Фонарь на бизань-мачте - Марсель Лажесс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда достигший совершеннолетия раб собирался жениться, он ставил об этом в известность хозяина или хозяйку и после свадебного обряда, справляемого на вечернем субботнем сходе, приводил молодую жену в свою хижину. В свободное время он сам, своими руками, сооружал из ветвей деревьев брачное ложе, а жена его набивала тюфяк листьями маиса. Вокруг хижины постепенно возникал огород, по краям которого часто высаживали маргаритки.
«Сорок лет терпеливых усилий, — думала госпожа Шамплер, — могут наполнить целую жизнь. Но что будет здесь после нас?»
Даже на долю Жана Жюно в первые годы колонизации не выпало столько невзгод, сколько пришлось претерпеть Брюни и Фелисите Шамплерам. Тот поначалу вполне удовольствовался солеварением и выработкой древесины, которую с 1735 года поставлял по контракту с губернатором Иль-де-Франса Маэ де ла Бурдонне.
Но через несколько лет, желая убрать с дороги всех остальных государственных поставщиков, он построил три печи для обжига извести и принял вдобавок еще кое-какие выгодные предложения. Умер он в самый разгар соперничества среди колонистов, когда ему волей-неволей пришлось бы еще расширять свою деятельность и прикупить рабов, дабы уберечь поместье от разорения. После его гибели Белый Замок в течение целого года стоял заброшенным, пока его не пустили в продажу с торгов.
— Хорошо, что сейчас межсезонье, — сказала госпожа Шамплер. — Если бы нам предстояло сеять или убирать урожай, мы не могли бы выделить наших рабов без ущерба для дела. Сегодня мы отослали на берег двадцать мужчин.
— Мы обойдемся без них по крайней мере два дня, — ответил Кетту. — За исключением, правда, ремесленников. А уборка маиса начнется не раньше, чем через неделю.
«Ни одна семья не выглядит такой дружной, как наша, — подумала госпожа Шамплер, — и тем не менее… С глазу на глаз мы еще иногда находим, о чем говорить, но когда собираемся вместе, сразу же утопаем в самых несносных пошлостях. Если бы для оживления трапезы я начала им рассказывать, как вышла замуж за лейтенанта, или решилась бы сообщить о приезде Гортензии и двух вечерах, проведенных в беседе с ней на балконе, а также о путешествии, в которое мы с ней пустились вдвоем, даже Жюльетта отважилась бы потребовать экипаж и укрылась бы в Шамареле».
Глядя через стеклянную дверь, она вдруг почувствовала, что находится далеко-далеко от тех, кто сейчас ее окружает, и едет верхом по дороге в Порт-Луи около некоего паланкина…
— Контр-адмирал попросил меня, матушка, передать его просьбу. Если не возражаете, он хотел бы разместить сторожевой пост в конторе нашей градирни.
Голос Тристана вывел ее из задумчивости.
— Какие могут быть возражения! Проследи, чтобы им принесли все, что нужно: койки, постельные принадлежности… Жаль, что контр-адмирал отказался с нами обедать, — добавила госпожа Шамплер, — но предложи его людям хотя бы фрукты, Тристан. Впрочем, я тоже распоряжусь, чтобы Неутомимый туда отсылал ежедневно мясо и свежие овощи.
— Сегодня как раз быка хотели забить, — вставил Тома. — Я слышал, как Дерзкий сказал это Петушку.
— У нас есть гуайявы, лимоны, бананы, плоды мангостана. И можно еще предложить им чай.
Едва выдавался случай поговорить о растениях, за которыми он ухаживал, Тристан, несмотря на свой вид этакой книжной моли, оживлялся и молодел. Как и у брата, детство его влачилось без всяких честолюбивых стремлений. У него не было никаких целей, он ничего не хотел достичь, зная, что тот успех, который венчал усилия родителей, позволял ему пользоваться весьма ощутимым даже для взрослого человека богатством и вести самую что ни на есть приятную жизнь. Однако же к возрасту, который принято называть переходным, оба брата подверглись влиянию двух мужчин, гостивших какое-то время в Белом Замке.
По просьбе тогдашнего губернатора, кавалера Дероша, ботаник Коммерсон, прибывший на Иль-де-Франс с Бугенвилем, объехал весь остров, дабы, изучив его флору, дать кое-какие советы местным властям. В поместье Брюни Шамплера он заинтересовался растениями, которые тот привез из Индии и с Молуккского архипелага. То было время, когда распущенность и нерадивость проникла во все общественные слои колонии, и Коммерсон с особенным удовольствием дал самый благоприятный отзыв о Шамплерах, которые, производя достаточно продовольствия для своих рабов, занимались еще разведением племенного скота и акклиматизацией новых растений. Вскоре после его отъезда с Черной речки в адрес Шамплеров пришли с каботажным судном посылки. В них находились саженцы нескольких видов кокосовых пальм, авокадо из Манилы, манговых деревьев и мангостана, мускатников и шиповников. Когда их стали высаживать в землю, выяснилось, что Тристан запомнил все объяснения Коммерсона насчет их возделывания. Он попросил и тотчас же получил разрешение ухаживать за фруктовым садом, где с того дня проводил все свободные от уроков часы.
Растения повлияли на жизнь Тристана еще и с другой стороны, когда он из юноши превратился в мужчину. Он гостил тогда в Монплезире, в поместье «Грейпфруты», у главного смотрителя Королевского сада — господина Никола де Сере, и там-то и встретил Элен Вайан. Эта юная девушка, быть может, единственная на всем острове, достаточно разбиралась в ботанике, чтобы не счесть Тристана непроходимым занудой. Она родилась в Вильбаге, на главном сахарном заводе острова, провела там все детство, затем переехала со своими родителями в «Грейпфруты» и, как все жители этих мест, гордилась садом, признанным знатоками третьим в мире по терпеливо собранным в нем редкостям.
— Неисповедимы пути господни, — сказала госпожа Шамплер мужу, когда по возвращении из «Грейпфрутов» их младший сын сообщил о своих намерениях.
«Не назовешь их брак неудачным, — думала госпожа Шамплер. — Элен хорошая жена и хорошая мать. Выбрав ее, Тристан, как видно, не собирался требовать от нее большего. Доведись Тристану уехать на несколько месяцев, она будет ждать его совершенно спокойно и не бросится в водоворот какого-нибудь полезного дела… А Гилем и Жюльетта…»
Оторвавшись от наблюдения за голубями, клевавшими зернышки на веранде, госпожа Шамплер рассеянно отозвалась на что-то сказанное Кетту.
В том возрасте, когда мальчиков так и тянет на дерзости и пререкания, Гилем был
