Ты всё ещё моя - Елена Тодорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да плачь уже, – снова смеюсь я. Нежность распирает. А кроме нее… Столько всего! – Внутри меня такое пламя разгорелось, никакими слезами не загасить.
– Спасибо…
– Иди сюда.
Обнимаю, она ответно прижимается и выливает свой литр соли. Наверное, по-другому этот момент нам не пережить. Вот и приходится терпеть, любить и сострадать.
«Папа, я так устал ждать…»
«Папа…»
Вспоминаю вдруг своих пацанов: беспредельщика Бойку, блядуна Тоху, долбаного позера Филю и принципиального ирода Жору. Какие-то идиотские терки, яростные вспышки, дебильные понты, массовые драки, тупые приколы, поросячью синьку, куражи, загулы и шальные оргии. Как, даже залитый спиртом, старался оставаться с трезвой головой, тормозил запредельную жесть и не раз вытаскивал нашу пятерку из самого глубокого дерьма.
Юность пролетела весело и трэшово. Начало зрелости пронеслось еще тяжелее, жестче, рискованнее и ярче. Но лишь сейчас пришла пора показать, каким мужчиной я вырос.
Не полтора года назад, когда одурело кричал: «Спорим, моей будешь?». Не тогда, когда клялся в любви. Не тогда, когда невинность отбирал. Не тогда, когда хотел обрушить к ее ногам весь этот ебаный мир. Не тогда, когда порвало на части от боли. И даже не тогда, когда уже готов был жениться, лишь бы забрать Лизу себе.
Только сейчас.
Только сейчас, когда все мои одержимые «хочу» стали незамедлительно обращаться в действия. Когда я принял ответственность за свои желания. Когда полноценно осознал, что обладать кем-то – любить не столько физически, сколько душевно. Быть в ее голове, понимать, принимать со всеми тараканами, и, мать вашу, если вывести этих паразитов возможности нет, то холить и оберегать их.
– Да что ж такое-то… – осторожно встряхиваю свою Дикарку. – Много еще у тебя этих слез осталось? – смеюсь, в очередной попытке растормошить.
– Много… – всхлипывает и тут же смеется. – Наверное…
– Ладно, – быстро отзываюсь я. – Я просто тут вспомнил одну забавную вещь…
– Какую?
– Как ты мой член «твердостью» называла.
Лиза так дергается, что мне ее ловить приходится. У нее от шока, вероятно, полная перезагрузка системы происходит. Я срываюсь на хохот.
– Боже, Артем… Как ты смеешь? Сейчас? Прекрати меня смущать, когда я плачу!
– Твое смущение мне нравится гораздо больше слез, так что… Уж извини, родная.
– Чарушин…
– А помнишь то зарево, после которого все и началось? – снова резко перехватываю фокус ее внимания.
– Какое?
– Я же давно на тебя смотрел, – рассказываю и сам в те дни погружаюсь. – Получается, еще на твоем первом курсе. Пялился на тебя постоянно, но ты каждый раз проходила мимо. Ни разу взгляда не подняла. Ну а я тогда еще понять не мог, чем цепляешь. Что-то предпринимать не собирался. Для активных действий все чего-то не хватало… Какого-то накала, что ли... А потом… Ты вдруг посмотрела на меня. Глаза в глаза – и сразу взрыв, Дикарка, – голос на эмоциях садится, переходит на вибрирующий хрип. – С тех пор ни о ком, кроме тебя, уже думать не мог.
– Да… – выдыхает Лиза. Обхватывая мое лицо ладонями, сливает внутрь меня какой-то совершенно потрясающий взгляд. – Сколько же мы пережили с того времени, Тём… Сказал бы кто тогда – ни за что бы не поверила… Я тебя боялась, как огня, – улыбается. Господи, наконец, она делает это искренне. – Боялась тебя, себя, своих желаний… Хорошо, что ты оказался таким настойчивым.
Ухмыляясь, мягко опрокидываю ее на спину.
– Хорошо, да? – интонации совсем приглушенными и интимными становятся.
– Да… Хорошо… – отзывается Лиза в тон.
И я запечатываю все, что было сказано, поцелуем.
55
Я создаю свою семью.
© Артем Чарушин
Ко дню Икс готовлюсь основательнее самой Лизы. С курением давно завязал. С алкоголем тоже притормозил. Даже на Новый Год ограничился лишь бокалом шампанского под бой курантов. Загадывал ясно что. Не озвучивали, но уверен, что с Лизой единодушно направили во Вселенную один запрос. И чтобы он там не потерялся, незамедлительно приступили к действиям.
– Ты чего дрожишь так? – шепчу, прижимаясь к ее обнаженному телу.
Она рвано тянет воздух и пожимает плечами.
– Не знаю… А ты чего?
Да, меня тоже потряхивает. Основательно.
Не могу ничего поделать.
Это слишком важно для меня, чтобы просто бездумно трахаться. Сегодня секс выйдет за рамки нашего с Лизой мира.
– Я-то понятно чего, – выдаю с некоторым бахвальством. – На мне сейчас ответственность. Ты же давай, расслабляйся и получай удовольствие. Все как надо сделаю.
– Боже, Артем…
Смеемся вместе, но не перестаем трястись. Никакие фейерверки не сравнятся с тем, что сейчас творится внутри нас. Взлетает и палит вовсю. Мы в предвкушении великого неизведанного счастья.
Едва смех стихает, решительно приближаюсь.
– Все получится, – выдыхаю и запечатываю Лизин рот поцелуем.
Она принимает с дрожью. Вибрируем друг напротив друга. Углубляемся, двусторонне усиливаем напор, но не спешим. Наслаждаемся. Упиваемся. Горим.
Ласкаю долго. Хочу, чтобы запомнила эту ночь, как одну из самых лучших. Плечи, ключицы, грудь, соски, живот, бедра, коленки, каждый сантиметр нежной кожи – все в моих поцелуях.
Когда добираюсь до киски, она уже изнывает от желания. Разбухшая, влажная и крайне чувствительная. На каждое мое действие отзывается мгновенно. Довожу ее до первого оргазма языком. Впитываю всю ту жаркую пульсацию, что выдает, пока кончает.
– Люблю тебя…
С этими словами вхожу в ее тело. С ними же каждый толчок совершаю. Их немного. Семь? Может, девять. Не чувствую необходимости сдерживаться, когда ощущаю вокруг члена новый сейсмический выброс. Трясет внутри Лизиного тела. Трясет снаружи. Трясет внутри меня.
– Люблю тебя, – последний выдох, и слепящая лавина наслаждения.
Накрывает и прибивает
