История царствования императора Александра I и России в его время. т.1. (1869) - Unknown

важности, что былотбы слпшком щекотливо. Граф Кочубей самт. пзъявпл такое-же мненіе. За тем, все стали просить

Государя, чтобы оп ноторошіл г. Оленина и иередал членам то, что уже было пм сделано, потопу что ненменіе этих

сведеній было единственным препятствіем к нзложенію подробностей учрежденія мипистерств. Государь обещал исполнить

желаніе членов.

Затем шло дело но дипломатическому предмету. Граф Кочубей доложид Его Величеству, что многія обстоятельства

убедплп его в существованіи нредположенія, нмевиіаго целью союз между Россіею, Франціей и Нруссіей, и потому он

осмелпвастся спросить — пет ли какііх либо признаков тому в переписки с Королем Прусскнм? Государь отвечал, что он

получил от Короля только то письмо, которое ноказывал графу, в коем пнчего не сказало по этому предмету. Граф Кочубей

заметил, что желательно былобы знать, какой отзыв следует сделать в случае подобнаго предложепія. «Прежде всего—

сказал Государь—надлежпт пзследовать, может ли произойти какой вред от этого союза? Я не предвижу никакого (Je n'en

vois aucun). Кочубей отвечал, что подобный союз поселпт опасенія во всех прочих государствах Европы, в особевпости-же

встревожить Англію и Австрію, потому что Франція, и без того уже могущественная, будучи поддерживаема Россіей,

сделается еще более опасною, что поведет к парушенію политическаго равновесія, без сояпенія песогласному с видами

Государя».

Император сказал. что «Англія напрасно треіюжилась-бы такнм союзом, потому что единственным средством удержать

Фрапцію в нределах умеренности и не позволить ей увеличиться было обузданіе ея трактатом, коего условія былибы

противны расширепію ея пределон. Россія действительно не имела падобностп в подобном союзе для своих собственных?,

пыгод, по еслибы она могла пріобрести полезное вліяніе на дела Европы, то это былобы весьма прилично, и потому оп

полагал, что пам следовало выждать предло-

___75___

женій французскаго правительства, и дав ему почувствовать, что ми вовсе не нуждались в союзе

ст. ним, войти в соглашеніе не иначе, как на таких условіях, которыя былибы желательны для

достижения помянутой цели.

Новосильцов и князь Чарторыскій, совершенно одобряли такой ю'браз действій, но по их ыненію,

можно было заранее предвпдеть, что Французы никогда не согласятся связать себя какими-либо

условіями. Граф Стррганов сказал, что он не понимает, зачем Россія и Франція стали-бы стеснять

себя взаимно трактатом, что это нисколько не послужить к охраненію политическаго равновесія в

Европе, и что обе Державы будут всегда действовать, руководясь своими собственными выгодами:

следовательно — находясь в союзе с Французами, мы потеряли-бы в общем мненіи, потому что

еслибы они не исполнили принятых ими условій, то мы не могли-бы нм ничего сделать и только

обнаружпли-бы свое безсиліе. Если-же мы вздумали-бы поддерживать оружіем заключенный нами

трактата, то нам пришлось-бы взволновать всю Европу; судя по минувшим событіям, нельзя

ожидать, чтобы Пруссія, Баварія и другія державы руководились не личными своими разечетами, a

стремленіем к общей пользе. Из всего сказаннаго он сделал вывовод, что неследовало заключать

никакого трактата с Франціей.

Государь, по видимому, все еще склонялся в пользу сего союза, но не настаивал на том. Казалось,

замечаніе графа Строганова — о невозможности побудить Францію к исполненію условій трактата

— сделало впечатленіе на его образ мыслей.

Затем Государь сообщит., что его занимало памереніе — найти русских негоціантов для занятія

консульских должностей за границею. Доселе все наши консулы были иностранцы, что не

нравилось Его Величеству. Граф Кочубей изъявил сомненіе, чтобы в нашел купеческом сословіи

нашлись люди желающіе и способные занять эти места. Новосильцов сказал, что в Лондоне был

русскій торговый дом, издавна существующий и снискавгаій уваженіе; он иолагал, что один из

членов сего семейства, в случае упраздненія там консульской должности, мог-бы занять ее; за

темь он стал говорить о другом негоціанте Пономареве, с которым он познакомился в Лондоне,

молодом человеке, получившемт. весьма хорошее воспитаніе и теперь находившемся в Россіи.

Государь, по видимому, восхищенный всем слышанным от Новосильцова, приказал ему, чтобы он

предложил Пономареву место торговаго агента в каком-либо из городов Франціи. Новосильцов

отвечал, что он постарается отыскать его. Граф Строгапов сказал Его Величеству, что он слышал,

будтобы, по распоряжепію нашего правительства, был основан в Лондоне русскін торговый дом,

получнвшій некоторыя награды, о чем сделалось известно в публике. По мненію Строганова, это

могло быть пепріятно Англичанам и прнчпнить вред нашему торговому дому, и потому следовало

бы учредить его без огласки. Государь отвечал, что эти купцы испрашивали у него поселиться в

Лондоне, и что оп им на то даль разрешеніе, а все прочее — чистая выдумка.

76

В заседаніи 31-го марта неучаствовал Новосильцов, по болезни. Государь открыл совещаніе

изложеніем тяжебнаго дела между фельдмаршалом Никол. Иван. Салтыковым и графом

Кутайсовым. При Императрице Екатерине Второй графу Салтыкову были пожалованы земли на

берегу Каспійскаго поря, близь устья реки Эмбы, на протяженіи 600 верст, заключавшія в себе

200,800 десятин, из коих только восемьсот способных к земледелію. Фельдмаршалу отведены

были эти земли областньш правителем генералом Гудовичем, который имел право раздавать

именія в определенном количестве; но в этом случае он прёвысил вверенную ему власть, отведя,

вместе с восемьюстами десятинами удобной к обработке земли, лежавшими узкою полосою вдоль

моря, огромное безплодное пространство. При Императоре Лавле, граф Кутайсов выпросил все

эти земли и принадлежащая к ним рыбныя ловли. По кончине-же Императора, фельдмаршал стал

домогаться, чтобы оне были возвращены ему, как прежнему владельцу. По внесеніи этого дела в

совегь, голоса раздегались, но вообще преобладало мненіе, что фельдмаршал получил земли от

лица неимевшаго права отдать их, и что, напротив того, оне пожалованы графу Кутайсову

Высочайшим указом Императора Павла: следовательно — права перваго были столь-же

сомнительны, сколько права втораго неоспоримы. Но, с другой стороны, совет, находя монополію

рыбных ловлей, коею пользовался Кутайсов, вредною для казны, полагал, что следовало отменить

исключительное рыболовство и сделать этот промысел свободным для всех, а, чтобы не нарушить

право собственности, надлежало, по мненію совета, вознаградить семейство Кутайсова другими

землями, либо денежною суммою, и проч. Император желал знать мненіе неофиціальнаго

комитета на счет этого дела.

Граф Кочубей уже предлагал в совете отобрать от Кутайсовых помянутыя земли и дать, в замену

их, другія. Император думал, что пришлось-бы отвести слишком обширныя земли, и что лучше

вознаградить их деньгами. Граф Строганов и князь Чарторыскій полагали более удобным отвести

такое-же пространство в других местах, тем более, что в Бозе почившій Император очевидно был

обмануть в этом деле. Государь, однакоже — казалось, остался при прежнел своем намереніи,

вознаградить Кутайсовых единовременно уплаченною суммою. — За тем граф Кочубей завел речь

о присланной, по повеленію Его Величества, в Каспійскій комитет записке, графа Валеріана

Зубова, которая была довольно хорошо составлена. По мненію графа Кочубея, комитет был

неспособен к основательному обсужденію ея содержанія. Она относилась — сказал Государь—к

пріобретеніям, которыя граф Зубов считал небходимыми для Россіи. В ней также были изложены

виды Императрицы Екатерины, совершенно сходные с проектом графа, на счет овладенія землями

между Грузіей я Каспійским морем, от тогдашних наших гранишь до реки Куры, чтб со временем

моглобы принести большую пользу для нашей торговли. Граф Кочубей полагал, что, как мы уже

заняли Грузію, то следовало извлечь из этого пріобретенія наибодьшія выгоды, но что для

достиженія подоб-

77

ной цели необходимо иметь там способнаго человека, а не такого, каков был Кноринг. В особенности-же

надлежало щадить горскія племена, живущія, между нашими владеніями и Грузіей, которыя, по

неприступности обитаемых ими гор, могут быть покорены неиначе как снисходительным с ними обращеніем.

Его Величество сказалт., что в действительности Кноринг не имел болыпих способностей, но, что, по

видимому, в его поступках не было ничего предосудительнаго. Что-же касается до овладенія помянутою

страною, Его Величество считал это предпріятіе полезным, и в особенности в военном отношеніи. При этом