ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА - Юрий Губин

Вообще все сигналы(92) конкретны и каждый из них связан непосредственно с каким-либо агентом внешней среды или функцией организма. В таких случаях сигнал должен был проявляться как знак(93). Считается, что одной из особенностей человеческого языка является произвольное использование в нем этих знаков. Но в принципе эту особенность мы принесли с собой из далеких миллионолетий, вполне возможно из жизни первоприматов. При изучении поведения обезьян выявлено, что многие из них знаки применяют произвольно. Хотя их форма, в принципе, врожденная, но каждая обезьяна определенного вида, должна еще научиться связывать с этой формой определенное содержание. Например, у Южно Африканских зеленых мартышек есть три сигнала тревоги. Один из сигналов подается, когда опасность угрожает с воздуха, со стороны хищной птицы - орла. Другой сигнал раздается тогда, когда появляется опасность на земле и еще один сигнал раздается при появлении особой опасности – леопарда, который представляет для этих приматов опасность, как на земле, так и на деревьях. Но детеныши зеленых мартышек иногда путают эти сигналы и, услышав, например, сигнал «леопард» они кидаются спасаться на деревьях(94).

Знак в своей сути, консервативен и чем однозначнее заложен в нем смысл, тем конструктивнее он может быть использован. Согласно швейцарскому языковеду Ф. де Соссюру – знак есть имеющий структуру целое, состоящее из означаемого (в нашем примере след льва), которое в свою очередь является означающим (непосредственно львом). В принципе знак являлся стимулом к определенным действиям. Увидел след, насторожился, обострил зрение, слух, обоняние; привел мышцы тела в готовность для удара или убегания. Таким образом, сигналы, для любого животного, объединяются в различные системы и служат для ориентирования в изменяющихся условиях окружающей среды. Кроме отношения к объектам окружающей среды совокупность знаков-сигналов (знаковая система) является носителем различных связей между особями, которые в последствии у гоминид начали перерастать в носители социальных отношений и сыграли огромную роль в образовании второй сигнальной системы. Изначально формирующаяся знаковая система стала являться основной функцией познания путем моделирования окружающей действительности, где модель является связующим звеном между известным и не известным. Это же послужило началом выработки приемов охоты.

Произвольность применения знаков по большому счету это не только необходимость в обучении, но и залог свободы (а какой гоминид не любит свободу, она у него в крови), которая выражается в возможности дать имя новому предмету, явлению или понятию. Чтобы новое имя стало понятным для всех членов ассоциации оно обязательно должно возникнуть из комбинации уже известных знаков или их трансформации до определенного понятийного предела. Даже человекообразные обезьяны способны к такой номинации, но в жизни они ее применяют в минимальном объеме, который диктует окружающая действительность. Это не значит, что обезьянья жизнь простая. Мы к их миру подходим с чисто человеческими мерками и ждем от них такой же реакции на ситуацию, как и у нас. От этого нелегко избавиться, а найти какой-то другой подход трудно. Например, от молодых шимпанзе овладевших жестовой речью мы вроде как бы ждем интенсивных познавательных реакций, которая свойственна детям. Но они, к сожалению, не комментируют беспрерывно свои и чужие поступки, попадающие на глаза предметы, ситуации, природные факторы, поступки своих сверстников и взрослых и все что входит в их процесс обучения сложной жизненной человеческой действительности как это делают наши дети. В этом и заключается коренное отличие между нами и шимпанзе. Просто в обыденной жизни обезьянам это совершенно не нужно. В полном объеме их обслуживает инстинктивно рефлекторный блок, которого вполне достаточно для того, чтобы данный вид в настоящее время существовал без больших проблем.

Гоминидам, как и другим видам млекопитающих необходимы определенные аминокислоты, которые сам организм синтезировать не может. Содержание их в растениях очень мало и что бы получить необходимое количество для нормального жизнеобеспечения организма необходимо съесть очень большое количество растительной пищи. Такова, например жизнь гориллы - длительный процесс поедания с перерывами на сон и отдых, а в таком виде образ жизни не способствует развитию разума. Для него нет времени. Поэтому шимпанзе более интеллектуальны, чем гориллы. Исследователь Джейн Гудолл неоднократно наблюдала, как шимпанзе убивали и съедали поросят диких кабанов, молодых антилоп и обезьян других видов, даже таких опасных как павианы.

Занятие охотой многоступенчатое, по сути, и многогранное по ситуационным возможностям, трудное и опасное дело. Оно требует множества специфических знаний, навыков, определенного жизненного опыта, смелости и интеллекта, а так же тщательной подготовки. Кроме возможностей головного мозга и нервной системы для охоты так же нужны были орудия убийства, а так как ни острых клыков, ни когтей, ни силы у гоминид не было, поэтому необходимы были какие-то орудия из окружающих предметов. В связи с этим Австралопитек африканский стал более эффективно и целенаправленно подбирать себе орудие для охоты из окружающих объектов.

