Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

— Надеюсь, теперь ваше любопытство удовлетворено, лейтенант, — с долей ехидства осведомился Калриссиан. — А ведь я предупреждал вас. Я говорил: то, что внутри, вряд ли вас обрадует…

Митака поглядел ему в глаза, едва сдерживая гнев от мысли, что он только что сделался посмешищем. И не только в глазах чужаков, но и перед собственными солдатами.

— Генерал, кто это? — почти взвизгнул он.

— Всего-навсего сын моего друга. Он давеча приехал ко мне погостить вместе со своей невестой.

В глазах Лэндо плясали искры озорства.

— Какого хатта тут творится? — вдруг недовольно проворчал Бен, решив, по всей видимости, включиться в игру. — Лэндо, кто все эти люди?

Сжигаемый бессильной яростью Митака рявкнул штурмовикам, чтобы те обыскали комнату, а этих двоих держали на прицеле, не спуская глаз. Дофельд хорошо понимал, что ему теперь нужно сделать хоть что-нибудь, чтобы не выглядеть совсем уж круглым дураком. Коль скоро он по незнанию начал этот спектакль, то теперь следует довести начатое хотя бы до какой-нибудь логической развязки.

В конце концов, так ли на самом деле все просто? Тогда почему этих голубков держали взаперти под охраной?

Штурмовики принялись рыскать по комнате, переворачивая вверх дном все, что попадалось им на пути с таким остервенением, как будто подсознательное стремление их молодого командира отплатить за унижение каким-то образом передалась и им.

Юноша и девушка наблюдали картину погрома с понурыми лицами, не смея вымолвить ни слова. Они были настороже. Они ожидали всего, что угодно.

— Эй ты, парень! — Сидящий на кровати молодой человек резко обернулся на грубый оклик Митаки. — Как твое имя?

Лэндо как можно выразительнее взглянул на Бена из-за спины лейтенанта — мол, придумай что-нибудь.

Однако тот не успел ответить. Внимание Митаки привлек один из солдат. Лейтенант перевел взгляд на своего подчиненного и увидел, что тот держит в руке какой-то удлиненный металлический предмет.

Калриссиана будто током ударило. Он, конечно, не был знаком с джедаями и их ремеслом так близко, как, скажем, Хан, но все же достаточно, чтобы распознать световой меч.

Световой меч Рей, который девушка всегда держала при себе.

Все решила доля секунды. Девушка выставила вперед руку, и ее оружие, выпрыгнув из мужицких ладоней в белых стальных перчатках, устремилось к законной владелице. Меч ожил. Два белоснежных плазменных клинка, молчавшие с того самого последнего дня Рей на Малакоре, с торжествующим шипением вырвались на свободу.

Кто-то из штурмовиков сделал пару произвольных выстрелов. Клинки отразили заряды один за другим со скоростью молний.

Дроиды-охранники вновь вскинули оружие, но Лэндо успел остановить их решительным выпадом.

— Не стрелять!

Не хватало еще, чтобы тут завязалась перестрелка.

Митака открыл было рот, но внезапно почувствовал, что голос больше не повинуется ему. Горло, сдавленное невидимой рукой, не могло издать ни единого звука, кроме жалкого хрипа. Взгляд лейтенанта помутнел. Картину реальности медленно заволокло сероватой дымкой. Молодой человек конвульсивно задергался, бессознательно пытаясь вырваться из призрачных тисков.

Пораженный Митака поймал себя на мысли, что ему знакома эта смертоносная хватка…

Еще мгновение — и его немилосердно рвануло через всю комнату навстречу хищно выставленной вперед ладони незнакомца.

Как ни странно, ощущение настоящих, осязаемых пальцев, сомкнувшихся на горле, немного успокоило Митаку. Все-таки живая плоть предпочтительнее невидимой удавки.

— Вы, кажется, забрели на чужую территорию, лейтенант, хотя вас сюда никто не звал…

Сам по себе этот голос не был знаком Митаке. Но интонации — легкий, угрожающий полушепот… и слова, которые использовал этот странный человек… о нет!

«Магистр… лорд Рен!» — Этот мысленный вопль прозвучал в мозгу Митаки еще до того, как молодой человек успел осмыслить свою потрясающую догадку.

Темный принц Первого Ордена после «Старкиллера» считался не то пропавшим без вести, не то погибшим. Столько месяцев о нем не было ни слуху ни духу!

