Охота на пиранью - Александр Бушков

— Не веришь? — нехорошо прищурился Мазур.

— Просто прикидываю, сколько все это весит. На весах у той дамочки, что с завязанными глазами, безменом и ножичком наперевес изображается… Для возбуждения уголовного дела, Кирилл Степаныч, недостаточно.

— На хрен мне уголовное дело? — пожал плечами Мазур. — Я к тебе не жалобу подавать пришел и не управу искать. Мне нужно как можно быстрее отсюда смыться, вот и все. Потому что не оставят они нас в покое. Есть у них и тут людишки, обязательно… В открытую не выбраться.

— Это точно… — он цепко глянул на Мазура. — А вообще-то, человек законопослушный в первую очередь к властям кинется…

— А если он еще и засекреченный? — пожал плечами Мазур. — Ну ты прикинь сам — сколько мы проживем, засветившись перед властями? Я не говорю, что тут все поголовно куплены, — я имею в виду, что до Шантарска нам нипочем не доехать и конвою нашему тоже… — Он понизил голос, стараясь говорить елико возможно убедительнее. — Миша, я понимаю, что у тебя на душе творится. Долг — дело святое. Но времена нынче такие, что и долг не всегда четко прописывается. Я тебе и намекнуть не могу, что за операцию ты сорвешь, властям меня сдавая, но ты вот представь, что вместо меня здесь Володька сидит. И поступай соответственно.

— Может, позвонить ему? — с ноткой нерешительности предложил инспектор.

— Нет его в Шантарске, — махнул рукой Мазур. — А если ты для уверенности брякнешь моему начальству, оно тебя, извини, пошлет по известному адресу. В целях сугубой конспирации. Правда, оно немедленно зашевелится, но пока доберутся сюда, может черт-те сколько неожиданностей произойти… Что-то я от загнанности жутко подозрительным сделался, почище Лаврентия Палыча. Мне и на междугородке шпионы чудятся, и вообще… Вы что, так и не слышали здесь об этой «Синильге»?

— Ну почему не слышали? там, за Калтатом, — их прииск. А в том примерно месте, где вы на карте показывали, — какой-то заповедник губернского подчинения. Реликтовые растения или что-то похожее…

— Ага! — удовлетворенно сказал Мазур. — Может, тут и ключик…

— Не знаю, — пожал плечами Сомов. — Золотишко с прииска возят вертолетами, перегружают на самолет в нашем аэропорту, но это мимо меня, там вневедомственная задействована… А что до заповедника — это и вообще мимо Пижмана проходит. Знаю только, что охрана там хорошая, в связи с научной ценностью. Иностранцев туда частенько возят. Ходят слухи, что там под видом заповедника устраивают шикарную охоту на медведей для импортных богатиков — источник валюты для губернии, золотое дно…

— Ну, сие нам знакомо, — сказал Мазур. — Если хочешь что-нибудь замаскировать, нужно не отрицать существование, а выпустить на свет божий кусочек картинки, как якобы утечку… Миша, это все была лирика. Ты скажи честно: что нам от тебя ждать?

Сомов смотрел в стол. Усмехнувшись, не поднимая глаз, процедил:

— Ну, по долгу службы вас бы задержать следовало для проверки фактов и выяснения некоторых… событий.

— Не получится, — вздохнул Мазур. — Ты, бога ради, не подумай, что я тебя пугать пытаюсь или в твой профессионализм не верю…

— Намек понял, — поднял глаза Сомов.

— А ты что на моем месте делал бы? Сантиментами маялся? — спросил Мазур без всякого раскаяния. — Или спасал жену? Я ведь не о себе забочусь, будь я один, и заходить в город не стал бы, попер себе дальше по азимуту… Люблю я вот эту обормотку, знаешь ли. И, чтобы ее доставить в безопасное место, не пожалею ни себя, ни встречных…

— Как вы вообще вышли, удивительно…

— Да ничего удивительного, — вяло сказал Мазур. — Учили нас с Володькой — выходить из пункта А в пункт Б, при нужде — так, чтобы впереди все разбегалось, а позади все рычало…

— И прапорщики тоже? — как бы невзначай бросил Сомов.

— Слышал уже?

— Уголовка да не слышала? Вот честно скажите — вы?

— А свидетель есть?

— Есть.

— Чернявенький, весь расписанный? — хмыкнул Мазур.

— И раненый вдобавок.

Мазур посмотрел ему в глаза:

— Ну тогда это не я. По одной простой причине, Миша: парни вроде нас с Володей в такой ситуации свидетелей не оставляют, особенно легкораненых, которые потом могут излагать связно и красочно, какие мы плохие ребята. Очень уж хорошо нас учили, потому и живы до сих пор, оба-двое, и все остальные… Я бы свидетелей не оставил. Просто не умею портачить в такой ситуации. Какая у него рана, пулевая?

