Влечения - Юна-Мари Паркер

— Уезжайте домой, вот вам мой совет. Возвращайтесь в Англию и скажите своему боссу, что деньги Мариссы ушли на оплату ее долгов.

— Да, но… — Дэвид пребывал в расстроенных чувствах и мало что соображал в эту минуту.

— Послушай, приятель, катись-ка отсюда, ты меня понял? Я лично знал Мариссу, а ты ее даже в глаза ни разу не видел. Я знаю законы этих мест, потому что родился здесь, и говорю тебе: у тебя нет ни единого шанса отыскать ее деньги. — Он вновь устремил на несчастного Дэвида жесткий, колючий взгляд. — Повторяю, сматывай удочки.

— Но ведь…

Слай Капра поднялся из-за стола. Он не был высоким, однако рядом с ним Дэвид чувствовал себя жалким лилипутом. Слай говорил тихо, но его слова били Дэвида по голове, будто удары пудового молота.

— Исчезни! Ты меня понял? Ты меня хорошо понял? Проваливай отсюда, и побыстрее! Здесь мои владения, англичанин.

С этими словами он повернулся и направился к выходу из вестибюля. Через несколько секунд дверь-вертушка крутанулась, и Слай Капра исчез из виду.

Спустя час в небольшом офисе дома, стоявшего на углу Пятьдесят девятой улицы и Шестой авеню, состоялась короткая, но важная встреча между несколькими людьми. Один из них отвечал на вопросы, которые задавали ему другие.

— Оказалось, не я один откликнулся на объявление. Там было еще письмо от Ребекки Кендал.

— Проклятие! Как нам избавиться от этой идиотки? Она постоянно сует свой нос куда не надо!

— Надо с ней встретиться и покончить с помехами раз и навсегда.

— Возьми с собой О'Хару. Он сумеет уговорить ее не лезть в чужие дела.

— Хорошо, так и сделаю.

Ребекка с интересом разглядывала пригласительную карточку, которая пришла в агентство Хартфелдера и была адресована ей и Стирлингу.

— Нас приглашают на показ мод и прием по этому случаю в музей города, — наконец проговорила она, сев на краешек его рабочего стола. — В следующую среду. Сборы пойдут на медицинские исследования в области онкологии. Ты пойдешь, Стирлинг?

Он отрицательно покачал головой:

— Ты же знаешь, что я терпеть не могу этих вещей. Пустая болтовня, пустые тосты и пустые людишки, с которыми даже заговаривать не хочется. И потом у меня в среду все равно сквош.

— Ну мы ненадолго, милый, пожалуйста!.. — принялась уламывать его Ребекка.

— Неужели ты хочешь идти туда, Бекки? Мне казалось, что все эти благотворительные приемы — тоже не твой стиль.

— Зато я могу сделать там парочку хороших снимков, — возразила она. — Ты смотри, кто там будет выставляться: Оскар де ла Рента, Билл Бласс, Каролин Рэм, Адольфо, Джорджио Армани! Это будет прекрасный вечер, Стирлинг, ну правда! — Она помолчала и добавила: — А впрочем, тебя никто не заставляет идти. Я одна схожу. Не могу упускать такую возможность подработать.

— Никуда ты одна не пойдешь!

— То есть как это? Пойду, и еще как пойду! Это же не ночная дискотека в конце концов! Смотри, что тут написано: коктейль с шампанским в семь тридцать, показ мод в восемь пятнадцать, ужин в буфете в девять часов. Схожу на час-другой, поснимаю, что в этом такого?

— Я не пущу тебя туда одну вечером, Бекки. Это небезопасно. Если тебе так не терпится, я отменю сквош, и мы пойдем вместе. Одна ты не пойдешь.

Ребекка перегнулась через стол и звонко чмокнула его в щеку.

— Вот спасибо! Мы неплохо проведем там время, дорогой, попомни мои слова! Много шампанского, экзотические блюда — настоящий праздник! Тут написано, что обслуживать вечер будет «Парти планнерс инк.», а это самая лучшая фирма в Нью-Йорке!

Стирлинг рассмеялся:

— Ну, хорошо, хорошо, договорились. Я разоденусь, как манекен, и мы сходим туда. По крайней мере поедим вкусно и задаром.

— А что мне надеть, как ты думаешь? — Она вновь пробежала глазами пригласительную карточку. — Знаешь, поскольку мне там придется работать, я, наверное, остановлю выбор на коротком черном платье, в котором я была на лондонском балу.

— Тебя никакая одежда не испортит, малыш, — заверил ее Стирлинг.

На следующий день Ребекка вернулась к себе в «Треуголку», чтобы забрать кое-какие вещи и прослушать сообщения на автоответчике. Ей вовсе не улыбалась перспектива вновь выслушивать угрозы в свой адрес, но она не была у себя несколько дней и боялась, что могла пропустить какой-нибудь важный звонок.

Едва войдя в квартиру, она тут же подошла к телефонному аппарату и включила магнитофон. Это был простенький автоответчик, который она купила еще в те дни, когда не могла себе позволить дорогих вещей. Однако менять его не было смысла, поскольку с некоторых пор почти все деловые звонки поступали в агентство Стирлинга.

Как обычно, за эти дни Карен позвонили около десятка молодых людей. Ребекка нетерпеливо выслушивала их излияния, ожидая, когда это закончится. Наконец после очередного щелчка на пленке зазвучал незнакомый голос. Когда мужчина представился, Ребекка вспомнила, что уже слышала это имя.

— Здравствуйте… э-э… Дэвид Макни беспокоит… Я бы хотел поблагодарить Ребекку Кендал за ее отклик на объявление… э-э… которое я поместил в «Нью-Йорк таймс». И я предлагаю нам встретиться в отеле «Интер-Континенталь», что на Восточной Сорок восьмой улице… э-э… завтра, то есть это у нас будет уже вторник, двадцать седьмое число… э-э… в четыре часа дня. Надеюсь, это будет удобно. Заранее благодарен… э-э… Всего хорошего.

По произношению Ребекка догадалась, что звонивший был англичанином. Он говорил как-то смущенно и неуверенно, с неловкими расстановками, словно впервые в жизни оставлял сообщение на автоответчике.

Ребекка взглянула на часы и чертыхнулась. На дворе стояло уже двадцать восьмое… Она прозевала важнейшую встречу, которая могла существенно пролить свет на загадочное убийство Мариссы Монтклер. Господи, зачем она давала в своем письме этот телефон, если ее все равно не было здесь несколько дней? Как можно быть такой дурой?.. Но с другой стороны, она не могла дать телефон агентства или домашний Стирлинга втайне от самого Стирлинга. Ребекка не могла ему рассказать о том, что откликнулась на объявление в газете, поскольку знала: это выведет его из себя. Она отыскала в телефонной книге справочный номер «Интер-Континенталя» и сразу же позвонила туда.

— К сожалению, мистер Дэвид Макни не живет в нашей гостинице, — сказали в ответ на ее вопрос.

— Спасибо… — отозвалась разочарованно Ребекка.

— Не за что, мадам. Счастливо.

«Какое тут, к чертям собачьим, счастье? — думала она, выходя из квартиры с сумкой, набитой взятой из шкафа одеждой. — Кто такой этот Дэвид Макни, интересно? И что ему нужно?» Она понимала, что теперь ей остается только вновь связаться с ним, отправив ему записку на тот абонентский ящик, который он указал в газетном объявлении. И Ребекка решила не откладывать дела в долгий ящик — и так уже сутки упущены — и написать ему тотчас же, как вернется к Стирлингу. Она извинится и попросит назначить встречу на другой день.