Девятый Замок - Хаген Альварсон

— Подобно лунному серпу сияли их глаза. Лица их казались высеченными изо льда — столь холодны и плавны были их черты, и ни за что бы не отличить их от ликов светлых альвов, если бы не носы, похожие на клювы болотных птиц… Узоры на них светятся точно сама ночь, одетая в предвечные звёзды. Чёрные их волосы собраны в пучки, торчащие на макушках подобно волчьим хвостам на копьях…

Борин замолк. Пьянящее вдохновение покидало его. Трое воинов ошарашено пялились на обитателей ниши.

Четверо лазутчиков смотрели на двоих из своего укрытия. Потрескивал костёр. Где-то звенели капли, падая, срываясь со сталактитов в подземное озеро. Эхо пережевывало шёпот скальда Борина…

…дрогнуло, раскололось, изменилось… Тролли мигом обернулись в сторону лаза. Их взгляды вспороли тьму. Борин едва не закричал от испуга. И какого-то противоестественного восторга — точно мчишься с горы на лыжах, а свет, ветер и простор бросаются тебе в лицо…

— Отходим, — прошипел Эльри. — Нас заметили.

— Какое отходим!? — зашипел Рольф. — Вперед, за мной…

Тут Дэор сжал его локоть:

— Поздно. У меня поубавилось желания поднимать оружие.

А Борин добавил, схватив другой локоть Рольфа:

— И у меня.

Рольф скрипнул зубами, но не посмел перечить ни Дэору — бывшему скальду, ни Борину, скальду настоящему, творцу кённингов…

— Ты плохой ландскнехт, Рольф Ингварсон, — сказал друид.

Они нашли другую нишу, зажгли костерок из помёта летучих мышей и грелись.

— Ты плохой наёмник, — повторил он. — Не будет тебе удачи задавать мне вопросы.

— Но почему мы их не убили? — недоумевал Рольф. — Разве не затем вы создали Орден на Севере, чтобы извести троллей под корень? Вы построили пять замков в Тролльмарке, и тот жуткий острог, Скарборг, где ваши палачи пытают их… И тут ты проявляешь добросердечность! Потрудись объясниться!

— Хорошие ландскнехты задают вопросы только по делу. Они не спрашивают: бить или не бить. Они спрашивают: как бить, куда и чем. Лучшие же из кнехтов не спрашивают ничего.

— Тем не менее… — возразил Эльри.

— И ты туда же! — всплеснул руками Корд'аэн.

— Они нас заметили. Я потому и предложил отойти. Теперь могут напасть на нас. Это надо предусмотреть. У нас не вышло застать их врасплох — как бы они не застали нас. Коль скоро это и вправду были тролли, то шутки с ними плохи.

— Да, волшебник, я ни разу не видел таких троллей! — подхватил Дэор.

— Таковы тролли на самом деле, — сказал Корд'аэн, глядя в огонь. Язычки зелёного пламени плясали в его глазах. — Они не замкнуты в единственном облике. Тролли — исконные обитатели северных гор, повелители льда и камня, однако они подчинили себе и огонь. Достаточно умелый тролль может принять облик великана, ходячей горы, глыбы плавучего льда, косматого зверя, средних размеров ящера, большого нетопыря, морского чудища, бродячего дерева, исполинского гриба, живой башни, прекрасной девы, сварливого карлика… Это лишь то, что мы видели.

— В узнице Скарборг? — уточнил Рольф едко. — Когда в кандалах, огнём…

— Не только. Чаще — в бою. Впрочем, тебе-то откуда знать?..

Рольф побледнел, потом покраснел и, наконец, отвернулся. Мало было толку спорить с чародеем, и ещё меньше — ссориться с ним. Ещё миг — и вышла бы ссора.

— Они не нападут, — сказал Корд'аэн спокойно и уверенно.

— Отчего ты так думаешь? — недоверчиво прищурился Эльри.

— Оттого, что сквозь толщу породы я видел их глаза.

