Ловчие Удачи - 2 книга - Вячеслав Седов

— Убей меня, но отпусти его, — простонала Мэйра.

— Вот так, молодец, — не слушая ее, похвалил парня за покорность Карнаж, — Теперь брось это в сторонку и поговорим накоротке, как мужчины!

— Феникс, не надо! — взмолилась заклинательница мертвых.

— Со старухами я не воюю, — прошептал ей на ухо «ловец удачи», сопроводив фразу ударом кулака в тоже ухо, и метнулся к парню.

Пролетев мимо противника, Феникс еще раз уразумел, что правы были его наставники из воровской гильдии: бой «по правилам» можно позволить себе только обладая преимуществом.

Парень сгорбился от сильного удара кулаком в живот, ловя ртом воздух.

Карнажу от души было жаль терять такие способности. Пусть он никогда не будет так же быстр, как чистокровный ран'дьянец.

Он повернулся к парню. Тот так хотел метнуть свой нож и избегнуть ближнего боя, что непростительно широко размахнулся, открыв собственное брюхо. Если бы Феникс захотел, то уже сейчас этот правнук валялся бы в луже крови, запихивая кишки обратно в нутро. Но «ловцу удачи» не улыбалось оказаться в ситуации лисицы в болоте, когда нос высунешь — хвост увяз. Если некроманты так обходились со своими в лице Кассара, то постороннему следовало вдвойне остеречься. Поэтому кинжал незадачливого стрелка полетел в кусты, а сам парень отправился, не без помощи Карнажа, головой навстречу стволу той самой сосны, об которую через мгновение разлетелся в щепки и самострел.

Феникс прошел мимо валявшейся на земле, стонущей заклинательницы мертвых, наслаждаясь ощущением, когда, после схватки, в спине не было боли и тяжести, а, наоборот, наступала легкость. Как долго он этого ждал и сотни раз представлял, валяясь больной в постели под скорбным взглядом матери.

Жаль, что она не увидит этого теперь. Но, по поверьям ран'дьянцев, их умершие предки отправлялись в «странствие очищения» меж звезд и, когда наступала ночь, могли видеть тех, кто продолжал жить. Карнажу не хотелось в это верить. Он не искал оправдания своим поступкам ни в ночи, ни днем. Фениксу просто хотелось верить в покой матери, который не нарушит зрелище его земных дел.

Шаргард встретил обоз убийц драконов в парадной строгости караулов у ворот и практически безлюдными в то утро улицами. Тард, ожидая, пока стража проверит повозки, палочкой счищал прилипшее к подошве сапога собачье дерьмо. Нэй давилась со смеху, наблюдая как Гортт утешал старого друга, который, не скупясь на слова, поносил на все лады некстати справившую нужду у моста псину.

— Не, ну ты глянь! — возмущался Бритва, — Сапоги почти новые! И год не носил!

— Да уймись ты! Всякое бывает, — стараясь скрыть улыбку ответил гном.

— Тебе легко говорить. Видел бы ты, какую рожу скорчил комендант, когда учуял! Одно дело по большаку говно сапогами месить, на то он и большак. Но так опростоволоситься у самых ворот феларской столицы! Молоты Швигебурга!!!

— Ну и что теперь? Они же понимают, что мы не по мрамору сюда приперлись.

— Ясное дело, но теперь точно раззвонят, что фивландские гномы смердят как…

Тард не успел закончить. К нему подошли два стражника и попросили объяснить, с какой целью он и его люди везли с собой столько оружия. Гном испустил проклятие — оба вояки были настолько молоды, что вряд ли сразу поймут настоящие причины визита наемников на королевскую службу. К тому же, как назло, комендант куда-то запропастился. Шаргардские стражи принялись выспрашивать зачем нужны такие огромные мечи, топоры и алебарды, ведь и так все в отряде Бритвы увешаны оружием с головы до пят. Тард сквозь зубы цедил одно объяснение за другим, а Гортт всякий раз приправлял их своими комментариями, стараясь сгладить не самые учтивые выражения друга, готового, того и гляди, послать непрошеных дознавателей ко всем чертям.

Нэй стало скучно, она слушала эти объяснения, наверняка заученные Тардом, так как все вопросы на пути их следования не отличались разнообразием. Сидя на возу и свесив ноги она нетерпеливо била каблуком по колесу.

— Дьявол меня забери, вот это красотка!!! — к возу подошел, громыхая тяжелыми швигебургскими сапогами, рослый молодой парень.

Нэй с удивлением повернулась в его сторону. Ее впервые так назвали. Раньше, когда она путешествовала с циркачами, в ее адрес слышались только восхищенные возгласы и сравнения с «ангелочком». Пока она с убийцами драконов добиралась до столицы Фелара, то видела только поднятые в приветственном жесте руки встречных «отрекшихся» и пугливо шарахающихся от нее в сторону матрон с детьми.

Эльфка ожидала, что увидит какого-нибудь дворянчика, который возвращался из путешествия по провинции и решил поиздеваться над ней. Но увиденное сразу отмело все сомнения в искренности говорившего.

Вьющиеся, коротко стриженные, пшеничного цвета волосы на немного крупной голове были стянуты слишком широкой полоской кожи, что, все же, не казалась столь нелепым на высоком выпуклом лбу. Незнакомец был одет в изорванную феларскую куртку, чьи рукава держались на честном слове, вспоротые на плечах. Ларонийская рубаха давно потеряла свой яркий цвет сирени и выбивалась потрепанной манжетою из узкого левого рукава куртки. В то время как правый рукав был разрезан вдоль для того, чтобы дать место закрывавшей кисть и предплечье толстой перчатке и наручню со щитком, пристегнутым к тыльной стороне ладони. Местами залатанные кожаные штаны с широким ремнем и серебряной пряжкой в виде свернувшегося дракона довершали наряд этого почитателя красоты «отрекшихся».

С лица, на котором довольно сильно выдавались скулы, а небольшая щетина скрывала характерный подбородок, на нее весело смотрел крупный фиолетовый глаз. На месте его соседа была кожаная повязка, пристегнутая к той, что пересекала лоб.

— Вы мне? — спросила Нэй с изумлением.

— А кому же еще?! Вокруг только тупорылые бородатые гномы!

— Слышь!!! — одернул незнакомца Гортт, который разрывался между Тардом, зубоскалившим с двумя стражниками, и Нэй, к которой пристал оборванец.

— Меня зовут Эйлт, детка, — поигрывая бровью, растянулся в улыбке незнакомец, не обращая внимания на окрикнувшего его гнома, — А тебя как?

Кинжал Нэй свистнул в воздухе, крутанувшись в пальцах и нацелился в горло парня, которому хватило наглости попытаться ее обнять.

— Ух! Девчушка с огоньком! — даже не переменившись в лице воскликнул Эйлт, — Кто это тебя так выучил?

— Те самые «тупорылые гномы», — прошипела Нэй, кивнув в сторону направлявшихся к ним Тарда и Гортта.

— Заметно!.. Так себе выучили. Вот! Зацени.

В левой руке Эйлта возник небольшой кинжал с изогнутым лезвием и простой деревянной рукояткой, к основанию которой крепились два плетеных из красных веревок шнурка. Кинжал засвистел в воздухе, вертясь в кисти как волчок, перескакивая с пальца на палец, выписывая с неимоверной скоростью узоры, словно росчерки молний, сверкавшие бликами солнца на мечущемся клинке.