Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков

Российской империи занималось и внешнеполитическое ведомство под руководством графа Нессельроде. Как пишет Б.Н. Григорьев[453] в своей книге «Повседневная жизнь царских дипломатов в XIX веке», из-за отсутствия общеимперской службы разведки эти функции выполняли русские дипломаты за рубежом. Правда, военный министр генерал М.Б. Барклай-де-Толли с ведома императора Александра I создал службу легальных военных агентов (военных атташе) из числа наиболее подготовленных кадровых офицеров русской армии. Однако их цели и задачи были, как правило, ограничены сбором сведений о военных планах главного противника России — императора Наполеона и его союзников. Интересы военных агентов с задачами внешней разведки Российской империи не совпадали, поэтому Министерство иностранных дел через дипломатов и секретных агентов само собирало необходимые для принятия внешнеполитических решений сведения за рубежом. В начале своей дипломатической карьеры этим успешно занимался и граф Нессельроде. «Скромный советник русского посольства в Париже по финансовым вопросам К.В. Нессельроде, — как пишет Б.Н. Григорьев, — в начале XIX века наладил получение регулярной и чрезвычайно важной информации от самого важного агента Ш.М. Талейрана-Перигора, светлейшего князя и герцога Беневентского, великого камергера императорского двора… предложившего свои услуги Александру I ещё на Эрфуртском конгрессе и подписывавшего свои донесения псевдонимом «Анна Ивановна»[454].

В своих донесениях царю Нессельроде зашифровывал Талейрана псевдонимами «кузен Анри», «красавец Леандр» или «юрисконсульт», Наполеона — русским именем «Терентий Петрович» или «Софи Смит», Александра I называл «Луизой», а себя — «танцором». Для полной конспирации Нессельроде посылал свои шифровки на имя М.М. Сперанского, а уже Сперанский передавал их царю.

За свои услуги Талейран в сентябре 1810 года потребовал ни много ни мало 1,5 миллиона франков золотом, но царь отказал ему в этом, справедливо опасаясь, что «красавец Леандр» начнёт сорить деньгами направо и налево, не заботясь о том, что они значительно превышали его легальные доходы, и расшифрует себя.

Как уже отмечалось, много ценных сведений о преобладавших интересах и взглядах на внешнюю политику Британии, Пруссии, Франции и Австрии, по мнению историка К.В. Колонтаева, давала III отделению на протяжении многих лет жена русского посла в Англии Д.Х. Ливен. Без провалов и разоблачений она верой и правдой служила русской короне в течение 45 лет.

Заметим, что княгиня Дарья Христофоровна Ливен продолжала служить России, даже пребывая почти десятилетие в опале у императора Николая I и находясь в эмиграции во Франции. Её письма-донесения приходили адресатам и после смерти в сентябре 1844 года её старшего брата и наставника в разведывательной работе. Она продолжала сообщать важную внешнеполитическую информацию в адрес его вдовы — графини Елизаветы Андреевны Бенкендорф, будучи уверенной, что её донесения попадут в нужные руки. Кстати, этот канал передачи разведывательных сведений перестал функционировать в связи с тем, что обе эти женщины почти одновременно ушли из жизни в весьма почтенном возрасте. В начале 1857 года в Париже скончалась княгиня Д.Х. Ливен, а в конце того же года в Петербурге умерла графиня Е.А. Бенкендорф.

Как выяснилось, для передачи наиболее важной информации у княгини Ливен был личный канал почтовой связи с супругой Николая I — императрицей Александрой Фёдоровной. Будучи немками по рождению, они обе обрели свою вторую родину в России и верно служили её интересам. Дарья Христофоровна отправляла свои письма-размышления и важнейшие светские новости из Европы на адрес придворной статс-дамы графини М.Д. Нессельроде, которая, не вскрывая их, немедленно передавала сообщения самой императрице. За завтраком императрица Александра Фёдоровна сообщала содержание полученного письма Николаю I. Случалось, что он уносил эти сообщения с собой для более внимательного прочтения.

До последних дней жизни старший брат Дарьи-Доротеи граф A.X. Бенкендорф давал своей младшей сестре советы и рекомендации, как поступать в тех или иных сложных ситуациях.

Но даже огромные полномочия и близость к императору шефа жандармов и главного начальника III отделения не позволяли ему заступиться перед царём не только за близкую родственницу, но и за успешную разведчицу в стане европейских недругов. Более того, он неоднократно пытался убедить княгиню Д.Х. Ливен подчиниться воле самодержца и вернуться в Россию. Граф всегда стремился любыми способами и средствами добиваться исполнения воли монарха. Лучшей оценкой его деятельности служат слова императора Николая Павловича, высказанные им у постели умирающего графа: «В течение 11 лет он ни с кем меня не поссорил, а примирил со многими»[455]. Однако примирить царя с попавшей в опалу своевольной разведчицей-сестрой ему так и не удалось. При этом Дарья Христофоровна, несмотря на недоброжелательное отношение императора и холодность прежних знакомых при царском дворе, продолжала собирать важные сведения в интересах российской короны.

Сообщала обо всём, что имело значение для России

Изучение и анализ донесений русской разведчицы Д.Х. Ливен, на наш взгляд, нуждается в более подробном анализе и оценке историками отечественных спецслужб. Однако в настоящее время в открытом доступе имеется лишь незначительная часть разрозненных писем и некоторых донесений, при прочтении которых из-за конспиративных приёмов, авторских недомолвок и намёков довольно сложно уловить потаённый смысл сообщения. В качестве примера приведём краткие выдержки из одного из писем-донесений Д.Х. Ливен из Франции середины XIX века. Судя по его содержанию, написанное на французском языке письмо Д.Х. Ливен относится к периоду весны 1848 или 1850 годов. В донесении речь идёт о встрече претендента на французскую корону графа де Шамбора с великим князем Константином. Казалось бы, обычная встреча двух представителей французской и российской монархий. Но если на время перенестись в ту эпоху и вникнуть в суть происходивших в Европе событий, то содержание письма нашей разведчицы из Франции обретает вполне определённый и важный внешнеполитический смысл. Поэтому письмо начинается вполне интригующе: «Пользуюсь удобным случаем сообщить вам интересное известие»[456]. Далее русская эмигрантка из Франции, со слов указываемого ею источника, излагает придворной статс-даме Бенкендорф, вхожей в Зимний дворец, суть события, вызвавшего большой переполох в Елисейском дворце. «…Великий Князь Константин, — указывает в своём донесении Дарья Христофоровна, — явился к этому французскому принцу, говоря, что он прибыл по особому приказанию своего отца-императора выразить почтение королю. Он называл его: Государь, Ваше Величество. Он приказал дать королевский салют, принимая графа де Шамбора на борту своего корабля; он задал ему большой обед, на котором… он раз двадцать лично называл его Величеством»[457]. Теперь самое время разобраться в том, кто же является главными фигурантами данного сообщения.

Великий князь Константин — это второй сын российского императора Николая I. Он с молодых