Возле огня остались только Борин-скальд и Тидрек-мастер. Эльри и хёвдинг Дарин стучали тростями неподалёку. Тидрек одолжил боевитому Бродяге свой клевец, и тот учил Дарина премудростям мечеборной игры. Дэор наблюдал и давал ценные советы. Рольф и Асклинг стояли на страже. Корд'аэн где-то делся. Снорри-полудурок спал, пуская во сне слюни.

— Ты ювелир, господин Тидрек, так ведь? — спросил Борин.

— Во всяком случае, меня знают как ювелира и искусного человека, — пожал тот плечами.

— Мой дед был зодчим. Зачем ювелиру — зодчество? Зачем ты учился у Тора?

Тидрек тихонько рассмеялся, ссыпая серебро смеха в чёрные волны бороды.

— Я видел, как ты рубился своим мечом. Есть только одно место, где тебя могли этому обучить. Но ты ведь скальд, не так ли? Ну и на что тебе, одарённому богами складывать хейти и кённинги, ещё и умение убивать? Нет, ты, конечно, скажешь — мол, как раз на случай троллей. Они, верно, не слышали, что всякий, кто убьет сказителя, волшебника или девственницу, будет проклят страшным проклятием… Но вот что я скажу тебе, внук Тора Хрофтасона! Дар — это кинжал, блестящий многими гранями. Чем больше граней заточишь — тем сильнее будет сиять твоя слава в веках. А кроме того, подумай: разве мог бы ты играть и петь так, как делаешь это ныне, если бы не учился играть разящей сталью? Думается мне, Дэор сын Хьёрина понял бы меня.

— Он понял тебя, сын Хильда, — северянин со шрамом через лицо присел у огня и закрыл глаза. — Он понял тебя очень хорошо.

— Что не может не радовать, — пробурчал Тидрек.

— А это откуда? — палец Борина указал на оружие в руках ювелира.

Отблески пламени улыбались на клинке, а роза в хьяльте горела багрянцем. Страстью. Стыдом.

Тидрек опустил глаза.

— А чтоб тебя… — проворчал мастер. — Я и не заметил.

Молчание затянулось. Борин ждал, хоть и понимал — нельзя. Нельзя совать пальцы в открытую рану. Но и не ждать — не мог. Он видел бездну, а бездна видела его — и звала. Дэор дремал. Тидрек собрался с мыслями.

И сказал так.

— Как тебе ведомо, в годы молодости я много путешествовал, как то заведено у нас в роду. Но только мне одному из Хьяльтингов удалось побывать на острове Альстей, он же — Лаастенмаа.

Дэор ухмыльнулся, приоткрыв левый глаз:

— Как тебя занесло туда?

— На крыле альбатроса. Есть такой корабль — "Альбатрос". Хороший кораблик. Говорят, корабли альвов — живые. И я готов с этим согласиться…

— А как ты туда попал? — жадно спросил Борин.

— А меня пригласил один достойнейший сын народа Хветтир. Он сказал, что хотел бы показать мастеру с Запада красоту розы Мааре. Я не был ещё мастером на то время, о чем честно его предупредил. Он улыбнулся и сказал — это, мол, ничего, сегодня — не мастер, а завтра к тебе будут толпы учеников валить… О расходах, мол, тоже не беспокойся… Отчего ж не поехать?

Красиво на Сокрытом Острове. Высокие сосны шумят на прибрежных скалах, птицы кружат и кричат над водой, и тысячи лет помнят мхи, красно-зелеными коврами устилающие валуны и комли древ… Туманы восстают из пучины в предрассветный час, и древние прекрасные тени мерцают в тех туманах. Златорогие олени и единороги гордо вышагивают тропами лесов, белоснежные волки и рыси мерцают глазами в полумраке чащоб. Дивные птицы поют в листве дубрав. А какие там горы… А какие снега… А какие дворцы и башни в тех горах, среди искрящихся снегов… Однако всё это меркнет по сравнению с красотой Розы Мааре.