Ди-Джей - Александр Берник

фавориткам мужа и их отпрыскам завидовать не будем. Шесть лет назад Её Величество впервые увидела выступление на заседании Генеральных штатов Франции епископа Люсона и была буквально очарована его умом и сообразительностью, а главное — красноречием. Сделал себе зарубку?

— Сделал. Любит ушами.

— Любит умных и дружащих с красивым слогом, — поправила Джей.

— Высокопарный слог — это не по моей части.

— Это твои проблемы, и тебе их придётся решать. Так что советую обратить на эту сторону человеческого бытия особое внимание и использовать выданное тебе время для усвоения ажурной риторики. Ты находишься в четвёртой и последней локации начальной подготовки. Поэтому должен выжать из неё по максимуму. Дальше я тебя учить не буду. Вот что вынесешь, с тем и будешь жить дальше.

— Не понял. Что значит последний? Ты же ничему меня ещё не научила?

— Не ври. Я научила основам. Заложила фундамент. А вот какой дом ты на нём построишь, зависит исключительно от тебя.

— Сплошное кидалово, — выразил своё недовольство ожидающий большего абитуриент, — и в реальной жизни, и в потустороннем мире. Что за жизнь?

— Ой, не скули, — отмахнулась Джей и продолжила, — После того выступления Мария делает Ришельё государственным секретарём по военным и иностранным делам и по совместительству своим любовником. Кстати, епископ на десять лет младше патронессы, и ему сейчас только тридцать четыре. Скачок в карьере нищего в те времена, захудалого дворянина был выше головы, но ненадолго. После убийства основных фаворитов королевы — четы Кончини, венценосный сынок отправил маму вместе с Ришельё под домашний арест в замок Блуа. Через два года она оттуда бежала и подняла бучу. Обычно домашние, когда бранятся, то максимум — бьют посуду на кухне. А вот у королевских отпрысков всё несколько сложнее. Они, когда скандалят, то собирают армии и устраивают войнушки. Месяц назад мама потерпела сокрушительное поражение от армии сына. Но вместо того, чтобы добить смутьянку, Людовик пошёл на примирение. И здесь не последнюю роль сыграл Ришельё, выступивший миротворцем и умудрившийся услужить двум господам королевской крови одновременно. Людовика убедил, что взбалмошную мамашу лучше держать при себе, на коротком поводке, чтобы ещё чего не отчебучила, а Марии обеспечил возвращение ко двору, чего, в принципе, она и добивалась. Вот в таком интересном положении ты эту троицу и застанешь. Королева-мать одна, всеми брошенная, по сути, под домашним арестом. Ришельё разрывается между двух огней, всё больше склоняясь тоже, как и все, бросить патронессу и перейти на сторону короля. Людовику же на эту парочку наплевать, потому что у него имеется старший друг ещё с детства — Шарль д’Альбер, ставший год назад герцогом Люин, который, по сути дела, и является на сегодня истинным правителем Франции. Но постарайся не попадаться ему на глаза. Редкая сволочь.

— Как? Если мне придётся шнырять по замку.

— Каком. Твоё место дислокации — книжная фактория. Там ты будешь жить, есть, спать, гадить и иногда работать. А Шарль и книги — вещи несовместимые. Он даже не подозревает, что в Лувре есть помещение для изготовления и хранения никому не нужного дерьма с буквами.

— Королеву там же буду раскладывать?

— Мне наплевать. Я тебя предупредила. Ты услышал, — резко оборвала Джей явно распоясавшегося ученика, ставя его на место, — Теперь что касается короля. Людовику девятнадцать лет.

— Хм, так он ещё пацан? — непроизвольно вырвалось у слушателя, всё же, несмотря на предупреждение, вспомнившего фильм про трёх мушкетёров, где король ему в папы годился.

— Как ты уже понял, детство его проходило в самом настоящем Аду. С одной стороны, мальчику с пелёнок талдычили, что он будущий король Франции, и остальные, что толпились вокруг — ему не чета. С другой — именно по этой причине наследника пороли больше остальных. Нет, ни за то, что он был какой-то особо пакостливый и хулиганистый. Пороли только потому, что он будущий король. Папа так решил.

— Хорош папаша, нечего сказать.

— Его отец, кстати, единственный, кто любил мальчика по-настоящему. Просто у Генриха имелся инновационный подход к воспитанию подрастающего поколения. И лупил он сына исключительно исходя из педагогического принципа: меня в детстве лупцевали — и ничего. Вот до короля дорос. И тебя, значит, пороть требуется, чтоб вырос монархом.

— А меня никогда в детстве не били, — задумчиво проговорил молодой человек, неожиданно с грустью вспомнив своих родителей.

— Ну и зря, — презрительно фыркнула Суккуба, — поэтому из тебя вырос не король, а непонятно что, на мою голову.

Дима промолчал, лишний раз прикрыв рот, не желая разжигать конфликт. Хотя потусторонняя дрянь покусилась на самое для него святое — родителей. Но он сразу понял, что исчадье ада, наверное, по-другому и не умеет. Откуда у них там, на сатанинских просторах, понятия человечности и любви к ближнему.

— Но психику папочка ему сломал не этим, — тем временем продолжала кощунствовать исчадье разврата, — Этот потный козёл, упиваясь инновационной деятельностью в области образования, почему-то решил, что мальчиков никто не обучит грамотному сексу, кроме него самого. Поэтому, и законные дети, и бастарды мужского пола частенько приглашались на просмотр разнузданного порно с его участием и одной из фавориток.

— Я в шоке, — выпучил глаза ученик, — его папаша вообще с башкой не дружил?

— Я тебя заранее предупреждала о нравах. Так что по мере изучения их подноготной, шок — это будет твоё нормальное состояние. И если у тебя уже психика сформирована, и ты на занятиях по практическому сексу у Генриха наверняка бы получал эстетическое удовлетворение от просмотра порнухи в живую, то вот у маленького Людовика она сломалась. С детских лет и до конца жизни он панически боялся женщин.

— А как же его жена королева? У них что, не было детей?

— Были. Целых два мальчика. Вот только не от него. У Людовика XIII вообще не могло быть детей по медицинским соображениям. Он старался, конечно, но исполнять супружеские обязанности для короля являлось сущей каторгой.

— Круто, — оживился будущий даритель рогов венценосной особе.

— Когда Людовику исполнилось четырнадцать, мама женила его на испанско-португальской принцессе Анне Австрийской. Будущая королева Франции одногодка с королём. То есть Анне на данный момент так же девятнадцать лет.

— Ну, спасибо, что хоть совершеннолетняя, — пробурчал Дима, опять не вовремя вспомнив про мушкетёров Дюма, где королева рисовалась далеко не детского возраста.

— Первая брачная ночь стала настоящей катастрофой, настолько разрушительной для утончённой натуры Людовика, что на долгих четыре года он вообще забыл дорогу в покои своей супруги.

— Бедная девочка, — в очередной раз влез в повествование ученик, — вот теперь я её понимаю.

— Помолчи, бестолочь, — рявкнула Суккуба, включая