Магистр ордена Рен — человек, который и прежде-то был окружен всевозможными слухами и догадками. Такой личности, как он, требовалось совсем немного, чтобы превратиться в легенду. В страшную сказку. В слушок — один из тех, что постоянно гуляют среди солдат. В мрачный призрак, который обсуждают все, но воочию видели единицы, да и тем, по большому счету, никто не верит. Стоило ему исчезнуть, как вскоре люди стали сомневаться, существовал ли он вообще. Не так давно Митаке довелось своими ушами услышать, как трое солдат на «Хищнике» спорили между собой. Один утверждал, что такой могущественный темный рыцарь не мог погибнуть на «Старкиллере»; другой говорил, что Кайло Рен, какие бы чудеса ему ни приписывали, — по сути все же человек, а значит, может умереть, как и все. А третий убеждал товарищей, что Кайло Рена как личности, скорее всего, никогда и не было; что он — не более чем безликая эмблема Первого Ордена, придуманная для устрашения врагов, а на самом деле все его невиданные способности — это только слухи…

Сам Митака, знавший магистра лично, конечно, имел, что сказать на этот счет, однако он предпочел остаться в стороне. Во-первых, он не желал унижаться до солдатских сплетен, а во-вторых, кто знает, что хуже для Первого Ордена — лишиться своего живого знамени или не иметь его вовсе?

И вот теперь Рен вдруг оказывается здесь — живой и здоровый. На забытой богами промышленной станции. С женщиной. Без своего мрачного лоска, без маски и темных одежд. Как? Откуда? Каким чудом он попал сюда? И как мог так преобразиться?..

Митака был в панике. Мысли проносились в его голове со скоростью вспышек, отчаянный страх мешал собраться и здраво обдумать свое положение. Вломиться в покои к магистру Рен в такой… кхм… интимный момент — подобное ему и в страшном сне не могло привидеться!

Он смотрел на лицо парня перед собой и никак не мог сопоставить этот живой, человеческий облик с той безликой зловещей сущностью, от которой любой здравомыслящий человек на «Финализаторе» предпочитал держаться подальше. Обыкновенное лицо — бледное, вытянутое, обрамленное кудреватыми черными волосами… прежде лейтенанту не доводилось видеть магистра без маски, и сейчас его рассудок отказывался смириться с тем, что за покровом зла и мощи скрывался, оказывается, обычный человек.

— Не стрелять, — на сей раз Рен обращался, кажется, к штурмовикам за спиной Митаки. — Я — Кайло Рен, магистр ордена Рен, ученик Верховного лидера. Если вы не верите мне на слово, то лейтенант охотно подтвердит мою личность.

Дрожа всем телом, тот опустил веки — это означало согласие.

Среди первоорденских солдат послышались едва уловимые вздохи изумления. А затем — уже через пару секунд — легкие щелчки бластерных винтовок, переводимых в безопасный режим.

Магистр ослабил хватку, а затем и вовсе разжал пальцы.

Получивший свободу Митака, пошатываясь, отпрянул назад. На шаг, затем еще и еще. Пока не услышал твердое:

— Стойте.

Приказ прозвучал без ненависти, но с такой поражающей властностью, с такой невероятной глубиной, что лейтенант не посмел ослушаться.

Дальше произошло то, что Дофельду Митаке прежде доводилось лишь наблюдать со стороны. Всякий раз, когда Рен проделывал нечто подобное с пленными на его глазах, у незадачливого офицера на лбу выступал пот. Эти страшные, нечеловеческие крики, это выражение опустошенности на лицах допрашиваемых… Митаке казалось, что он физически ощущает мучительную ментальную борьбу, которая неизменно заканчивалась победой магистра; наверное, любой человек — даже не одаренный Силой — мог бы это почувствовать. И когда пленники оседали в цепях с изможденным видом, словно бесполезные выпотрошенные оболочки, словно живые мертвецы, из которых выпили душу — воистину, Дофельд скорее согласился бы пойти на расстрел, чем оказаться на месте кого-то из них!

Но вот выставленная вперед ладонь Кайло Рена остановилась прямо напротив лица лейтенанта, и в следующий миг Митаку накрыло чудовищное чувство. Нечто холодное и могущественное проникло в его рассудок, беспощадно овладевая самой его человеческой сутью.