нотоль.

— Да ничего. Просто там такая неразбериха была. Все кричали.

Вы испугались?

— Нет. Правда, нет. Я не хотел видеться с принцем или слушать его. Но я хотел узнать о нем больше, зачем он делал все эти ужасные вещи.

— Ну, в этом больше нет нужды. Сегодня мы одержали великую победу. — Дарзид уже уходил, приказав моим рабам наполнить водой ванну, голос его звучал отнюдь не счастливо. — Д'Натель мертв. И это оказалось намного проще, чем мы могли бы предположить. Жаль одного. Безумный принц украл у вас вашу месть. Мы собирались позволить вам убить его этой ночью.