Введение в Новый Завет Том II - Рэймонд Браун

Добавим следующие соображения: 2 Петр гармонизирует авторитеты Петра и Павла (подразумевая главенство Петра), изымает неканонические ссылки из материала, заимствованного из Иуд. И все же, если рассматривать промежуток между 100 и 200 годами, ничто из упомянутого в этом абзаце не указывает на необходимость датировки данного сочинения более поздним временем, чем первая половина II века. Таким образом, 130 год плюс–минус десять лет, видимо, лучше всего удовлетворяет имеющимся свидетельствам.

Место написания. 2 Петр было послано из той области, где апостол Петр обладал авторитетом даже после смерти (на что есть указание в 1:14–15) и где были известны 1 Петр, корпус Павловых писем и Иуд[716]. Вероятной кандидатурой представляется Рим.

(1) Если римская община была основана миссионерами из Иерусалима, она могла знать Иуд — письмо, написанное от имени брата Иакова, лидера Иерусалимской церкви.

(2) 2 Петр написано в Риме.

(3) Петр и Павел приняли мученическую смерть в Риме. Также в Риме написано 1 Клим 5 — текст, в котором гармонизированы образы Петра и Павла.

Куда? 1 Петр (1:1) было адресовано областям Малой Азии, причем таким, где ранее работали миссионеры из Иерусалима, но с которыми Рим после разрушения Иерусалима мог говорить от имени Петра, проведшего значительную часть жизни (до приезда в Рим) в Иерусалимской церкви. Обращение в 2 Петр 1:1 («принявшим с нами равно драгоценную веру») могло означать всех христиан. Однако, судя по 3:1, 2 Петр обращено к той же аудитории, что и 1 Петр. Также 2 Петр 3:15–16 исходит из предпосылки, что к адресатам обращался Павел, и им известны все/многие его письма. Стало быть, имелись в виду не все христиане, а христиане восточного Средиземноморья (вероятно, Малой Азии)[717]. Черты эллинизма в 2 Петр (например, упоминание о Тартаре 2:4) также говорят в пользу этой области. Слишком общий характер наставлений и полемики не дает возможность определить богословские проблемы адресатов (кроме их разочарования относительно задержки парусии). Напрашивается вывод, что 2 Петр — послание, применимое к разным ситуациям и моментам[718].

Послание или письмо? Рассматривая Иуд, мы подробно говорили о его литературном жанре и о том, считать ли его посланием или письмом по классификации Дайсмана. Здесь в этом нет необходимости. В двух начальных стихах соблюдается жанр письма, но обращение в них подходит ко всем христианам. Доксология в конце не так пространна, как в Иуд, и не указывает явно на то, что это письмо. Наставления и рекомендации, составляющие значительную часть текста, безадресны, а полемика с лжеучителями по большей части заимствована из Иуд. Таким образом, какие‑то конкретные общины с их проблемами, видимо, в виду не имелись. Автор пишет проповедь, в которой излагает последнюю волю Петра и его завет христианам, прислушивающимся к репутации Петра, и эта проповедь подведена в какой‑то степени под жанр письма. Таким образом, даже принимая во внимание большое разнообразие эллинистических писем, 2 Петр больше подходит под определение «послание», чем «письмо».

Каноничность и раннее католичество

Из всех 27 новозаветных книг 2 Петр было в древности наименее авторитетным. Западная церковь: в отличие от Иуд, примерно до 350 года его либо не знали, либо игнорировали; да и позже, судя по сообщению Иеронима, многие отвергали его, ибо оно по стилю отличалось от 1 Петр. Восточная церковь: Ориген упоминает о спорах вокруг этого сочинения. Папирус Бодмера Ρ72 (III век) показывает, что 2 Петр переписывалось в Египте, однако в начале IV века Евсевий не считал его каноническим, и большинство великих церковных авторов Антиохии не придавали ему значения. И все же в IV веке 2 Петр постепенно начинает появляться в списках восточной и западной церквей (Афанасий Великий, III Карфагенский собор), и к началу VI века его признает даже сироязычная церковь. Несмотря на такую противоречивую предысторию, Лютер не помещает 2 Петр в конец своего перевода НЗ 1522 года (как он делает это с Иак, Иуд, Евр и Откр), — возможно, из‑за отсутствия у него проблем с содержащимся там учением. Однако в Новое время на 2 Петр возобновились нападки, особенно со стороны радикальных протестантских исследователей. Иногда можно услышать призывы убрать эту книгу из канона из‑за содержащегося в ней «раннего католичества».

Наличие в 2 Петр «раннего католичества» отстаивал прежде всего Кеземан (Käsemann). Пытаясь опровергнуть гностиков, которые не верили в парусию, автор послания утверждал идею веры как комплекса верований. Пророческие Писания — не объект чьих‑то индивидуальных интерпретаций, но должны толковаться такими авторитетными учителями, как Петр. Стало быть, здесь предполагалась цепочка апостольского авторитета, идущего от очевидцев служения Иисуса. Кеземан также сетует, что в 2 Петр нет Павловых идей оправдания и веры как доверия и что эллинистическая философская терминология («причастники божественного естества», КП) заменила экзистенциальный язык более ранних книг. С точки зрения Кеземана (лютеранина), все это в итоге увело христианство в неверную сторону — римское католичество. Он страстно пишет:

Что сказать о Церкви, которая столь поглощена защитой от еретиков, что уже не отличает Дух от буквы, отождествляет благовестие со своей традицией и даже конкретным религиозным мировоззрением, регулирует экзегезу системой учительского авторитета и превращает веру в согласие с ортодоксальными догмами?

Логично было бы сделать вывод, что церковь ошиблась, канонизировав 2 Петр, и, действительно, раздаются радикальные голоса в пользу исключения этой книги из Писания.

Против этого высказывают возражения следующего плана.

(1) Некоторые оспаривают право экзегетов объявлять истинной вестью НЗ то, что сообразно с их богословием и пониманием церковности, а остальное отбрасывать как искажение. До какой степени возражения против раннего католичества отражают несогласие протестантов с аспектами римского католичества и восточного православия? Не лучше ли признать, что традиция каждой церкви построена на избранных идеях НЗ и что осознание каждой традицией того, что было ею проигнорировано, облегчит диалог между церквами? Если та или иная группа христиан может исключить из канона то, с чем она не согласна, как может Писание заставить их передумать?

(2) Форнберг (Fornberg) и другие оспаривают понимание Кеземаном 2 Петр как раннего католичества. Действительно ли автор 2 Петр защищает идеи, на которые указывает Кеземан в процитированном выше отрывке? Не проецирует ли тезис о раннем католичестве проблематику Реформации на 2 Петр?

Также надо заметить, что многие обсуждаемые идеи (вера как комплекс верований, важность апостольского авторитета, авторитетные толкования, опасность независимых учителей) встречаются во многих местах НЗ, включая бесспорные письма Павла. 2 Петр дает нам возможность обсудить обоснованность этих идей, но их диалектическое обособление не способствует правильному истолкованию авторской интенции.

Для размышления

(1) «Веру» как комплекс верований (2 Петр 1:1) часто уничижительно противопоставляют «вере» в Павловом смысле, то есть доверию к тому, что Бог совершил в Христе. Но если на божественную благодать надо отвечать доверием и верностью, могло ли христианство сохраниться без формулировки своих верований? Без таких исповедных формул как «Иисус — Мессия, Господь и т. д.» было не обойтись: во–первых, они показывали самим христианам, в чем именно состоит божественная благодать; во–вторых, другие отрицали эти утверждения. В наши дни некоторые христианские церкви отказываются принимать символы веры, отсутствующие в Писании, но не будем забывать, что зачатки этих символов есть уже в самом Писании. Вера как доверие и вера как комплекс верований — вещи взаимодополняющие.

(2) Определенная адаптация к языку греческой философии, противопоставляющему этот мир и вечный мир, наблюдается в нескольких поздних новозаветных текстах (Деян, Пастырские послания), но особенно ярко — в 2 Петр: например, идеал благочестия (eusebeia; 1:3, 6, 7; 3:11), причастности божественному естеству и бегства от испорченного мира (1:4). Поскольку Иисус такого не говорил, возникает проблема: искажение ли это Его вести (как считают некоторые противники «раннего католичества»), или неизбежный пафос вести о воплощении? В последнем случае можно утверждать, что, отказываясь выражать благовестие на языке и через культуру других народов, проповедники ослабляют свою миссию и ограничивают понимание того, что Бог совершил в Христе. Ведь такое переложение не обязательно должно означать отрицание предшествующей формы выражения или утрату прежних прозрений.