Зарница - Сергей Александрович Милушкин

Он не сразу понял, что это не хруст суставов, а приближающийся звук мотора мотоцикла за окном, а когда до него все же дошло, женский крик, перекрывая шум ветра, завибрировал в оконных стеклах:

— Господи! Ирочка, Олег… Слава Богу!

Он бросился к окну. Позади, отодвигая стул, пытался выбраться из-за стола дежурный по городу из милиции. Штатский отодвинул штору и стоял, глядя вниз с отсутствующим выражением лица.

— Двое! — выдохнул генерал, глядя как учительница обнимает детей, сидящих в коляске. — Слава Богу, — вырвалось у него. — Хоть что-то!

В сумерках было не очень хорошо видно, что именно происходит внизу. Здоровенный прапорщик спешился, выключил двигатель, затем встал рядом с коляской, искоса наблюдая за действиями учительницы. Вид у Николаенко был далеко не радостный и это встревожило генерала.

Галина Самуиловна некоторое время еще продолжала обнимать детей, затем недоуменно отодвинулась и сделала шаг назад, оглядываясь по сторонам, будто ища поддержки. На лице ее застыло выражение ужаса.

У генерала по спине пробежал холодок.

Но дети были явно живы.

Он бросился вниз, задел стол, который чуть не опрокинулся. Солдат в дверях едва успел отскочить — генерал вылетел в коридор и побежал по ступеням так быстро, что только чудом не сломал и не вывихнул ногу. Деревянные половицы угрожающе скрипели, прогибаясь под его весом. Мотоцикл стоял в трех метрах от крыльца — крышка пузатого топливного бака отливала сталью. Прапорщик Николаенко испуганно переминался с ноги на ногу. При виде генеральских погонов, он вытянулся в струнку, но Артемьев сразу махнул ему рукой:

— Отставить! Нашли? Что с ними?

Учительница, вновь склонившись над коляской, тормошила парня за плечи, заглядывала в его распахнутые глаза, но все тщетно — генерал это сразу понял. Он уже встречал похожее выражение. В Афгане. Так смотрели бойцы, которым смерть заглянула в лицо.

— Нашли, товарищ генерал. Поймали в лесу около домика. Они от кого-то удирали, — негромко ответил прапорщик. — Это которые сбежали из столовой. Пока только двое, но скорее всего, остальные там же. Мне нужно вернуться назад, командир части и…

— Олег! Олежка! Ты меня слышишь⁈ Ответь! — учительница продолжала тормошить ученика, но он не реагировал. «Ни жив, ни мертв», — так в народе говорят, подумал генерал. Девочка, сидящая рядом с парнишкой, смотрела в пустоту немигающим взглядом, словно вокруг совсем никого не было. Со стороны это выглядело особенно жутко.

— Галина… Самуиловна… Галя… — он подошел к учительнице и мягко положил руку ей на плечо. — Не нужно. Дети в шоке. Я знаю это состояние. Им нужен покой и отдых. Все пройдет со временем, но сейчас им нужно просто отдохнуть. Я распоряжусь, чтобы выделили отдельную казарму и…

Она резко обернулась. В глазах ее стояли слезы.

— Что? Да… я слышу… да… отдохнуть…

— Пожалуйста, — сказал генерал. — Вы должны постараться успокоиться. Чтобы не напугать остальных детей. Понимаете? Мы не знаем, что их привело в состояние шока. Дикое животное, например… их тут полно. Такое тоже может быть. Но мы обязательно разберемся. Командир части сейчас именно в том квадрате, и я уверен, что он сделает все, чтобы найти остальных.

— Да… — она вытерла слезы. — Конечно… Я понимаю. — Она обернулась, посмотрела на сидящих в мотоциклетной коляске школьников, которые смотрели мимо нее куда-то вдаль, словно пронизывая пространство и время.

— Вы должны поехать с ними, чтобы помочь уложить их, но потом нужно вернуться к остальным и… успокоить ребят. Вы меня понимаете? — с нажимом спросил генерал.

— Да… я понимаю.

— Вы молодец, — совершенно искренне сказал генерал. — Если бы не вы… нам было бы гораздо труднее. — Он кивнул Николаенко: — первую казарму приведи в порядок, все там перестелить, все новое чтобы было. А затем возвращайся к Васютину. Я пришлю на помощь кого-нибудь из медицинского батальона.

— Товарищ генерал, если вы не против, я жену свою попрошу, — сказал Николаенко. — Мы в одной части служим, повезло.

— Вот как? Я только за. Действуй, прапорщик.

— Галина Самуиловна, садитесь сзади, — сказал здоровяк учительнице. — Тут недалеко, но на мотоцикле будет быстрее, — он посмотрел на застывших детей в коляске и кадык его дернулся — в их глазах он отчетливо увидел полыхающее зарево. Резко оглянулся, полыхать могла только столовая, куда они смотрели. Но там было все тихо и спокойно. Возле двери ходил часовой, кажется, это был рядовой Бестимбаев.

Прапорщик тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, помог учительнице залезть на мотоцикл и завел мотор.

Глава 34

1984 год

Белов вышел из телецентра, достал сигареты, медленно прикурил, — терпкий дым наполнил легкие. Несколько секунд он сдерживал дыхание, пока голова не начала кружиться — затем выдохнул, наблюдая, как дым рассеивается в прохладной осенней мороси.

Черная «Волга» стояла внизу с включенными подфарниками. Белов чувствовал на себе взгляд шофера, который никакой на самом деле не шофер, и попытался вернуть мысли в рабочий лад. У него это плохо получалось — и не потому, что кассета с записью, которую он только что посмотрел, жгла внутренний карман куртки — это была улика, неоспоримая, вещественная, и он пока не знал, стоит ли делиться ею с кем-то или же…

Он никогда этим не занимался, для него это было табу, но теперь… возможно, впервые в жизни, придется от улики избавиться. Пока не поздно.

Белов снова затянулся. Появление кассеты в деле наверняка подымет шквал вопросов, на которые не будет ответа. И вряд ли ответы появятся со временем — как опытный следователь, он чувствовал это инстинктивно.

«Нужно выбросить ее и забыть», — настойчиво сверлил внутренний голос.

— Но как выбросить улику? — сказал он сам себе вслух, как делал не раз, размышляя о трудном деле. — Это же подсудное дело…

Проходящий мимо работник телецентра удивленно взглянул на мужчину с короткой стрижкой ежиком и постарался побыстрее скрыться за дверью.

'Но ты же сам видел… ты видел! Как Шаров… да, запнулся, когда неожиданно выглянуло солнце. Это случилось так резко, что экран на миг стал белым, но камера быстро настроилась на новую экспозицию — недаром что японская… технологии будь здоров и… что? Лучше бы он этого никогда этого не видел… но работа есть работа, ему пришлось сесть рядом с монтажером и досмотреть видео до конца в полной тишине.

Только большие часы