Избавитель. Том 1 (СИ) - Соколов Макс

Лиша положила ладонь ему на руку, и он умолк.

— Прости. Я судила слишком поспешно. Мне кое-что известно о том, как нелегко хранить знания древнего мира.

— Ничего.

— И все же я была неправа. Что касается твоего вопроса, я правда не знаю. Подземники едят и испражняются, — наверно, их можно и отравить. Моя наставница рассказывала, что травницы древности погубили немало демонов во время Великой войны. У меня есть немного синь-травы. Если хочешь, сварю тебе зелье, когда доберемся до Лесорубовой Лощины.

Меченый радостно кивнул:

— А еще кое-что можешь сварить?

Лиша вздохнула:

— Так и знала, что ты попросишь. Я не стану варить подземный огонь.

— Почему?

— Потому что мужчинам нельзя доверять секреты огня. — Лиша повернулась к нему. — Если я дам тебе огонь, ты воспользуешься им, даже если спалишь полмира.

Меченый молча смотрел на нее.

— Да и зачем тебе огонь? Твои силы и без того намного превосходят все, на что способна горстка трав и минералов.

— Я обычный человек… — начал он, но Лиша его перебила:

— Провалиться мне в Недра! Твои раны заживают мгновенно, ты бежишь наравне с лошадью и даже не задыхаешься. Ты раскидываешь лесных демонов, как малых детей, и видишь в темноте не хуже, чем при свете дня. Ты далеко не обычный…

Меченый улыбнулся:

— От тебя ничего не укроется.

Почему-то от его тона Лишу охватила дрожь.

— Ты всегда был таким? — спросила она.

Он покачал головой.

— Это метки, — пояснил он. — Метки работают по принципу обратной связи. Ты знаешь, что такое обратная связь?

— Читала в старинных ученых книгах, — кивнула Лиша.

Меченый хмыкнул:

— Подземники — волшебные существа. Защитные метки высасывают часть их силы, чтобы создать преграду. Чем сильнее демон, тем сильнее его отбрасывают метки. Боевые метки действуют схожим образом, ослабляя защиту демона и усиливая удар. Неодушевленные предметы не могут удерживать заряд долго, и он рассеивается. Но почему-то каждый раз, когда я бью демона или демон бьет меня, я впитываю частицу его силы.

— Я ощутила покалывание в первый вечер, когда прикоснулась к твоей коже, — призналась Лиша.

Меченый кивнул:

— Когда я расписал себя метками… нечеловеческой стала не только моя внешность.

Лиша покачала головой и заключила его лицо в ладони.

— Людьми нас делают не тела, — прошептала она. — Ты можешь снова стать человеком, если захочешь.

Она наклонилась ближе и нежно поцеловала его.

Он замер, но стряхнул оцепенение и поцеловал ее в ответ. Она закрыла глаза и разомкнула губы, гладя его по чисто выбритой голове. Она не чувствовала меток — только тепло и рубцы.

«У нас обоих есть шрамы, — подумала она. — Просто его шрамы видны миру».

Она откинулась на спину и потянула его за собой.

— Мы перепачкаемся, — предупредил он.

— Мы уже перепачкались. — Она повалила его на себя.

* * *

От поцелуев Меченого кровь шумела в ушах Лиши. Она провела ладонями по его крепким мышцам и раздвинула ноги, прижимаясь к нему бедрами.

«Пусть это будет мой первый раз, — подумала она. — Те мужчины мертвы, и он сотрет их клеймо. Я сама его выбрала».

Но Лиша боялась. «Джизелл была права, — подумала она. — Не надо было столько тянуть. Я не знаю, что делать. Все думают, будто я знаю, а я не знаю, а он, конечно, уверен, что травница не может не знать…»

«Создатель! А если ему не понравится? — забеспокоилась она. — Что, если он кому-то расскажет?» Она отогнала эту мысль. «Никому он не расскажет. Потому я его и выбрала. Это судьба. Мы с ним два сапога пара. Изгои. Идем одним путем».

Лиша запустила руки ему под одежду и развязала набедренную повязку. Он застонал, когда она сжала его плоть и потянула.

«Он знает, что я была невинна, — напомнила она себе, задирая юбки. — Он твердый, я мокрая, невелика хитрость».

— А если ты понесешь? — прошептал он.

