Платье из черного бархата - Кэтрин Куксон

Закрыв глаза, Рия еще теснее прижалась к нему.

На следующий день, в воскресенье, у Дэйви был выходной, и он вместе с Джин пришел навестить мать.

Они подробно рассказали ей обо всем, что происходило в «Холмах». Дэйви сказал, что Мэгги повезло: она в безопасности наверху у мадам. Потому что он видел, как слуги злы на Мэгги и даже готовы вцепиться ей в волосы. Все они считали, что мадам выберет в помощницы Хобсон кого-нибудь из них.

Джин с Джонни отправились собирать в саду фрукты, и Рия осталась со старшим сыном наедине. Даже совсем ненаблюдательный Дэйви заметил перемену, произошедшую в матери.

– Ты такая радостная, можно подумать, что Бидди не уехала, а приехала. Ну как, проводила ее вчера? – поинтересовался он.

– Да, мы с ней очень расстроились. Думаю, что я расстраивалась больше, потому что… я должна была объяснить ей то, о чем мне следовало рассказать уже давно, сразу после смерти хозяина. Это касается дома.

– А что объяснять, ведь дом – твой.

– Нет, не совсем.

– Как? – Он даже привстал со стула, на котором сидел у кухонного стола и переспросил: – Как?.. Он же оставил его тебе.

– Но с определенным условием.

– Каким же?

– Я не должна снова выходить замуж. Потому что тогда мне пришлось бы уйти из дома, который перешел бы Бидди.

– Бидди? – Его широкое лицо искривилось гримасой. – Но этого не может быть, мама. Я твой старший сын. То, что принадлежит тебе, должно перейти мне.

– В этом случае все не так.

Юноша несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот и наконец спросил:

– А когда ты… умрешь?

– Все сразу переходит к ней.

– Проклятье! – Он вскочил.

Рия тоже была на ногах и в свою очередь крикнула:

– Да, проклятье, ты прав, Дэйви. Но почему тебя это так взволновало? Ты же только недавно стал заходить в дом, а несколько лет и близко к нему не подходил.

– Да, пока он был жив.

– Но это по-прежнему его дом, а ты – здесь.

– Это не его дом, он умер.

– Может быть, и так, но его дух остался, и если ты этого не чувствуешь, ты очень толстокожий.

– Какой дух? Он злопамятный мерзавец, вот он кто. Господи! – Дэйви повернулся на месте и с досадой начал стучать кулаком о ладонь. – Я уже все обдумал. Я собирался уйти из конюшен. Теперь ты стала получать больше денег от Бидди и Мэгги. Я задумал выращивать здесь овощи и фрукты и торговать ими на рынке. Те, кто продает свежие фрукты и зелень, в выходные выручают очень хорошие деньги. У меня все было рассчитано и продумано.

– Придется думать обратно. Этот дом никогда не станет твоим.

– Это несправедливо, так поступать после всего, что он со мной сделал.

Рия повернула к сыну горевшее от возмущения лицо, голос ее звенел:

– Он ничего тебе не сделал, а вот из-за тебя он стал калекой и умер раньше срока. А тебе он не сделал ничего.

– Он пытался.

– Нет.

– Он пытался, да еще как, – выкрикнул Дэйви, упершись руками в стол, он всем телом подался к матери.

– Нет, если судить по твоим словам тогда. Его ошибка была в том, что он любил тебя. И он сказал слова, которые я тогда не поняла, как и ты, но теперь я знаю, он никогда бы не причинил тебе того вреда, о котором ты думаешь.

– А сейчас он мне навредил больше некуда, разве не так? Он плюнул на меня из могилы, потому что я его оттолкнул.

– Можешь думать все что угодно, но он всегда так или иначе заботился о Бидди, потому что видел, какая она умная и сообразительная.

