Геймер. Книги 1-4 - Юлия Игоревна Андреева

class="p1">«Странная получилась жизнь», — рассуждал Хиромацу, глядя на своего зятя, высокого и золотоволосого самурая и хатамото. Возможно, это и не так плохо, что погиб Бунтаро, казнивший собственную мать — единственную и, как считал Хиромацу, последнюю отраду своей жизни. Считал тогда. Хиромацу провел рукой по своей тщательно выбритой голове и в непонятном порыве обнял всех троих внуков сразу, сгребя их здоровенными и все еще полными силы ручищами. Вдруг он понял, что больше всего на свете любит этих малышей, Фудзико и даже может терпеть Золотого Варвара, если он не станет есть при нем мясо.

Взглянув на небо, он простил наконец своего сына Бунтаро, убившего любовь отца. Простил его жену Марико, принесшую в дом стыд. Простил своего друга Токугаву, по приказу которого он лишил жизни стольких человек… простил и отпустил.

Крадучись, чтобы не заметил тесть, Ал уложил в мешок завернутую в несколько слоев дорогой бумаги тушку зайца и, привесив ее к седлу, на ходу, чтобы не привлекать внимание запахом жаркого, попрощался с тестем. На груди Ала красовался медальон со змеей, кусающей свой хвост.

II. Дорога к саду камней

Увидишь Будду — убей Будду.

Дзен

Глава 1

ТАЙНАЯ КНИГА

Человек, исполненный решимости, способен контролировать свой последний момент и провести его с честью. Поэтому, если такому человеку даже внезапно отрубят голову, он все равно останется какое-то время стоять на ногах. В этом мне видится великая доблесть.

Кияма Укон-но Оданага, господин Хиго, Сацумы и Осуми, из династии Фудзимото

— Многие спорят, как правильно отрубать голову: чтобы она падала наземь или оставалась висеть на тоненьком куске кожи. Приверженцы последнего метода считают, что отсеченная полностью голова сразу же покатится в сторону от тела, и может… шутка ли сказать, докатиться до высоких гостей, присутствующих на сэппуку. Это обстоятельство может испортить впечатление от увиденного, опозорив самурая, которому было положено следить за порядком проведения церемонии. Если совершающий сэппуку — владетельный даймё, для проведения ритуала ему следует отвести помещение в замке. Это не относится к тому случаю, если поступило распоряжения свыше считать приговоренного к сэппуку даймё изменником и предателем. Предатель, если он является представителем древнего рода и князем, по высочайшему повелению должен окончить свою жизнь в менее почетном месте, в саду, на лужайке возле замка, где для этой цели будет сооружен специальный настил. Если, согласно приговору, он должен совершать сэппуку в одиночестве, для него могут воздвигнуть небольшую беседку или отгородить настил ширмами. На церемонии обязательно должен присутствовать самурай, совершающий кайсаку, то есть помогающий даймё расстаться с жизнью, а также как минимум три наблюдателя. Один из которых может быть самурай, приготавливающий церемонию. Наблюдатели необходимы для того, чтобы доложить о произошедшем во всех подробностях и доставить голову покойного в качестве доказательства смерти. Впрочем, я начал говорить о том, как именно следует отсекать голову, так чтобы она не была до конца отделена от тела и повисала на куске кожи или полностью была отсечена от шеи. Точного ответа на этот вопрос не существует. Что же до меня, то я всегда рубил головы, отсекая их полностью, — произнеся это, Кияма Укон-но Оданага, господин Хиго, Сацумы и Осуми, член Совета регентов Японии из династии Фудзимото, глава даймё-христиан Японии, кивнул, как бы еще раз подтверждая сказанное, и поклонился, коснувшись циновки лбом, когда его собеседник склонился перед ним в поклоне, преисполненном благоговейного почтения.

— Я надеюсь, вы все записали верно, Такеси-сан? — Кияма снова сел на пятки, выпрямив спину, рыжий отблеск закатных лучей освещал его неподвижное лицо, делая даймё похожим на статую медитирующего Будды. В такой позе он мог находиться часами, при этом ни один мускул лица не двигался, тело оставалось в полном покое.

— Все до последнего слова. — Такеси засуетился напротив своего сюзерена, мелко кланяясь. — Не извольте беспокоиться. Потомки будут благодарны вам за эти разъяснения.

— Я хотел бы попросить тебя поработать со мной над еще одной книгой. — Кияма прикрыл веками глаза, заранее предвкушая удивление своего секретаря. Долгие годы, проведенные рядом с этим человеком, сделали свое дело, и Кияма мог не смотреть на старого Такеси, для того, чтобы в точности воссоздать выражение его лица с запавшими щеками и глазами навыкате, как у выброшенной прибоем на берег рыбы. И то, как неловко он смахивает с лица пот своей безобразной культей, похожей на рачью клешню.

Гости Кияма и его челядь неизменно приходили в восторг от однорукого секретаря, умудряющегося выводить идеальные по своей красоте и гармонии иероглифы левой рукой, в то время как большинство знакомых Кияма не могли похвастаться и третью талантов однорукого.

— Но мы еще не закончили «Наставления для отроков, воспитывающихся в самурайских семьях»… — Худенький, тщедушный Такеси, должно быть, наконец-то разозлился, Кияма втянул ноздрями воздух с явственным запахом свежего пота.

Повисла пауза.

— Неужели вы хотите бросить сей труд, которого ожидают его высочество, а также великий сёгун? У вас был шанс составить свои «Наставления» первым, обессмертив свое имя… — Такеси невольно прикрыл ладонью рот, опасаясь, что наговорил лишнего.

— Мы будем работать над двумя рукописями одновременно. — Кияма снова замолчал, смакуя наступившую тишину. — Я бы хотел попросить тебя помогать мне в составлении тайной рукописи. Рукописи, о которой никто не будет ничего знать, кроме нас с тобой.

— О, это великая честь для меня. — Такеси снова поклонился, ткнувшись лбом в белоснежное татами и застыв в этой позе полной покорности.

— Признаться, я и затеял писать свои «Наставления» только для того, чтобы никто не подглядел, чем мы занимаемся на самом деле. Шпионы, без сомнения, сообщат нашим врагам, что мы продолжаем работать над текстом «Наставлений», в то время как мы будем делать две книги одновременно. Как тебе такой план? — Кияма открыл глаза, весело поерзав на седельной подушке.

— Прекрасный план, господин даже убедил других даймё написать аналогичные книги, так что теперь все будут уверены, что вы поддерживаете состязания, в то время как… А о чем будет ваша тайная книга?

— Не о чем, а о ком. — Кияма улыбнулся уголками губ. — Признаться, я долго думал, приглядывался к тебе, прежде чем решился посвятить тебя в курс дела.

— Семь поколений моих предков честно служили роду Фудзимото, — захлебнулся в обиде Такеси. Его лицо побелело, а затем словно налилось кровью, на лбу выступила испарина.

— Да, да, я знаю, твои предки и ты сам во все времена были безупречными воинами, — произнося это, Кияма