От Гринвича до экватора - Михаил Озеров

Матуше, как и любого желающего, ждут в киосках свежие номера «Дойче вохенцайтунг», «Дас III райх», «Ландзерн» — бери что хочешь, в ФРГ издается сто с лишним неонацистских газет и журналов с еженедельным тиражом 180 тысяч экземпляров! Кроме того, он может купить пластинки с речами Гитлера или Геббельса, приобрести на рынке в Мюнхене по вполне доступной цене фашистские реликвии — ордена и оружие, прокатиться на корабле, носящем имя военного преступника…

Да, идеи Курта, конечно, плод не его собственного воображения, однако они помогают приоткрыть завесу над «фронтом».

— Ты сказал «наша организация». Что ты имел в виду?

Бармену льстит внимание к его персоне, и он принимается вводить в курс дела. Правда, оговаривается: назвать организацию не имеет права, она находится в подполье. Главный враг — коммунисты. Стоит им устроить демонстрацию — и Курт с «боевыми товарищами» тоже выходят на улицу. Выходят, вооруженные ножами, палками, кастетами.

— У нас крепкие ребята. Вроде меня, — бармен щеголяет бицепсом. — Мы еще покажем себя.

…Они показали себя в Берген-Бельзене.

Там, в концентрационном лагере, за два последних года войны погибло пятьдесят тысяч человек. Среди них Анна Франк, девочка из голландской семьи, дневник которой известен теперь повсюду. Детский голос Анны оказался сильнее смерти, он живет по сей день…

Молча, склонив голову, идем мы мимо могил. И вдруг останавливаемся как вкопанные.

По плите наискось: «Так им и надо!» А в углу — свастика. На следующем надгробии намалевано то же самое. И на том, что подальше.

Минувшей ночью здесь побывали национал-социалисты «Фронта».

Вскоре я узнал из газет, что они пытались взорвать мемориал жертвам фашизма.

Наци из Гамбурга нападают на антифашистов, распространяют брошюры, в том числе в виршах:

В Освенциме веселье опять,Мы скоро будем печи заполнять.

Их любимая песня начинается фразой: «Кожу с головы — на абажур».

Прозаические «произведения» о том же: «Прекрасно, что люди еще помнят о концентрационных лагерях. Мы превратим их воспоминание в действительность».

…Дверь пивной открывается. Мимо проходят две девицы, полтора часа назад фланировавшие по тротуару. Они тут чувствуют себя уверенно.

Впрочем, они чувствуют себя уверенно повсюду в Гамбурге.

Много рекордов на счету этого города:

* Крупнейшая территориальная единица Федеративной республики, число жителей приближается к двум миллионам.

* Громадина порт, подобного нет в Западной Германии, он пропускает 20 тысяч судов в год.

* Индустриальный центр, в котором сконцентрировано девять десятых табачной и две трети нефтеперерабатывающей промышленности страны, половина всего производства маргарина.

* «Печатная столица» ФРГ, где находится пять из шести главных издательских компаний, в том числе та, что выпускает «Штерн».

* Берега Эльбы соединяет самый длинный в мире автомобильный тоннель.

Еще один рекорд — Санкт-Паули, «самая грязная миля» на Западе. На Санкт-Паули хмуро взирает с холма Бисмарк в рыцарских доспехах. Когда-то тут выступали Чарли Чаплин, Франц Легар. В период между мировыми войнами Санкт-Паули котировался как вполне респектабельный, хотя и немного легкомысленный район. После бомбардировок 1943 года он возник из руин куда более фривольным.

Торговля живым товаром идет в этом гигантском вертепе повсюду. На улицах: прохожего зазывают, обещая невероятнейшие удовольствия, хватают за руки. Внутри баров, дансингов, кабаре, ресторанчиков: на стене демонстрируют порнофильмы, а официантки «ohne oben», то есть «без верха», в одной юбке, время от времени склоняются к посетителю и шепчут: «Мы можем пройти в комнату за занавеской, там очень мило».

В домах на Гербертштрассе: девица за витриной, живой манекен, ждет, чтобы ей постучали в окно, тогда она открывает форточку и начинает переговоры; если договорились о цене, распахивается уже дверь.

В «Центре Эроса»: под медленную музыку в полумраке просторного зала раскачиваются на месте, пританцовывают представительницы древнейшей профессии, каждая в позе и в одеянии (от длинного вечернего платья до греческой туники), которые особенно выигрышны на ее взгляд.

Нигде в Западной Германии проституция и неофашизм не достигли такого размаха, как в Гамбурге. И они протянули друг другу руки.

С давних пор люди «дна» — отщепенцы, бродяги, проститутки, преступники, сутенеры, не признающие никакой морали, ни во что и ни в кого не верящие, окруженные презрением, эти вечные аутсайдеры, получившие название люмпен-пролетариев (от немецкого «люмпен» — лохмотья) были орудием в руках реакции. Входили в банды черносотенцев. За приличную мзду нанимались на службу к Гитлеру. Хорст Вессель, предводитель берлинских штурмовиков, в честь которого сложили нацистский гимн, — в прошлом сутенер.

Сейчас, когда мелкий буржуа уже менее рьяно, чем прежде, поддерживает фашистов, те все больше надеются на люмпенов. И не зря: среди неонацистов полно профессиональных бандитов, вконец разложившихся юнцов.

Может быть, именно поэтому Курт ушел от ответа на вопрос, кто состоит в его организации. Он лишь пробормотал:

— У нас в основном молодежь.

— Проститутки тоже есть?

— Девочки нам помогают. Наших ребят веселят. И подходящих клиентов к нам приводят. Мы в долгу не остаёмся. И накормим девочек, и напоим, и пару сотен марок подбросим. А когда надо, с властями договоримся, чтобы не обижали.

— Значит, сотрудничаете?

Курт уловил иронию. Взгляд его стал цепким, злым. Но он сдержался.

— Да, сотрудничаем. Нам нужна поддержка. Вот кстати.

В пивную вошла вызывающе накрашенная блондинка в джинсах. Она держала за талию худосочного юнца. Держала крепко, иначе тот рухнул бы на пол, — еле стоял на ногах.

— Подойди сюда, — скомандовал Курт.

Блондинка прислонила юнца к стойке бара.

— Анджелика, маркиза черных ангелов, то есть нас, — Курт улыбнулся, довольный шуткой. — Создала Союз немецких девушек, он входит в нашу организацию.

— В Союз может вступить любая немка, если, конечно, она чистокровная арийка, — Анджелика залпом осушила кружку, стоящую перед Матуше. — И если готова бороться за великий немецкий рейх. И беспрекословно выполнять приказы. Такими хотел видеть немецких девушек наш фюрер Адольф Гитлер.

— Мы ни в чем не нуждаемся, — говорит Матуше. — Нас поддерживают очень солидные господа. А вам известно о наших планах? Мы нацеливаемся на следующие парламентские выборы.