Сомов нехотя кивнул.

— Пистолет нашли?

— Нет. Говорит, ты с ним в тайгу драпанул… то есть, я хотел сказать, стрелявший. Положил обоих прапорщиков, а по нему промахнулся в расстройстве чувств, когда он за машину прятался…

— Ну, когда я стреляю, у меня расстройства чувств не бывает. Хорошо он счеты свел моим хребтом…

— А с паромщиком тоже он счеты сводил?

— Ну я ж тебе все подробно объяснил…

— Так это еще доказать надо.

— А ты можешь доказать, что я в том домике был? — усмехнулся Мазур.

— Вас без бороды, может, и не опознают. А ее? — он кивнул на Ольгу. — Свидетелей куча, и все вас двоих одинаково описывают… то есть теперь-то ясно, что это вы…

— Может, есть свидетели, что паромщика я замочил?

— Вот таких пока нету…

— И не будет.

Сомов усмехнулся:

— А мимо палаточки не вы проходили? Где трое покойников? Очень уж многозначительное совпадение: в трех точках — трупы. У паромщика вы были, прапоров вы… ну, по крайней мере, морды им набили. Палаточка как раз меж этими двумя точками и располагается.

— Вот, кстати, о палатке, — сказал Мазур. — Вы там ничего интересного не находили? Стволов каких-нибудь любопытных, какими законопослушным гражданам владеть как-то и не полагается? А?

— Находили, — сказал Сомов после долгого молчания. — Вот это в пользу вашей версии работает, что скрывать. Да и у паромщика кое-что интересное обнаружилось…

— Значит, веришь?

— По крайней мере, все события можно толковать и так, и этак. А это уже кое-что… — Он провел ладонями по краю стола и, сразу видно, на что-то решился. — Я ведь не вам верю, я Володьке верю… — и криво усмехнулся. — И, кроме того, прекрасно понимаю: судя по Володьке, шансов у меня против вас ни малейших, двумя пальцами в узел завяжете. Только вашего положения это не облегчит нисколечко, верно? — Он помолчал. — Может, вам в военкомат обратиться?

— Вот то-то что — военкомат, — хмыкнул Мазур. — Был бы здесь приличный штаб воинской части — дело другое.

— Да уж, все штабы здесь — вертухаевские… И части тоже. А поезда у нас в Шантарск уходят регулярно — раз в день, в десять вечера, пассажирские, я имею в виду. И времени еще… А мне на работу пора.

— Хочешь, я тебе расписку напишу? Я, такой-то, обязуюсь добровольно явиться в Шантарске в ближайший райотдел…

— Да глупости все это… — играя желваками, сказал Сомов. — Расписки, офицерское слово… Вы же в розыске, понимаете? Рост, комплекция, цвет глаз, наколочки… Я про змею и дату. И вашу супругу тоже описали довольно подробно — и лесные пожарнички, и продырявленный водила. И если поискать среди всех отпечатков, взятых в доме паромщика, то ваши там наверняка найдутся.

— Если что, в Шантарск обязательно повезут?

— Не обязательно. У нас здесь и городской суд, и СИЗО. С одной стороны, вы со временем непременно сможете связаться с начальством… а с другой, вам времени могут и не дать… — Он поморщился, чуть ли не с тоской выдохнул: — Надо же, на мою голову…

— А давай забудем про наши разноцветные погоны и поболтаем, как два мужика, — сказал Мазур. — Я твоему брату однажды жизнь спас, вот и ответь с той же карты…

— Да кто сказал, что не отвечу… — зло, раздраженно бросил Сомов. — Говорю же, ради Володьки… — он вновь мазнул цепким взглядом по фигуре Мазура. — Пистолет сдадите?

— Нет уж. Как пели в годы моей юности, тяжело в деревне без нагана…

— Не доверяете?

— Не в том дело. Тебе-то я доверяю…

— Тогда засядьте тут и носа на улицу не показывайте. Дочку я из садика заберу часов в семь, кроха еще, ничего такого не подумает. У нас тут пережитки коммунизма остались — детский садик в том числе…

— А жена?

— Она на дежурстве с утра. Сутки через двое. Диспетчером в пожарке. В общем, до поезда как-то прокантуетесь, и надо еще подумать, как вас туда запихнуть, не привлекая внимания, — на вокзале вторые сутки наши ребята в цивильном толкаются… Ну, я, как только приду, попробую кое-кого порасспросить. Есть одна любопытная идея…

— Вот этого не надо бы, а? — сказал Мазур. — Я расспросы имею в виду. Еще забеспокоится кто-то…

— Все-таки полагаете?

— Полагаю. Не может, Миша, такой охотничий заповедничек благоденствовать самое малое два сезона без хорошего прикрытия, это азбука…