Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.) - Леонид Васильев

Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.) - Леонид Васильев

Читать онлайн Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.) - Леонид Васильев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 199
Перейти на страницу:

Кроме того, в экономических главах «Гуань-цзы» не только нет характерных для сторонников жесткого легизма (Шан Яна или Хань Фэй-цзы) резких выпадов против конфуцианства, но и заметно влияние этого учения. Напомним, что высшей целью государства и аппарата власти является обогащение подданных, а все меры, направленные на стабилизацию и борьбу со стихией рынка, преследуют именно эту цель. Разумеется, это не означает, что в экономических главах развиваются идеи, близкие к конфуцианству. Напротив, эти идеи все-таки ближе к легизму как к доктрине, строящей систему администрации на базе нелицеприятного закона, а не на основе патернализма, хотя и поданы в альтернативно-смягченной форме.

Народ нужно обогатить (но не презирать и не ослаблять!). А для чего? Только ли для того, чтобы людям хорошо жилось? Отнюдь. Как об этом впрямую сказано в главе 48, богатство людей гарантирует спокойствие, а оно означает, что люди почитают начальство и боятся наказаний. Почтение к начальству и страх перед ним, т. е. страх перед возможными наказаниями за несоблюдение указов сверху, — это один из основных тезисов шаньяновского легизма. Правда, глава 48 не запугивает людей суровыми наказаниями, хотя и дает понять, что боязнь наказания, а не только веками воспитанные добродетели организует и дисциплинирует население. В этой же главе содержится требование ограничить «второстепенные» занятия и тягу к роскоши и изящным искусствам, что свидетельствует о явной склонности к идее усреднения подданных, впервые четко изложенной Мо-цзы, а затем подхваченной и энергично развитой Шан Яном.

Но здесь все подано в достаточно мягкой форме: когда речь идет о преследовании торговцев и о мерах, ставящих своей целью преградить им путь, ограничить сферу их деятельности, упор делается на необходимости организовать строгий контроль государства над стихией рынка. Никаких репрессивных или насильственных мер по отношению к населению (напротив, постоянные напоминания о защите людей, заботе об их благе), ни слова о суровых наказаниях за незначительные проступки. Перед нами, стоит это повторить, альтернативный — быть может, в пику шаньяновскому, а возможно, просто другой — легизм.

Впрочем, одновременно с этим в 48-й главе можно встретить шаньяновский тезис о том, что земледелие — главное занятие в стране еще и потому, что обилие зерна позволяет иметь сильную армию и вести победоносные войны. Близки к шаньяновским рассуждения о необходимости учета, правильного расчета и строгого контроля государства над всем, и в частности над рынком и активно функционирующими на нем частными собственниками, прежде всего из числа богатых торговцев. Но это лишь определенное развитие легистских идей в новых условиях. Словом, экономические главы «Гуань-цзы» отличаются от шаньяновского легизма. Это, как упоминалось, свидетельствует о различиях во времени и в уровне развития царства Ци в конце Чжаньго (или в начале имперского периода) по сравнению с Цинь в середине Чжаньго. Авторы «Гуань-цзы» в ряде пунктов сделали важный шаг вперед в регулировании хозяйства только экономическими методами без всякого насилия над людьми.

В трактате подчеркивается, что накопление государственных запасов важно не только и не столько для ведения успешных войн, сколько для усиления позиций власти на рынке и для обеспечения подданных в случае неурожая и прочих непредвиденных обстоятельств. Государство выступает в качестве гаранта нормальной жизни. Оно имеет зернохранилища, скупает дешевое зерно, организует общественные работы в голодный год с выплатой работающим зерна из упомянутых запасов. Государству следует продумать вопрос о косвенных налогах с соли и железа, что помогло бы облегчить размер налоговых выплат зерном. Аппарат власти не должен торопить крестьян с выплатой налогов, зато обязан ограничивать аппетиты ростовщиков.

Все эти рекомендации свидетельствуют о желании видеть в государстве не столько заботливого отца народа, как то проповедовали конфуцианцы, но прежде всего активного агента и даже главную контролирующую и регулирующую силу на рынке, роль которого становилась все больше и заметней. Рынок угрожал стабильности всей структуры. А так как эта стабильность и ее сохранение были самым важным и для общества, и для государства, то вполне логично, что угрожающий рост рынка на протяжении всего периода Чжаньго вызывал у мыслителей все новые и новые суждения на тему ограничения и подчинения рынка интересам государства и общества. Шан Ян пытался жесткими мерами добиться этого быстро, и в отсталом Цинь ему многое удалось. Для остального Китая были необходимы несколько иные реформы, более мягкие и осторожные, рассчитанные на длительное время. Их и предлагали безымянные авторы трактата «Гуань-цзы».