– Умная! Как же! Она просто наглая. И я тебе расскажу о ней такое, чего ты не знаешь. Похоже, у нее на уме разные штучки. Среди прислуги ходят слухи, что она вернулась после выходного в испачканном и разорванном платье, а шляпа у нее сидела криво; как будто она пьяная. А когда экономка стала ее расспрашивать, Бидди нагрубила ей в ответ. Ты же не знала об этом, правда?

Нет, Рия об этом ничего не знала. Но теперь вспомнила, что у Бидди был порез на ухе. Она сказала, что зацепилась за проволоку. Нет! Дочь не стала бы заниматься такими вещами. У нее есть голова на плечах.

– Что, удивила тебя твоя умная дочка?

– Я могу сказать только одно, Дэйви. Если что-то и случилось, то не по ее вине, а кто-то стал распускать о ней слухи. Но не думаю, что это им сойдет с рук, уж я Бидди хорошо знаю.

– Она тупая мерзавка, вот она кто!

– Не смей так говорить о ней.

– О, лучше заткнись! – И он отвернулся.

– А ты мне рот не затыкай, – в свою очередь крикнула Рия. – Хорошим это не кончится.

– Да, ты права. – Сын снова повернулся к ней. – И раз уж мы говорим откровенно, скажу тебе прямо. Денег от меня больше не жди: я вижу, что теперь каждый за себя.

– Хорошо. Ты имеешь полное право оставлять то, что заработал. Слава Богу, я теперь не нуждаюсь в деньгах. Надеюсь, что когда вы с Джин поженитесь и заведете детей…

– А кто сказал, что я собираюсь на ней жениться? – Лицо его вытянулось.

– Разве нет? Ты же за ней ухаживаешь.

– И не думал даже.

– Тогда почему ты приводишь ее в выходные?

– Я ее не привожу, она сама тащится со мной. Вспомни, это твоя расчудесная дочь привела ее сюда.

– Но… девочка… думает…

– Это ее проблемы.

– Она милая и хорошая девочка. – В голосе Рии чувствовалось явное недоумение.

– Да, возможно, но кто она и откуда? Ее взяли из приюта, никто не знает ее семьи. Зачем мне такая жена?

– Тогда тебе лучше прямо сказать ей об этом, – Рия говорила тихо, но с заметной досадой.

– Мне нечего ей говорить. Если она что себе вообразила, это ее вина. А если тебе так уж хочется, объясняй ей все сама, потому что я ухожу, и если больше сюда не приду, то не очень-то пожалею.

– Дэйви! – окликнула она сына, когда он был у порога. Он обернулся и Рия сказала: – Если так, мне все равно, придешь ты или нет.

Он посмотрел на нее с удивлением, после чего вышел, с треском захлопнув дверь.

Все в мире пошло кувырком. Накануне утром ее душило отчаяние от грядущего одиночества. Вечером того же дня она пережила такие счастливые минуты, которых никогда не знала с Сэтом. Проснувшись утром, Рия прижала к себе подушку, на которой спал Тол, почувствовала, что груз прожитых лет свалился с ее плеч. Она снова была юной девушкой, встретившей свою первую любовь. Это и была ее первая, настоящая любовь. Все утро она не ходила, а летала по дому. Рия напекла пирогов и приготовила чай к приходу Дэйви и Джин. И они пришли. А теперь сын ушел один, и она не могла понять, откуда у него такой характер. Не от нее, и уж, конечно, не от Сэта, потому что покойный муж был человеком спокойным и порядочным. Но почему ей так хочется найти похожие черты? Да потому, что она смотрела на него и слышала голос своей матери. Дэйви был похож лицом на деда, но характером получился в бабушку. Тогда, давно, она этого не понимала, однако теперь ей стало ясно, что первый раз буйный характер сына проявился в тот день, когда он разозлился, что хозяин не купил ему пони. Когда все шло так, как он хотел, все было хорошо, но если его желания не выполнялись – гремели громы и сверкали молнии. Так же вела себя и ее мать.