Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Ковальская Елена

На следующий день государь отошел ко Господу. В момент прощания «вся семья вошла к нему, он всех поцеловал и даже в этот момент не забыл, что у Елисаветы Феодоровны день рождения, поздравил ее и потребовал приобщения»[845].

Дневник Николая II

20 октября. Боже мой, Боже мой, что за день! Господь отозвал к себе нашего обожаемого, дорогого, горячо любимого Папа. Голова кругом идет, верить не хочется — кажется до того неправдоподобным ужасная действительность. Все утро мы провели наверху около него! Дыхание его было затруднено, требовалось все время давать ему вдыхать кислород. Около половины 3 он причастился св. Тайн; вскоре начались легкие судороги… и конец быстро настал! О. Иоанн больше часу стоял у его изголовья и держал за голову. Эта была смерть святого! Господи, помоги нам в эти тяжелые дни! Бедная дорогая Мама!.. Вечером в 9 ½ была панихида — в той же спальне! Чувствовал себя как убитый. У дорогой Аликс опять заболели ноги! Вечером исповедался.

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 43.)

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

20 октября. Рождение вел. кн. Елисаветы Феодоровны. Ливадия

«Да будет воля Твоя!»

В 7 ч. прибыла Мари[846]. Ночь была без сна — в 9 ч. мы все пошли и вскоре поднялись к Саше — он сидел в кресле в спальне — мы все к нему подходили — обрадовался Мари — обняв меня за шею, сказал мне: «Поздравляю тебя с сегодняшним днем» — Янышев читал молитвы — Саша сам пожелал приобщиться — громко повторял молитвы, потребовал о. Иоанна — молился — о. Иоанн помазал его елеем — держал его голову — в 3 ч. без агонии предал свою святую душу. Моя скорбь бесконечна — на земле моя вера был он! Минни была глубоко умилительна. Бедный Ники! Около 4 ч. Сашу обмыли и положили на кровать. Выражение лица! Мир и святость. Около 10 ч. панихида. Завтра миропомазание Alix — жена исповедовалась с Ники. Господи, не остави нас, уповающих на Тя. В 5 ч. перед церковью мы все присягали.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 30. Л. 297.)

Запись прот. П. П. Левитского о разговоре с о. Иоанном Кронштадтским

Какой истинно русский человек был этот Государь! — словно беседуя с самим собою, воскликнул Батюшка. — Как сейчас вижу перед собою его чистый взор. Как он любил Россию, как искренно был предан Церкви Божией, как благожелательно относился к нам, духовным.

Я застал Государя очень уж слабым. Большею частью при нем находились только ближайшие члены Августейшей семьи и двое или трое лиц свиты. Когда, благословляя Государя и молясь о нем, я возложил ему на голову руку. Государь соизволил сказать мне: «Мне легче. По крайней мере, утихает головная боль. Подержите, Батюшка, еще мою голову». Я держал обеими руками эту благородную голову царственного венценосца, призывая благость Божию на верного сына нашей святой Церкви — молил Господа об уменьшении страданий Государя. В промежутке, когда боли утихали, Государь с чарующей ласковостью, но заметно упавшим голосом говорил мне: «Батюшка, у вас отекли руки. Отдохните». Однако желание хоть как-нибудь быть полезным твердому духом страдальцу заставляло меня забыть и усталость. И я вновь, сколько хватало сил, крепко держал в ладонях голову Государя.

(Святой праведный Иоанн Кронштадтский. Предсмертный дневник. 1908. Май-ноябрь.

М. — СПб. — Кронштадт, 2006. С. 144–145.)

Дневник Николая II

21 октября. Ливадия

Следующий день после смерти Папа

Пятница. И в глубокой печали Господь дает нам тихую и светлую радость: в 10 час. в присутствии только семейства моя милая дорогая Аликс была миропомазана и после обедни мы причастились вместе с нею, дорогой Мама и Эллой. Аликс поразительно хорошо и внятно прочла свои ответы и молитвы! После завтрака была отслужена панихида, в 9 ч. вечера — другая. Выражение лица у дорогого Папа чудное, улыбающееся, точно хочет засмеяться!

