Введение в Новый Завет Том II - Рэймонд Браун

Как ни странно, самое длинное письмо адресовано наименее известному городу — Фиатире, а самое короткое — Смирне, городу весьма известному. В большинстве писем очень много ссылок на ВЗ, но их мало в письмах Смирне и Лаодикие. Эти города (все — на территории западной части Малой Азии) записаны в порядке, предполагающем круговую траекторию маршрута посыльного. Он должен был выйти из Эфеса, затем двигаться на север через Смирну в Пергам, оттуда на юг и, наконец, из Лаодикии, по–видимому, на запад, — то есть обратно в Эфес. (Заметим, что, несмотря на правдоподобность этого предположения, именно такой круговой почтовой дороги обнаружено не было.) Титулы и описания Христа, помещенные в начале писем, в той или иной степени перекликаются с описаниями в Откр 1.

Подробности писем (статус каждой церкви, увещевания/поощрения, обещания) отражают географическое и экономическое положение того или иного города, — очевидно, провидец хорошо знал эту область[736].

• Эфес. Обещание Эфесу (Откр 2:7) — «дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» — может отражать тот факт, что грандиозный храм Артемиды Эфесской, одно из семи чудес древнего мира, был построен на основе примитивного древесного святилища, а его ограда была местом убежища[737].

• Смирна. Образ короны или венца жизни в 2:10, возможно, возник по причине того, что прекрасные здания Смирны венцом поднимались к вершине горы Пагус.

• Пергам. То, что Пергам назван местом трона сатаны, вероятно, объясняется тем, что этот город был основным центром имперского культа в Малой Азии: храм в честь духа Рима стоял там уже в 195 году до н. э., а храм обожествленного Цезаря был построен в 29 году до н. э. в благодарность Августу[738]. (Впрочем, храмы имперского культа были во всех перечисленных городах, кроме Фиатиры.)

• Сардис. Предупреждение Сардису «я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя» (3:3), возможно, отражает историю города, дважды неожиданно захваченного врагами.

• Филадельфия. Причиной обещания нового имени верным в Филадельфии (3:12) могло стать то, что название города несколько раз менялось (Неокесария, Флавия).

• Лаодикия. Образ бесполезной теплой воды, которая будет выплюнута (3:16), мог использоваться в письме к Лаодикийской церкви по контрасту с горячими ключами в окрестностях Иераполиса и холодными питьевыми источниками в Колоссах.

Одни церкви стойки, другие — слабы, но вне зависимости от того, одобряет или ругает автор ту или иную церковь, он часто пользуется понятиями, которые нам не ясны. Мы не знаем, каковы были взгляды николаитов Эфеса или Пергама (2:6, 15). Были ли они христианами, которые вели распущенный образ жизни, или гностиками? Непонятно также, проповедовали ли сторонники учения Валаама (2:14) полностью или частично то же, что и николаиты, — по–видимому, они были повинны в том, что соблазняли христиан идолопоклонством и блудом, возможно, утверждая, что всё позволено. Мы также не знаем, была ли «Иезавель» из Фиатиры (2:20–21) язычницей (прорицательницей?) или христианкой. Слова о тех в Смирне и Филадельфии, «которые говорят о себе, что они иудеи, а они не таковы, но — сборище сатанинское» (2:9; 3:9), могут означать христиан, называвших себя не «Израилем», а истинными иудеями. Общий смысл послания, которое объединяет все семь писем и согласуется с темой оставшейся части книги, — оставаться стойкими и не идти на уступки злу. Оптимистические обещания «побеждающему» в конце каждого письма отвечают цели поощрения, что свойственно апокалиптической литературе.

В. Часть I Откровения (4:1–11:19). Как мы увидим в разделе «Композиция», очень сложно определить общий организационный план автора в основной части Откр — той, что идет после писем к церквам. И все же многие исследователи выделяют в ней два крупных раздела: один начинается с открытой двери в небо, увиденной в 4:1, а другой — с гигантского знамения в небе, увиденного в 12:1 (сразу после того, как небеса открываются в 11:19). Чтобы проследить параллели между этими двумя разделами, полезно вернуться к общему плану, помещенному в начале этой главы. Часть I начинается с описания в Откр 4 и 5 небесного престола, в центре которого находятся Бог и Агнец. В этом видении упоминается свиток с семью печатями. Начиная с 6:1, Агнец вскрывает печати, и после вскрытия седьмой (8:1) глазам визионера предстают семь ангелов с семью трубами, в которые они начинают дуть в 8:6.

