В походах и боях - Павел Батов

Мы опасались, что будет обнаружен частичный отвод войск из нашей армии, и с утра 8 июля приняли меры оперативной маскировки. Весь день из тыла к фронту посылали автомашины, тракторы, небольшие колонны пехоты. За грузовиками по дороге волочились привязанные вершины сосен, они поднимали облака пыли. Противник попался на приманку, решил, что к нашему переднему краю подтягиваются крупные силы, и беспрерывно вел артиллерийский и минометный огонь по пустым лощинам, лесам и оврагам.

Ударная группировка немецко-фашистских войск, действовавшая с орловского плацдарма, не смогла совершить прорыв. Лишь на одном участке - севернее Ольховатки - немецкие части вклинились во вторую полосу обороны Центрального фронта и к 11 июля вынуждены были перейти к обороне. Через два дня перешли в наступление войска Брянского и Западного фронтов, что заставило немецкое командование окончательно отказаться от наступления с севера на Курск и спешно перебросить часть сил своей 9-й армии для усиления обороны под Орлом. На юге белгородско-харьковская группировка противника, продвинувшаяся на отдельных участках до 35 километров, подверглась контрударам войск Воронежского фронта и к 23 июля отошла на рубеж, который занимала до Курской битвы. Немецкий план летней кампании 1943 года фактически оказался еще более авантюристическим, чем планы предыдущих кампаний. Он провалился, и гитлеровская армия очутилась на грани катастрофы.

Опыт битвы под Курском является поучительным примером выбора момента для перехода в контрнаступление. По приказу Верховного Главнокомандования оно началось после того, как основные силы орловской и белгородско-харьковской группировок противника оказались втянутыми в бои и когда отчетливо выявился кризис немецкого наступления. Остановив и обескровив противника, наше командование сохранило ударную силу войск. Характерно, что форма участия разных фронтов в контрнаступлении была различной. Левое крыло Западного и Брянского фронтов перешло в наступление против обороняющегося противника. Центральный фронт включился в контрнаступление, когда враг был остановлен в тактической глубине обороны. Войска Воронежского и Степного фронтов перешли в контрнаступление на белгородско-харьковском направлении 3 - 8 августа, после контрудара и выхода на рубеж, который советские войска занимали до начала наступления противника.

Как только правые наши соседи двинулись вперед, 65-я армия в порядке подготовки своих войск и штабов к решительному удару провела с разрешения командующего фронтом частную операцию на дмитровск-орловском направлении. В ходе этой операции испытывалась также новая организация управления войсками, введенная в июне 1943 года. В начале войны в пехоте было ликвидировано такое звено управления, как корпус. Это объяснялось главным образом недостатком хорошо подготовленных командных кадров. Теперь же страна имела многочисленный опытный офицерский корпус и генералитет, прошедший суровую школу боев. В армиях количество стрелковых дивизий увеличилось до восьми-девяти. Командарму трудно было напрямую управлять ими. В обороне еще кое-как справлялись, но в наступлении оперативность снижалась, постановка задач дивизиям задерживалась, массирование огня затруднялось и т. д. Создание корпусов устраняло эти недостатки.

Дмитровск-Орловская операция проводилась силами 18-го стрелкового корпуса. Командовал им генерал-майор Иван Иванович Иванов - представитель того поколения русского рабочего класса, которое участвовало в октябрьских боях, а затем отдавало все свои молодые силы созиданию армии социалистического государства. Теперь ему шел 47-й год, за плечами - богатый практический опыт, академическое образование. Он уверенно справлялся с корпусом четырехдивизионного состава. Жизнерадостный, общительный характер помог ему заслужить доверие и любовь подчиненных. Лишь с Иваном Александровичем Кузовковым у него, как ни странно, долго не налаживались правильные отношения.

Корпус получил ограниченную задачу - овладеть городом, чтобы лишить противника шоссейной дороги, по которой подбрасывались силы к группировке, оборонявшейся от ударов наших правых соседей. Помогая армиям правого крыла, мы в то же время дезориентировали врага, скрывая подготовку главного удара 65-й армии на Севск.

Район Дмитровск-Орловского оборонялся 72-й пехотной дивизией. У нас с этим гитлеровским соединением были особые счеты. Мы встречались с ним в Крыму осенью сорок первого. С удовлетворением думал: "Вот оно, время расплаты!.."

В обороне врага имелась широко развернутая сеть траншей с пулеметными гнездами и дзотами. Перед проволочными заграждениями и позади них сплошные минные поля. На лесных дорогах завалы и противотанковые рвы.

Генерал Иванов нанес последовательно наращиваемый удар двумя дивизиями. 149-я под командованием полковника Н. А. Орлова начала 7 августа бой на правом фланге. Артподготовка, хорошо организованная и проведенная под руководством опытного артиллериста полковника А. С. Колосова, дымовая завеса - и бойцы ворвались в первую траншею. Тотчас комкор двинул слева 37-ю гвардейскую и танковый полк подполковника П. П. Тезикова. Они прорвали оборону на глубину 5 - 6 километров, закрепились на высотах, отбивая до темноты контратаки. Ночью смелый маневр. С левого фланга корпусного участка обороны была снята 246-я дивизия. Здесь, на 12-километровом фронте, осталось по батальону от полка, остальные части комдив М. Г. Федосенко быстро вывел в новый район и пошел в обход Дмитровск-Орловского узла сопротивления, отрезав немцам пути отступления на Комаричи.

Спасая свои части от окружения, противник с исключительным ожесточением контратаковал подошедшими свежими резервами из глубины. Кто служил в 149-й дивизии, помнит Вертякино. Сотня "юнкерсов" с воем бомбила наши боевые порядки. Танки и самоходки поддерживали вражескую пехоту. Трое суток упорных боев. Полк Сущева первый ворвался на южную окраину Дмитровск-Орловского. Почти одновременно северо-восточную окраину атаковали гвардейцы с танкистами. С наблюдательного пункта комкора, выдвинутого к самому городу, мы с полковником Лактионовым, исполнявшим должность командующего бронетанковыми войсками армии, следили за ходом уличного боя. Проломив забор, на улицу вырвалась "тридцатьчетверка". Лактионов сказал:

- Это Володя Кручинны... Я его знаю. Он им даст перцу...

Стреляя на ходу по каменным подвалам, танк мчался по улице. И вдруг из него вырвался огонь. Сноп пламени и черный дым.

- Вывести восемнадцатую машину из боя! - крикнул радисту Лактионов. Покинуть танк. Отползти к пехоте!

Т-34 развернулся в направлении вражеской батареи и прибавил скорость.