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 43.)

С этого дня Гессенская принцесса Алиса стала благоверной великой княгиней Александрой Феодоровной.

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

21 октября. Ливадия. В 10 ч. в церкви, в присутствии семейства и только MelleFabrice и Варнера — миропомазание Alix — с etait touchant et navrant — Minny fut admirable (Это было трогательно и печально — Минни держалась великолепно — фр.) — она, Ники, Alix и жена приобщались, засим чтение манифеста и молебен avec tout le monde (общий — фр.) — больно было ужасно! Погода холодная, буря 4° т. В 2 ч. панихида — Боже, как тяжело и трудно!! Alix очень хорошо читала все молитвы миропомазания — она была трогательна. Гулял с женой. Я ничего не понимаю ясно, голова, мысли кругом идут, и больно и тоскливо до бесконечности! Много сидел с братьями. С Алексеем сильно поплакали, говоря о нем. Я знаю, что я теряю в Нем! Весь смысл моей деятельности был Он! Я верил и вверил в Него и Его идею всю мою душу, а теперь что!! В 9 ч. панихида — сидели и говорили с Минни — она спокойно умилительна.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 30. Л. 298.)

Первые минуты после смерти царя запечатлел в своих воспоминаниях очевидец В. Ф. Джунковский.

Воспоминания В. Ф. Джунковского

Наконец отворилась дверь, вышел Гр. Воронцов, вскоре вернулся с бумагой. Минуты через две Воронцов опять вышел — Цесаревич подписал манифест о вступлении на престол. <… > Бедный Цесаревич не мог даже выплакаться у тела Отца. Он сделался Монархом, от Него все ждали распоряжений. Когда я выходил, вошел Цесаревич, т. е. Новый Государь, бледный, ни кровинки на лице, видно было, как Ему трудно было брать <sic!> на Себя, чтобы казаться спокойным.

В 472 часа была присяга новому Царю. Присягали в церкви в Ливадии, сначала все Великие Князья на верность Императорскому дому, затем мы, простые смертные. Певчие впервые пропели «Спаси Господи» новому Государю, раздались салюты и штандарт в знак траура спущен был до половины…

На другой день состоялось миропомазание Невесты Государя и присоединение Ее к Православию.

Присутствовали только члены Царской Семьи. В 1Щ ч. все были приглашены к молебну по случаю восшествия на престол Николая II. Все были в парадной форме, без траура; дамы в белых платьях. Состоялся выход в церковь. Вся Царская Семья была налицо, даже вдовствующая Императрица. Государь в последний раз одел парадную зимнюю свитскую форму. После молебствия диакон возгласил многолетие Императору Николаю II, раздался салют, все Высочайшие Особы прикладывались к Кресту, после чего подходили к Императрице Марии Феодоровне, Принцессе Алисе и Государю. У многих на глазах были слезы, молебен был грустный.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1.Д. 43. Л. 88–89.)

Царская семья возвращалась через Москву в Петербург с гробом Александра III на траурном поезде.

Дневник Николая II

30 октября. Москва^ Кремль. В 9.30 пересели в салон траурного поезда и так доехали в нем до Москвы. На платформе встретили дядя Сергей, Элла и дядя Миша. Мы вынесли гроб и поставили его на колесницу. По улицам стояли войска и тысячи народу — порядок был замечательный. Сколько светлых воспоминаний здесь, в Кремле, — и как тяжко мне теперь все проделывать вместо дорогого Папа! Читал, принимал и сидел между занятиями у милой моей Аликс.

1 ноября. Петербург. Пересели в траурный поезд на ст. Обухове и в 10 часов прибыли в Петербург. Горькое свидание с остальными родственниками. Шествие от вокзала до крепости продолжалось четыре часа, благодаря тому, что мосты на Неве были разведены. После панихиды приехали в Аничков. Каким он кажется опустевшим! Я больше всего боялся этой минуты для дорогой Мама. Тетя Аликс и дядя Берти[847] живут внизу. Моя Аликс временно у Эллы. Милая Аликс провела у меня часть вечера — так странно видеть ее здесь, — это напоминает 1889 год.