При изучении костных останков австралопитеков, мест, где они были найдены и сопутствующих находок останков животных, у Роберта Дарта накопилось достаточно данных о том, что австралопитеки, насколько можно судить, использовали при охоте какие-то орудия и делали это достаточно ловко и целенаправленно. В Туанге, Стеркфонтейне и Макапансгате он обнаружил 58 черепов бабуинов (21 – в первом местонахождении, 22 – во втором и 15 – в третьем). Из этих черепов примерно 80% имелись радиальные трещины подобные тем, что образуются при ударе чем-либо острым. Кроме этого имелись различные проломы, относительно которых можно предположить, что они были нанесены какими-то ударными орудиями типа дубинки (из кости или дерева не существенно). Есть все основания полагать, что это сделали австралопитеки.

 Не шимпанзе, ни горилла не в состоянии, да просто физиологически не могут нанести резко и точно удар палкой. А эти существа могли потому, что у них должным образом были развиты глаза и руки, а бесспорное и доказанное их прямохождение позволяло вложить в удар не только движение руки, но еще и движение всего тела, что на много увеличивала его силу.

В связи с тем, что зона Брока находящаяся в левом полушарии отвечала за точность движений при передаче информации в обеих коммуникационных системах, нет ничего удивительного в том, что именно она взяла на себя руководящую функцию при выполнении точной работы именно правой рукой у австралопитеков африканских. Так это осталось и до наших дней. Это, в свою очередь, увеличило возможность действовать точно именно правой рукой, что развивало, в интенсивных тренировках, точность попадания при ударах и бросании в цель, в интенсивно развивающихся приемах добычи разных пищевых компонентов. Физиологические возможности резкого и сильного удара, которые применялись довольно часто, выработали в головном мозгу связи, которые позволили корректировать точность ударов и вносить некоторую поправку в траектории, чтобы ударное орудие в своем движении точно дошло до цели.

Вместе с давно существующим механизмом регулировки силы и точности удара выработанного еще у формирующихся гоминид, при раскалывании раковин, стал вырабатываться довольно эффективный комплекс действий необходимый при охоте на мелких животных и при защите от хищников. Он был основан на тренировке определенной группы мышц необходимых для силы и точности удара. Результативность данного комплекса зависела от того, насколько часто он применялся. Несколько позже стало развиваться и точность бросания предметов в цель, правда, не очень далеко, т.к. плечевой пояс в данном морфологическом плане был развит слабо вплоть до эректусов. Это был более сложное движение, чем удар, так как точность срабатывания мышц при бросании и их корректировка должна быть более тонкой, чем просто удар, так как после броска исправить уже ничего нельзя. Если же принять за действительность, что данный вид процветал, то охота на мелких животных с помощью ударных орудий и камней для бросания были постоянным занятием наравне с собирательством. Таким образом, мозг окончательно распределил свои обязанности по полушариям. Тонкими моторными навыками и коммуникационными функциями стало управлять левое полушарие, а правое полушарие стало отвечать за зрительное восприятие, опознание объектов окружающего мира, определение их свойств, а так же эмоционального поведения.

 Одним из исследований Р. Дарта было изучение находок в Макапансгате, где он детально проанализировал количество костей животных, извлеченных из пещеры, где были найдены и останки австралопитеков. Анализ показал, что количество некоторых костей животных было больше, а других меньше. Из этого ученый сделал вывод, что австралопитеки использовали определенные части скелетов в качестве орудий. То есть большие кости конечностей, плечевые, бедренные и большеберцовые крупных копытных животных применялись в качестве ударных орудий, а рога и расколотые длинные кости, которые получались при доставании костного мозга, использовались в качестве колющих орудий. В качестве скребков они использовали кости неба. И рога и черепные коробки, как предполагал Дарт, могли использоваться как сосуды. Кроме того, убить более-менее крупное животное, снять с него шкуру, разделить на части без применения каких-либо орудий практически не возможно. В своем азартном стремлении поставить австралопитека как можно ближе к людям на эволюционной лестнице, ученый приписывал им даже остеодонтокератическую (костезубороговую) культуру. То есть Дарт предполагал, что они не только отбирали из имеющихся костей пригодные для тех или иных функций, но и изготовляли путем раскалывания их камнями или другими костями, необходимые орудия. Скорее всего, это были только отчасти правильные выводы. Ведь примерно такое же соотношение частей скелетов животных было обнаружено там, где австралопитеков и не было. Это, по мнению ученых, был результат жизнедеятельности хищных зверей, гиен или леопардов. Поэтому некоторые представители науки предположили, что костные останки австралопитеков в пещерах это результат охоты хищников и эти гоминиды, останки которых находили, попадали туда в качестве их пищевых объектов. В таких заключениях есть определенная доля истины, но нельзя отбрасывать тот факт, что на некоторых костях обнаружены следы износа. То есть, все-таки, австралопитеки использовали их в качестве орудий.