Видения небесного престола: Сидящий на престоле и Агнец (4:1–5:14)[739]. Выше мы признали, что провидец хорошо знаком с ситуацией в упомянутом районе Малой Азии. Одновременно с этим он видит происходящее на небе, и это частично позволяет ему понять, что то, «чему надлежит быть после сего», связывает небо и землю. При описании Господа Бога, сидящего на небесном престоле, упоминаются драгоценные камни и неантропоморфные черты, заимствованные из Иез 1:26–28. Видения молний и четырех живых существ перекликаются с видением херувимов в Иез 1:4–13; 10:18–22. Однако образ двадцати четырех старцев/пресвитеров, по–видимому, имеет другую основу. Число двадцать четыре, не встречающееся больше нигде в апокалиптической литературе, возможно, составлено из двух групп по 12, то есть олицетворяет старый и новый Израиль[740]. Гимн Богу, исполняемый живыми существами и старцами/пресвитерами, повторяет троекратное «Свят» серафимов из Ис 6:3 и сосредоточен на творении.

Соответствующее этому видение в Откр 5 сосредоточено на Агнце[741], персонифицированном животном, которое способно открыть исписанный с обеих сторон свиток с семью печатями. Агнец, «как бы закланный», назван Львом колена Иудина, корнем Давидовым, победившим. (Здесь ясно видно, как парадоксальный символизм выходит за рамки описательной логики.) В гимне Иисусу, победоносному Мессии Давидову, рефреном повторяется «достоин», что делает его сходным с гимном Богу в предыдущей главе. Таким образом, Бог и Агнец здесь явно поставлены на одну плоскость, и первый превозносится как создатель, а второй — как искупитель.