— Хорошо бы, — прошептала она и направила его в себя. «Невелика хитрость», — подумала она еще раз и выгнулась от удовольствия.

* * *

Меченый оцепенел, когда Лиша поцеловала его. Всего несколько мгновений назад он восхищался ее ляжками, но даже не мечтал, что ее тоже потянет к нему. Что хоть какую-то женщину потянет.

Он на мгновение замер, но тело, как всегда, его выручило, заключило девушку в жаркие объятия и страстно ответило на поцелуй. Как давно его не целовали? Сколько лет прошло с тех пор, как он проводил Мери домой и услышал, что она не хочет быть женой вестника?

Лиша возилась с его одеждой, и он понял, что она намерена зайти так далеко, как он ни разу не заходил. Его охватил страх — непривычное чувство. Он не знал, что делать, как доставить женщине удовольствие. Она надеется, что ему хватит опыта на них обоих? Рассчитывает, что он хорош не только в бою, но и в постели?

А может, и хорош. Пока он пытался собраться с мыслями, его тело вело самостоятельную игру, повинуясь инстинктам, заложенным во всякой живой твари с начала времен. Тем же инстинктам, что звали его в бой.

Но это был не бой. Нечто иное.

«Неужели она та самая?» — спросил внутренний голос.

Почему она, а не Ренна? Сверни он с пути, и был бы женат уже почти пятнадцать лет, воспитывал выводок детишек. Он не впервые попытался представить, как Ренна выглядит сейчас, в самом расцвете женственности. Она могла бы принадлежать ему, и только ему.

Почему она, а не Мери? Мери, на которой он женился бы, смирись она с участью жены вестника. Он приковал бы себя к Милну ради любви, подобно Рагену. Он был бы намного счастливее, женись он на Мери. Теперь он это понимал. Раген был прав. У него была Элисса…

Он стянул платье Лиши с плеч, обнажив ее пышные груди, и перед его глазами вспыхнул образ Элиссы. Однажды он увидел, как Элисса высвободила грудь, чтобы покормить Марью, и на мгновение ему захотелось самому прильнуть к этой груди. Он устыдился своего желания, но забыть соблазнительную картину не смог.

Неужели Лиша та самая? И существует ли вообще предназначенная ему женщина? Час назад он посмеялся бы над этим, но сейчас он глядел на Лишу, такую красивую, страстную, чуткую. Она поймет, если он окажется неуклюжим и не будет знать, к чему прикасаться и как ласкать. Грязный клочок земли в предрассветной дымке — никудышное супружеское ложе, но в этот миг он казался мягче пуховой перины в особняке Рагена.

И все же Меченого терзало сомнение. Одно дело — рисковать собой в ночи; ему нечего больше терять, его некому больше оплакивать. Если он умрет, то и флакона слез не наберется. Но сможет ли он рисковать, если Лиша будет ждать его в надежном укрытии? Придется ли ему отказаться от битвы, превратиться в подобие своего отца? Вечно прятаться, не будучи в силах постоять за себя?

«Детям нужен отец», — услышал он голос Элиссы.

— А если ты понесешь? — прошептал он между поцелуями, не зная, какой ответ хочет услышать.

— Хорошо бы, — прошептала она.

Она прильнула к нему, и его мир едва не разлетелся на части, но она предлагала нечто большее, и он не смог устоять.

И он вошел в нее и ощутил себя цельным.

* * *

На мгновение в мире не осталось ничего, лишь шум крови в ушах и скольжение кожи по коже; их тела легко справлялись с задачей, стоило дать им волю. Его одеяние было распахнуто. Ее платье было скомкано на талии. Они ерзали и пыхтели в грязи, забыв обо всем. Пока не напал лесной демон.

Подземник подкрался бесшумно, привлеченный их страстной возней. Он знал, что рассвет близко и ненавистное солнце скоро встанет, но от вида обнаженной плоти у него разыгрался аппетит, и он прыгнул на добычу, надеясь вернуться в Недра с окровавленными когтями и парным мясом в пасти.

Демон ударил Меченого в обнаженную спину. Метки вспыхнули, подземник отлетел, любовники стукнулись лбами. Невредимый лесной демон проворно вскочил и пружинисто прыгнул снова. Лиша завизжала, но Меченый схватил тварь за лапы, развернулся и швырнул подземника в грязь, воспользовавшись силой инерции.