Черника в масле - Никита Максимов

– Да ну тебя, – в Вовином тоне сквозили нотки усталой обиды.

– Вот-вот, дожили, теперь «ну меня». Вы слышали, мальчики? Небось, двадцать лет назад, когда я была молода и красива, у него таких слов в запасе не было. Теперь-то что, понимаю, где былая свежесть, где упругость? Не девочка уже, ясно всё, – произнося эту печальную речь, Татьяна невзначай изменила позу так, что её правая грудь опёрлась о лежащую на столе руку. Остатки былой свежести и упругости при этом обнажились в распахнувшемся вырезе ещё больше, наглядно доказывая, что не всякая красота увядает с возрастом. По крайней мере, не вся и не сразу.

– Татьяна, ты к себе несправедлива.

– Да ладно вам, я-то лучше знаю, кто мужикам нравится. Ну, ничего, проехали. Короче, возвращаясь к вчерашнему вечеру: Володя как золото увидел, сразу его – цап и побежал вниз, с этим мужиком разговаривать. А тот подождал, когда он подойдёт поближе, ни слова не говоря, достал обрез из-под куртки и в Володю в упор – бах!

– Ни фига себе!

– Ого!

– Вот вам и ого! – Вова понял, что разговор всё равно происходит и решил внести свою лепту. – Как я успел увернуться – ума не приложу. Мне, наверное, повезло, что он слишком близко стоял и картечь кучно шла. Не успела ещё разлететься. Будь я на метр дальше – всё, хана. А так, повезло, похоже. Я когда в сторону метнулся от первого выстрела, на прилавок налетел. Плечо расшиб, до сих пор ноет, зараза. Так врезался, что меня назад отбросило, а этот перец как раз в то место, где я только что стоял из второго ствола – бух! Только щепки полетели. Я споткнулся, на полу сижу, ничего не слышу, уши заложило, ору что-то – а он на меня смотрит, обрез переламывает и начинает по новой заряжать. Я тут подумал: «Всё, кранты». Понимаю, что надо встать и драпать, а ноги не слушаются. Он на меня как удав смотрит, словно гипнотизирует, а сам из кармана патроны тащит и в ствол не глядя загоняет. Один, второй. Начинает свой обрез закрывать и тут его слева в руку и туловище картечью – бам! Отшвырнуло к прилавку, развернуло лицом к входу – и сразу прямо в грудь ему второй заряд. Только брызги в стороны полетели. Я сижу, по-прежнему ничего не слышу, вижу только, что Саня у дверей стоит с «Сайгой» наизготовку и орёт мне что-то.

– О, это то ещё было зрелище! – вернула себе нить рассказа Татьяна. Я вбегаю, вижу – девки за прилавком в истерике, мужик этот окровавленный по перегородке на пол сползает, кругом кровища, дым пороховой, Саня от дверей орёт: «Вова, ты в порядке? Он один был? Есть кто ещё?». А муженёк мой сидит себе на полу, ноги растопырив, глазами хлопает и в кулаке держит этот несчастный золотой слиток, чтоб ему провалиться. Вот ты скажи мне, балбес старый, ты чего в это золото вцепился? Швырнуть надо было его тому мужику в морду и бежать к чёртовой бабушке оттуда! Но ведь Володя Попов не такой, он лучше сдохнет, чем золото из рук выпустит.

– Таня!

– Да ну тебя! – Татьяна в искреннем негодовании отвернулась в другую сторону. Вова сокрушённо покачал головой:

– Такие дела…

– Да, интересной жизнью живёте. Насыщенной. Мужик-то сразу помер? Выяснили, в чём дело было?

– Да почти что сразу, – в Танином голосе больше не было ни веселья, ни издёвки. Лукавые бесенята в глазах тоже попрятались. Теперь она выглядела по-настоящему расстроенной и усталой. – Умер, в смысле. Хрипел что-то, на Володю глядя, даже плюнуть пытался в его сторону. Кровью. Страшно это было, мальчики. Очень страшно. А потом всё. Обмяк, затих.

Серёга Новиков, глядя теперь исключительно на её расстроенное лицо, перегнулся через стол и успокаивающе похлопал Татьяну по руке.

– Ну-ну, всякое бывает. В сложное время живём.

Андрей тем временем продолжал разглядывать Попа.

– Что, вообще без понятия, зачем он приходил? Ведь не грабить же, наоборот, золото принёс, чтобы тебя выманить.

Вова покачал головой как-то уклончиво.

– Да откуда ж я знаю! Мало ли… психов.

– Мало не мало, а я бы, например, всерьёз забеспокоился, приди кто-нибудь целенаправленно по мою душу. А если он не один, если следом кто-нибудь ещё явится?

– Типун тебе на язык! – Татьяна встревожено вскинулась, но Вова опять уклончиво отмахнулся:

– Нет, не думаю я так…

Смирнов не стал дожимать. Пока.

– Ну, твоё дело. Это из-за этого ты весь такой на нервах?

– Да он вообще после этого чуть с катушек не слетел! Вы бы слышали, как он на бедного Саню наорал, как только снова говорить смог. Тот ему, можно сказать, жизнь спас, а этот старый балбес орёт – за что я тебе деньги плачу, ты меня охранять должен!