Таблица 8. Письма ангелам семи церквей (Откр 2–3) Эфес Смирна Пергам (2:1–7) (2:8–11) (2:12–17) Титулы или описания говорящего. Держащий семь звезд в правой руке и ходящий среди семи золотых светильников. Первый и Последний, Который был мертв и воскрес к жизни. Имеющий обоюдоострый меч. Статус церкви: Добрые дела, признанные говорящим. Знаю твои дела, твой труд и твое терпение; ты не терпишь грешных; испытал тех, которые называют себя апостолами, и понял, что они самозванцы; терпеливо выдерживал испытания во имя Мое и не изнемогал. Знаю твои бедствия и твое богатство вопреки нищете; тебя злословят те, которые называют себя иудеями, хотя они — только сборище сатанинское. Знаю, что живешь там, где престол сатаны, и что придерживаешься имени Моего и не отрекся от веры в Меня; Мой верный свидетель Антипа убит среди вас, где живет сатана. Статус церкви: Злые дела, против которых выступает говорящий. Ты оставил свою первую любовь. Ничего плохого не сказано. Некоторые у тебя придерживаются учения Валаама, который соблазнял Израиль идоложертвенной пищей и развратом; некоторые придерживаются учения николаитов. Увещевания; поощрение. Вспомни, откуда ты пал; покайся и твори прежние дела; если нет, то приду и сдвину светильник твой с места; ты ненавидишь дела николаитов, которые и Я ненавижу Не бойся того, что тебе нужно будет претерпеть; дьявол ввергнет некоторых в темницу, чтоб искусить тебя, и будешь в скорби десять дней; будь верен до смерти, и Я дам тебе венец жизни. Покайся; а если нет, скоро приду и сражусь с ними мечом уст Моих. Фиатира Сардис Филадельфия Лаодикия (2:18–29) (3:1–6) (3:7–13) (3:14–21) Сын Божий, глаза которого как горящий огонь, а ноги — как сверкающая бронза. Имеющий семь духов Божьих и семь звезд. Святой и Истинный, имеющий ключ Давидов: открывает — и никто не закроет, закрывает — и никто не откроет. Аминь, верный и истинный Свидетель; Archē (правитель или начало) творения Божьего. Знаю твои дела, Ничего хорошего не сказано. Знаю твои дела; Я открыл перед тобой дверь, которую никто не сможет закрыть; ты не много имеешь сил, но сохранил слово Мое и не отрекся от имени Моего. Ничего хорошего не сказано. любовь, веру, служение и терпение; твои последние дела больше первых. Ты терпишь «пророчицу» Иезавель, чье учение соблазняет на разврат и идоложертвенную пищу; Я дал ей время, но она не покаялась. Знаю твои дела; ты носишь имя живого, но ты мертв. Ничего плохого Знаю твои дела; ты ни холоден ни горяч, но тепл; выплюну тебя из рта. Ты считаешь, что богат и ни в чем не нуждаешься; ты не знаешь, что ты несчастен, жалок, нищ, слеп и наг. не сказано. Я повергну ее на одр болезни и поражу великим недугом тех, кто прелюбодействует с ней, если они не раскаются в том, что совершили; поражу смертью ее детей. Все церкви узнают, что Я испытываю души и сердца; дам каждому из вас по делам Проснись; укрепи то, что осталось и близко к смерти; Я не нахожу, что дела твои совершенны пред Богом Моим. Вспомни и храни то, что ты принял и слышал; покайся; если же ты не проснешься, Я приду как вор, и не узнаешь, в какой час Я приду. Впрочем, Заставлю сатанинское сборище (тех, кто говорит, что они иудеи, но они лжецы) придти и склониться к твоим ногам. Поскольку ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя в час искушения, которое скоро наступит для всего мира, чтобы Советую тебе купить у Меня золото, очищенное огнем, чтобы обогатиться, и белые одежды, чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазную мазь, чтобы помазать глаза и прозреть. Тех, кого Я люблю, Я упрекаю и наказываю, поэтому будь Эфес Смирна Пергам (2:1–7) (2:8–11) (2:12–17) Обещание имеющим уши, чтобы услышать то, что Дух говорит церквам. Победителю дам есть от дерева жизни, которое в раю (саду) Божьем. Победитель не будет иметь вреда от второй смерти. Победителю дам сокровенную манну и дам белый камень, на котором написано его новое имя, которого не знает никто, кроме того, кто получает. Фиатира Сардис Филадельфия Лаодикия (2:18–29) (3:1–6) (3:7–13) (3:14–21) вашим. Но не наложу бремени на тех из вас, кто не следует этому учению, кто не знает темных дел сатаны; только крепко держитесь того, что есть у вас, пока Я не приду. у тебя есть несколько человек, которые не осквернили своих одежд и будут ходить со Мной в белом, ибо они достойны. испытать тех, кто в нем живет. Я приду скоро; сохрани то, что имеешь, чтобы кто‑то не похитил твоего венца. ревностен и покайся. Вот, Я стою у двери и стучу; если кто услышит Мой голос и откроет дверь, Я войду к нему, и мы будем пировать с ним. Победителю, который соблюдает дела Мои до конца, дам власть над народами, чтобы он пас их жезлом железным и сокрушил как сосуды глиняные; как и Я получил власть от Отца Моего; и еще дам ему звезду утреннюю. Победитель будет облечен в белые одежды; и Я не вычеркну его имени из книги жизни, а исповедаю его имя перед Отцом Моим и пред ангелами Его. Победителя сделаю столпом в храме Бога моего, и он уже не покинет его; Я напишу на нем имя Бога Моего и имя города Бога Моего (нового Иерусалима, спускающегося с неба от Бога Моего), и Мое новое имя. Победителю позволю сесть со Мною на троне Моем, как и Я сам победил и сел со Отцом Моим на троне Его.

Семь печатей (6:1–8:1). После вскрытия Агнцем первых четырех печатей (6:1–8) появляются четыре коня: белый, красный, черный и бледный (зеленый?), на которых скачут знаменитые четыре всадника Апокалипсиса, олицетворяющие, соответственно, завоевание, кровавые раздоры, голод и мор. Образ этих разноцветных коней заимствован из Зах 1:8–11; 6:1–7, а на описание всадников и распределение бедствий (часть Божьего суда), возможно, оказали влияние современные автору события (например, нападения парфян на римлян)[742]. После вскрытия пятой печати автор видит души (убитых во время гонений Нерона в 60–х годах?) мучеников под небесным алтарем — аналогом жертвенного алтаря в Иерусалимском храме (см. 11:1). Души вопиют к Богу о справедливом суде над палачами, но суд ненадолго откладывается, так как заранее определенное количество мучеников еще не собрано. Вскрытие шестой печати (6:12–17) сопровождается космическими катаклизмами, которые также являются частью Божьего наказания. Их не следует понимать буквально (как все еще продолжают делать те, кто пытается отождествить их с событиями нашего времени), поскольку образы этих катаклизмов традиционны для апокалиптики и повторяются во многих сочинениях[743]. Они означают, что даже великие создания земные не избегнут гнева Агнца.