В заключение обратим внимание на то, что, хотя первая в истории Китая империя — Цинь зиждилась на жестких законах Шан Яна, которые в силу превратностей судьбы оказались в III в. до н. э. наиболее адекватным ответом на вызов эпохи, альтернативный легизм в интерпретации «Гуань-цзы» после крушения империи Цинь вышел на первый план. Разумеется, многое в средневековой китайской империи осталось и от легизма Шан Яна. Однако то, что было сформулировано в «Гуань-цзы» и впоследствии стало объектом внимания и даже дискуссий в ханьское время, оказалось не менее важным для создания фундаментальных основ хозяйственной структуры конфуцианской империи.

Легизм Хань Фэй-цзы

Последним наиболее ярким из числа признанных теоретиков легизма был Хань Фэй-цзы (288–233 гг. до н. э.). Он родился в царстве Хань, принадлежал к высшей знати и, по словам Сыма Цяня, был родственником правителя [Вяткин, т. VII, с. 40]. С юности он проявлял большие способности, изучил идеи своего соотечественника Шэнь Бухая, а также был хорошо знаком с учением и реформами Шан Яна. Хань Фэй-цзы был умным, эрудированным человеком, обладал явно выраженными творческо-исследовательскими наклонностями.

Хань Фэй, отмечает Сыма Цянь, был заикой («страдал дефектом речи») и потому предпочитал не говорить, а писать. Он написал один из наиболее интересных и весьма объемистых позднечжоуских трактатов, названный его именем и состоящий из 55 глав. Каждая глава трактата изобилует интересными рассуждениями и примерами, подтверждающими мысль автора[201]. Подавляющее большинство глав, как это можно понять из биографии Хань Фэй-цзы, было написано им самим, но объединено в виде трактата уже после смерти философа (см. [Иванов, 1912, с. LXXV]).

Хань Фэй, как и другой известный легист III в. до н. э., Ли Сы, учился у виднейшего конфуцианца того времени Сюнь-цзы, который внимательно относился к опыту и результатам деятельности Шан Яна в царстве Цинь. Итог был более чем неожиданным: Хань Фэй (как, впрочем, и Ли Сы, отличавшийся большей склонностью к практической деятельности, нежели к теории) отошел от своего учителя, превратившись в последовательного сторонника именно шанъяновского жесткого легизма— правда, с примесью шэньбухаевского искусства администрации.

От идей, собранных в «Гуань-цзы» и являвших собой мягкий легизм, Хань Фэй не взял практически ничего. Даже имя Гуань Чжуна он упоминал крайне редко, хотя его трактат изобилует именами политических деятелей чжоуского Китая. Видимо, мягкий легизм «Гуань-цзы» Хань Фэя не устраивал. Он был последовательным сторонником легизма жесткого, и далеко не случайно его симпатии были обращены к Цинь.

Показательно, что от конфуцианства, апологетом которого был Сюнь-цзы, у Хань Фэя почти ничего не осталось. Более того, он резко выступал против конфуцианских ученых и, подобно Шан Яну, именовал их, как и моистов, «паразитами» [Хань Фэй-цзы, с. 350; Древнекитайская философия, т. 2, с. 274–275; Liao, т. 2, с. 297].

В центре внимания Хань Фэя как теоретика легизма было стремление поставить закон и подкрепляющую его силу во главу угла в системе администрации. Правда, наряду с этим он, как утверждает Сыма Цянь, настаивал на выдвижении талантливых и достойных, что было в духе китайской традиции и активно поддерживалось конфуцианством. Однако само по себе предпочтение умных и способных бездарным и развратным [Сыма Цянь, гл. 63; Вяткин, т. VII, с. 40] никак не означало, что Хань Фэй солидаризируется с конфуцианцами. Напротив, сразу же после выступления в пользу способных Хань Фэй обрушивается на конфуцианцев за то, что они вносят своими сочинениями «сумятицу в законы» [Вяткин, т. VII, с. 40].

Сыма Цянь сообщает, что Хань Фэй не раз обращался с письменными докладами к правителю царства Хань, но ничего не добился. Лишь после того как циньский правитель, будущий первый китайский император Цинь Ши-хуан, ознакомился с некоторыми сочинениями Хань Фэя и заинтересовался ими, а служивший ему Ли Сы кое-что рассказал об этом мыслителе, ханьский правитель обратил наконец внимание на своего мудрого родственника. После очередного военного столкновения между Цинь и Хань он направил Хань Фэя в Цинь, полагая, что тот принесет больше пользы своему царству в качестве посредника в сильном соседнем государстве, известном своей приверженностью жесткому легизму.

1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 199
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.) - Леонид Васильев торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит