Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет) - Дональд Карсон

Замечание Иисуса в ст. 5 показывает, что Он имеет в виду Свою земную жизнь. Использование плюновения напоминает аналогичные случаи в Мк. 7:33, 8:23, но если там слюна прикладывалась непосредственно, то здесь она смешивается с землей. В то время существовало поверье, что слюна оказывает благотворное воздействие при глазных заболеваниях. Однако Иисус, используя доступные пониманию современников средства, отнюдь не разделяет их суеверия. Фактически, исцеление произошло только после того, как слепой умылся в купальне Силоам. Неясно, почему Иоанн толкует название «Силоам» как посланный, но, вероятно, он усматривает в этом названии некую связь с Иисусом как посланцем Бога. Возможно, впрочем, это не более чем подспорье для читателей–греков, как и в других случаях упоминания еврейских имен (ср.: 1:42). Из ст. 7 явствует, что процесс исцеления был приостановлен, — возможно, чтобы испытать веру слепого. Описание разговора между исцеленным и его соседями отличается редкой выразительностью (8–12). В нескольких словах передано все: и споры о бывшем слепце, и неопределенность его представления об Иисусе, и несомненность факта исцеления.

9:13—34 Мнение фарисеев об исцелении. Неизвестно, кто отвел исцеленного к фарисеям (ст. 13). Это могли быть его соседи, упомянутые в ст. 8, или другие люди, враждебно относившиеся к Иисусу. Объяснение этому поступку дает замечание Иоанна, что исцеление произошло в субботу. Очевидно, недовольные принадлежали к наиболее ярым приверженцам иудейского закона. Приготовление брения в субботний день было достаточным поводом, чтобы возбудить их ярость, несмотря на то что это деяние было актом милосердия. Интерес фарисеев к методу исцеления (15) объясняется тем, что они видели возможность осудить Иисуса. Однако фарисеи, как и соседи бывшего слепца, разошлись во мнениях (16). На этот раз спор разгорелся между непримиримыми законниками, чьей главной заботой было соблюдение субботних установлений, и теми, на кого знамения произвели такое впечатление, что они и мысли не допускали о возможности их совершения грешником и потому считали, что законники заблуждаются. Утверждение слепого, что Иисус — пророк (17), было шагом вперед по сравнению с его репликой о человеке, называемом Иисус, в ст. 11.

Следующая часть главы (18—23) демонстрирует несгибаемое упрямство неверия. Иудеи отказываются верить словам слепца и сомневаются в том, что он родился слепым. Требование, чтобы его слова подтвердили родители, было продиктовано отнюдь не стремлением к беспристрастности. Предубеждение иудеев очевидно. Только родители могли подтвердить, что их сын родился слепым, но и они оказались не в состоянии объяснить это чудо. В повествовании открыто говорится, что ответить правдиво им помешал страх перед фарисеями. Угроза отлучения от синагоги была действенным оружием. В таком случае поведение родителей, переадресовавших вопрос сыну, оправдано. Однако толкование ст. 22 вызывает споры, так как некоторые ученые исключают вероятность, чтобы при жизни Иисуса синагога ввела запрет на именование Его Христом. Слухи о том, что Иисус — долгожданный Мессия, быстро распространялись, но во всей полноте эта истина откроется христианам значительно позднее.

Слова воздай славу Богу в ст. 24 отнюдь не означают, что противники Иисуса настаивали, чтобы слепой возблагодарил Бога за исцеление. Это была обычная иудейская клятва, которая обязывала человека говорить правду. Иудеи были убеждены, что Иисус — грешник, поскольку Он нарушил субботу. Представление бывшего слепца об Иисусе основывалось на личном опыте (25). Ему было нечего сказать о формальной стороне дела, но он твердо знал, что прозрел. Озадаченные этим фактом иудеи перешли к расспросам о способе исцеления (26). Факты упрямы, но всегда можно попытаться придраться к деталям. В ответе бывшего слепца раздражение смешано с иронией (27). Он высказывает предположение, что их стремление услышать повторение свидетельства может проистекать только из желания стать учениками Иисуса. На его иронию фарисеи отвечают упреками. Упоминание об ученичестве наводит их на мысль провозгласить себя Моисеевыми учениками. Очевидно, такое определение было малоупотребительно, но оно подчеркивает, что в глазах фарисеев Моисей стоял выше Иисуса. В этом противопоставлении — суть вечного конфликта между иудаизмом и христианством. Он заключается в нежелании признать истинное происхождение Иисуса. Более того, иудеи отказываются доверять свидетельству человека, происхождения которого они не знают (29). Личный опыт, каким бы он ни был уникальным, не имеет для них никакого значения.

Все эти споры о сверхъестественном исцелении дают богатую пищу для размышлений. Фарисеи времен Иисуса использовали аргументы, поразительно напоминающие аргументы некоторых современных специалистов в области медицины.

Неудивительно, что реплики бывшего слепца становятся все более язвительными (30–33). С его сугубо практической точки зрения спор о происхождении Иисуса абсолютно неуместен. Тем не менее он последовательно проясняет вопрос: ему было возвращено зрение; Бог слушает не грешников, а только тех, кто творит Его волю; поскольку он убежден, что исцеление — от Бога, целитель не мог быть грешником; никогда прежде не бывало, чтобы обычный человек отверз глаза слепорожденному, следовательно, целитель — от Бога. В конце концов искушенные в богословии иудеи поняли, что от человека, рассуждающего подобным образом, они ничего не добьются, и выгнали его (34) — вероятно, отлучив от синагоги. Но перед этим они не удержались от последнего выпада, обвинив его в том, что он родился в грехах, признав тем самым слепоту от рождения, оспариваемую ими ранее. Выразить презрение к его прежнему состоянию было для них важнее, чем разделить радость исцеления.

9:35—41 Иисусово толкование духовной слепоты. Заключительная часть главы, посвященная беседе бывшего слепца с Иисусом, достигает кульминации в момент провозглашения веры. Инициатива этой встречи принадлежала Иисусу. Первым делом Он подверг испытанию веру прозревшего, и в этом усматривается связь с толкованием чудес как знамений, характерным для Евангелия от Иоанна. Но самое важное в вопросе Иисуса — использование понятия Сын Человеческий. Представление о вере в Сына Человеческого встречается и в других местах этого Евангелия (3:14,15). Какой бы смысл ни вкладывал Иоанн в это именование, бывшему слепцу оно не понятно.

Его вопрос (36), вероятно, вызван тем, что прежде он не встречался с Иисусом. Как только Иисус объяснил, что Он и есть Сын Человеческий, прозревший уверовал. Это позволяет предположить, что в его душе уже были зачатки веры. По существу, весь рассказ посвящен неуклонному росту понимания, ведущему к вере. Слова верую, Господи! не обязательно означают полное признание господства Христа. Слово Господь могло быть просто формой почтительного обращения, но в сочетании с выражением веры оно свидетельствует о более глубоком понимании природы Иисуса. Особенно ясно это становится после слов о том, что он поклонился Ему. На первый взгляд, ст. 39 противоречит 3:17. Но поскольку в 3:18 говорится о суде, его следует истолковывать скорее как неизбежное следствие пришествия Иисуса, а не главную цель. Иисус Своим служением подводил людей к критической черте. Для прозревшего слепца такой чертой стало отлучение от синагоги, завершившееся его поклонением Иисусу.

Антитезы «видящие — невидящие», «видеть — становиться слепыми» принадлежат к отличительным особенностям Евангелия от Иоанна. Понятие «зрение» используется в различных значениях. Слепой приобрел и физическое и духовное зрение. Фарисеи, обладая естественным зрением, полагают себя духовно зрячими, однако их отношение к Иисусу показывает, что в действительности они слепы. Именно в этом смысле приход Иисуса означал суд. Иоанн отмечает полное отсутствие понимания у фарисеев (40,41). Вопрос неужели и мы слепы? подчеркивает их неверие. Ответ Иисуса если бы вы были слепы истолковывают двояко. Он может означать «Если бы вы действительно осознавали свою слепоту» (духовную); будь так, они хотели бы прозреть, чего на самом деле не заметно. В этом смысле слова Иисуса то не имели бы на себе греха могли означать, что тогда они были бы открыты для понимания искупительного служения Иисуса. Такое толкование предпочтительней, чем предположение, будто Иисус имел в виду «Если бы вы действительно были слепы, то были бы безгрешны, так как были бы неспособны видеть». Иисус утверждает, что осознанная слепота преступна; в данном случае вина фарисеев состояла в неприятии Божьего посланца. Иоанн рассматривает это как важнейшую проблему, стоящую перед его читателями, в том числе и перед нами.

10:1—18 Иисус — пастырь