Влечения - Юна-Мари Паркер

На следующее утро Анжела внесла в библиотеку несколько вместительных шкатулок и разложила их на низком журнальном столике перед Саймоном.

— Ума не приложу, с чего ты вдруг решил на них посмотреть, — весело проговорила она, ласково похлопав его по плечу. — Ты же видел все это на мне, и неоднократно.

— Да, но я никогда не видел всю коллекцию разом. Что здесь?

К рукам Саймона с каждым новым днем возвращались силы. Он самостоятельно открыл большую плоскую шкатулку, обтянутую темно-синей кожей. Внутри, на подушечке из бархата, лежало бриллиантовое ожерелье.

— Я надевала его на Охотничий бал. К нему еще есть тиара, но ее я не трогала вот уже несколько лет. А это тоже красиво, правда? — сказала Анжела, показав сыну браслет с бриллиантами и рубинами. — Он принадлежал моей матери. Конечно, милый, когда-нибудь это все станет твоим.

Саймон поднял на нее строгие глаза:

— Ты должна отдать половину Джен.

Анжела упрямо поджала губы.

— У Дженни есть отец, который ей ни в чем не отказывает. А это наши фамильные драгоценности. Некоторые вещи, как вот эти бриллиантовые сережки с сапфирами, например, переходили в нашем роду от одного человека к другому в течение многих поколений.

— Дженни не чужой человек, — столь же упрямо отозвался Саймон. — Она такой же член нашей семьи, как ты или я. Ты должна будешь оставить и ей тоже.

— Она не заслуживает…

Саймон пропустил эту реплику мимо ушей и вдруг весело проговорил:

— Впрочем, не мне эти сережки носить, а моей будущей жене.

— Твоей будущей жене? Но кто… — тихо переспросила Анжела, однако осеклась и отвернулась.

— Ну? Что ты замолчала? Договаривай.

— Что договаривать? — не своим голосом пробормотала Анжела.

— Ты хотела сказать: кто же пойдет за тебя, когда ты в таком положении. Не так ли?

Анжела покраснела, только губы побелели.

— Что ты выдумываешь, милый? Я вовсе и не думала говорить такие вещи.

— Думала, думала, я знаю!

— Мальчик мой! — воскликнула вдруг Анжела, обняв его руками за шею. — Не стоит так переживать из-за случившегося! Я всегда буду рядом. На меня ты можешь рассчитывать. Я не оставлю тебя одного. Зачем тебе понадобилось смотреть на все это? Зачем мучиться?

Саймон надолго замолчал и отвернулся. В комнате наступило неловкое молчание. Когда оно уже стало излишне затягиваться, положение спасло появление Дженни. Она вбежала в комнату в джинсах и темно-синем свитере, удивительно гармонировавшем по цвету с ее глазами. Стройная, выспавшаяся, веселая…

— Ого! — воскликнула она. — Все-таки не дождались меня! Ай-яй-яй!

Анжела даже не оглянулась на дочь. Она по-прежнему смотрела на сына, и в глазах ее сквозила тревога.

— Ну, что у нас тут? — весело промолвила Дженни и, подскочив к столу, стала открывать все шкатулки подряд. В комнате засверкали и заискрились бриллианты, изумруды, сапфиры, рубины, аметисты, кораллы, жемчуг и аквамарины, и она тут же стала похожа на сказочную пещеру разбойников, в которую проник отважный Аладдин.

— Осторожнее, Дженни! — проговорила Анжела, морщась.

Саймон же, напротив, повеселел и с интересом принялся разглядывать драгоценные вещицы.

— Все это застраховано? — спросил он у матери.

— Не только застраховано, но и хранится в сейфе в подвале. Все очень надежно. Для того чтобы добраться до них, злоумышленнику придется взорвать весь наш дом, не меньше!

Дженни продолжала доставать из шкатулок драгоценности. В глазах ее светился почти детский восторг. Никогда прежде она еще не видела сразу такое богатство. Доставая из коробок безделушки, она то и дело приговаривала:

— М-м-м… Какая милая вещичка! Не помню, мама, чтобы ты ее хоть раз надевала… И это просто прелесть!.. Смотри, какая тяжелая брошь. А это что у нас такое? Ого! Ничего себе!.. Необычный браслет…

Мать и брат наблюдали за ней, но у них при этом были совсем разные выражения на лицах.

— Ну в самом деле, Дженни! — наконец не выдержала Анжела. — Сейчас же верни все на место! Никому не интересны твои наблюдения, между прочим!

— Мать, а почему бы тебе не подарить что-нибудь Дженни? Она все-таки уезжает… — вдруг проговорил Саймон. — Хотя бы это жемчужное ожерелье! Или бриллиантовые серьги. Тем более что ты и сама признала: мне все это будет ни к чему, а никакая девушка не пойдет замуж за такого калеку, как я.

Он усмехался почти злорадно.

— Нет-нет, не нужно! — тут же смущенно воскликнула Дженни. — Я просто хотела посмотреть, только и всего! Я ничего не хочу брать!

— Эдвард купит все, что ей заблагорассудится, — холодно сказала Анжела. — Так, а теперь будь любезна, Дженни, положи все на место!

— Ага, я мигом!

Дженни стала хватать драгоценные украшения со стола и возвращать их в шкатулки. Ожерелья, серьги, броши и браслеты, нитки жемчуга и прелестную бриллиантовую тиару. Она делала все быстро, нарочито суетливо и как бы невзначай оттеснила мать от стола, дав возможность Саймону незаметно утянуть со стола маленькую коробочку с кольцом, которое ему так нравилось.

— Ну вот, а ты боялась, мама! Все в порядке! Можешь проверить! — весело вскричала Дженни, закончив.

— Ты все убрала? — обеспокоенно спросила Анжела. — Ничего не перепутала? Это же не картофель в конце концов, чтобы можно было вот так кидать и швырять все!

Дженни невинно взглянула на мать, потом наморщила носик и весело воскликнула:

— Не может быть, чтобы я что-то упустила из виду! Эй, Саймон, взгляни-ка под стол. Может, там завалялось бриллиантовое ожерелье? Нет? А тиара? Она, наверное, закатилась под твое кресло! Нет? Ну вот видишь, мамочка, все на месте!

— Перестань дурачиться, Дженни! Лучше помоги мне отнести это все обратно в подвал.

— С удовольствием! — вскричала дочь и захлопала в ладоши. Схватив со стола в охапку несколько шкатулок и прижав их к груди, она торжественно проговорила: — Веди, Макдуф, в свое подземелье!

Подмигнув на прощание Саймону, она последовала за матерью к выходу из комнаты.

— Спасибо, Джен… — прошептал брат еле слышно.

Утром в понедельник на все окрестные сады, поля и рощи легла плотная пелена молочно-серого тумана. Пинкни-Хаус как будто взлетел высоко в небо и безмятежно поплыл в облаках. Дженни поднялась рано и, убедившись в том, что мать еще не проснулась, юркнула в кабинет к Саймону. Питерс принес им по чашке крепкого кофе и, вернувшись на кухню, сказал там с ухмылкой:

— Заперлись в комнате, как два заговорщика, которые что-то затевают!

Дженни опустилась на краешек постели брата.