– Так вот почему он такой унылый!

– Ещё бы! Будешь тут унылым, когда эта свинья неблагодарная…

– Татьяна! – на этот раз уже всерьёз запахло ссорой. – Замолчи сейчас же!

– Вот мне ты рот не заткнёшь! Ладно, я всё понимаю, стресс у тебя был, но зачем на человека орать, который тебя охраняет? Ты свою сторожевую собаку раз пнёшь, два пнёшь, а на третий она скажет – да ну его нахрен, козла этого, посижу-ка я в будке! Пусть ему там без меня горло режут! Ты этого хочешь? А девчонки? Ты чего на них второй день орёшь? Они что, виноваты, что тебя золотом помани – и ты уже готов бежать к кому угодно на край света? Чем они провинились? Всё сделали, как ты велишь, так ещё и страху натерпелись. Думаешь, им очень надо, чтобы кто-нибудь по тебе промазал, а в них попал? И проверку эту ещё с утра устроил дурацкую! У-у, злобный баран!

Татьяна резко встала, так, что табурет с грохотом отъехал в сторону. Развернулась и пошла к двери во внутреннюю часть здания, но задержалась перед ней, уже взявшись за дверную ручку:

– Простите, ребята, за эти помои, но иногда даже у меня терпение кончается. Заходите потом ко мне, я вас чаем угощу. – И вышла прочь, громко хлопнув дверью.

Пару минут все молчали. Потом Смирнов попытался придать брови вопросительное выражение, насколько позволял наклеенный сбоку пластырь:

– Золото, говоришь?

Вова ничего не ответил, продолжал демонстративно смотреть в окно.

– Нет, серьёзно. Человек пришёл не просто так, знал, чем тебя выманить. И ты знаешь, за что он тебя хотел грохнуть, верно?

Последовало ещё немного молчания, после чего Вова процедил:

– Догадываюсь.

– Я так понимаю, что он не бандит. Те бы просто приехали и перестреляли всех в доме. Тут что-то личное, я прав?

И снова пауза.

– Прав.

– Слушай, Володя, мне по большому счёту не очень интересно, что у вас с ним были за дела. Поводов грохнуть тебя у многих в этой округе более чем достаточно. Я бы хотел просто знать, насколько серьёзно ты влип на этот раз, и не пора ли мне подыскивать нового торгового партнёра?

– Партнёра? Тоже мне, партнёрство…

– Так-так, не совсем понял последнего замечания. Поясни свою иронию.

– Да чего объяснять-то? Партнёры друг друга за нос не водят, рассказывают, что у них происходит, держат друзей в курсе. Вот у вас явно что-то делается, а вы мне – ни гу-гу. Что? Неправда? Да вообще вокруг последнюю неделю столько всего творится, движуха какая-то, а все мои «партнёры» молчат, как рыбы. Только приезжают и жизни учат. Все, кому не лень.

– Вот как? И кто же ещё был?

– Да проще сказать, кого не было. Мент местный заходил, час мозги всем трахал, всё выспрашивал – видел ли, слышал ли кто-нибудь что-то необычное. А что необычное, про что речь вообще? Молчит, зараза. Я ему выпить налил, денег предложил вне графика подкинуть, а он в ответ: «нет, нет, нахер, не до денег сейчас». У меня чуть челюсть не вывалилась. Чтобы наш участковый от денег отказался? До него проезжал патруль «Транснефти», так тоже – ни пожрать не согласились, ни выпить. Даже от девок отказались. «Некогда», говорят, «работы много». И тоже в «угадайку» взялись играть. Кто что видел, кто что слышал? Что слышал-то? Хоть бы один кто толком объяснил, что ищет. А на днях в Екатериновке фейерверк какой был, слышали?

Смирнов уголком глаза переглянулся с Серёгой.

– Краем уха слыхали. А что там на самом деле было?

– Да чёрт его знает, если честно. Фантастика какая-то. Неизвестный бродяга пригнал к больнице полный автобус иностранцев. Вы понимаете? Ино-стран-цев! Настоящих, из Америки и Европы! А там, бац! Засада «Транснефти» и ещё каких-то военных, хрен разберёт, откуда они взялись? Короче, всех повязали, а к ночи на Екатериновку нападает какой-то спецназ. Покрошили солдат и «Транснефть», забрали этого водилу и снова ушли в лес. Это что, по-вашему? Что за хрень творится? Может, у нас война с кем-нибудь началась?

Андрей пожал плечами с самой непроницаемой миной, на какую только был способен.

– Слушай, действительно бардак какой-то. Жаль, что мы в своей глуши никаких подробностей не знаем, все новости только от тебя узнаём. Так я до сих пор не пойму, на нас-то ты за что окрысился?

– А не за что? То у нас с тобой был нормальный график, постоянные заказы, ассортимент, то вы, как подорванные, начинаете всякую ерунду покупать – трусы, шмотьё, лекарства, причиндалы женские. Щётки зубные во всей округе скупили! И нет ведь как обычно – прийти к Вове, купить всё что нужно. Нет, прошли по окрестностям, и подмели всё подчистую. Как будто я не узнаю!