История Петербурга в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

В петербургском городском фольклоре память о пушкинском Евгении сохраняется до сих пор. Говорят, что это подлинный человек, похороненный на Большеохтинском кладбище. Будто бы и сегодня живут старые люди, которые знают его могилу.

Фёдор Иванович Толстой

В свою первую ссылку Пушкин отправился в 1820 году Официальной причиной её были вольнолюбивые стихи и резкие эпиграммы. Этому предшествовала ловко раскрученная против молодого поэта интрига. Был пущен слух, будто его высекли на конюшне. Будто бы по личному приказанию Александра I. Затем – что слух о конюшне был распущен небезызвестным Фёдором Толстым, щеголем и дуэлянтом по прозвищу «Американец». Чуть позже родилась легенда о том, что поэта выручила – кто бы мог подумать – ссылка на юг. Если бы не это спасительное обстоятельство, состоялась бы неминуемая дуэль между Пушкиным и Фёдором Толстым, и поэт был бы, оказывается, неминуемо «убит на семнадцать лет раньше, так как Фёдор Толстой стрелял без промаха».

Имя Фёдора Толстого-Американца было хорошо известно светскому Петербургу. Оголтелый распутник и необузданный картёжник, Фёдор Толстой был наказанием и проклятием древнего рода Толстых. Это наказание, как до сих пор считают в роду Толстых, было дано им в искупление глубоко безнравственного поступка того самого Иуды-Толстого, который шантажом и обманом вернул царевича Алексея в Россию и сдал в Петропавловскую крепость, о чём мы уже знаем. Согласно преданиям, у Фёдора Толстого состоялось двенадцать дуэлей, одиннадцать из которых закончились смертельным исходом для его противников. Говорят, имена убитых Толстой заносил в «свой синодик». Так же старательно в тот же синодик он вписывал имена прижитых им детей. По странному стечению обстоятельств, их было двенадцать. Одиннадцать из них умерли в младенческом возрасте. После смерти очередного ребенка он вычеркивал из списка имя одного из убитых им на дуэлях человека и сбоку ставил слово «квит». После смерти одиннадцатого ребенка Толстой будто бы воскликнул: «Ну, слава Богу, хоть мой чернявый цыганеночек будет жить». Речь шла о ребёнке «невенчанной жены» Фёдора Толстого цыганки Авдотьи Тураевой. По другой легенде, когда число умерших детей Фёдора Толстого сравнялось с числом убитых им на дуэлях людей, он будто бы воскликнул: «Теперь мы с тобой квиты, Господи».

В одной из своих эпиграмм Пушкин назвал Фёдора Толстого «картежным вором». Но Фёдор был не просто нечист на руку. Он откровенно гордился этим. Когда Грибоедов изобразил «Американца» в своей комедии «Горе от ума», ходившей в то время по рукам, Фёдор собственноручно против грибоедовской строки «и крепко на руку нечист» пометил: «В картишки на руку нечист», и приписал: «для верности портрета сия поправка необходима, чтобы не подумали, что ворует табакерки со стола». А на замечание Грибоедова при встрече: «Ты же играешь нечисто» – с искренним удивлением развел руками: «Только-то. Ну, так бы и написал».

Такую браваду, молодеческое позёрство и лихачество, надо думать, неписаный картёжный кодекс того времени допускал. Во всяком случае, в среде «золотой молодёжи», в которой вращался холостой Пушкин. Карточные столы ежедневно становились свидетелями катастрофических проигрышей и внезапных обогащений. В Петербурге на Английской набережной, 62, стоит особняк, который до сих пор называют «Домом Куинджи». Говорят, художник, большой любитель азартных игр, неожиданно выиграл его в карты. О выигрыше в карты «слободы Пеллы» мы уже знаем. Были известны и другие подобные случаи.

С легкой руки Фёдора-Американца в петербургскую речь вошло выражение из картёжного обихода «убить время». Однажды, как об этом рассказывает легенда, двое игроков – известный композитор Алябьев и некто Времев – были посажены под стражу за очень крупную игру. На языке картёжников Алябьев «убил карту Времева на 60 000 рублей». В свете все поголовно начали повторять придуманный Толстым каламбур: «И как вы убивали время?»

Свое прозвище «Американец» Фёдор Толстой получил после того, как, участвуя в кругосветном путешествии И.Ф. Крузенштерна, за недостойное поведение был списан с корабля и высажен на Алеутских островах. Если верить фольклору, в состав экспедиции Крузенштерна он попал, чтобы избежать наказания за очередную дуэль.

О разгульной жизни Фёдора Толстого в Петербурге ходили легенды. Согласно одной из них, перепившемуся Толстому, который с утра должен был заступить на дежурство, друзья посоветовали пожевать травку: «И весь хмель сразу пройдет». – «Ну, ты даёшь! – воскликнул Толстой. – Зачем же я тогда всю ночь работал?» В такие пьяные ночи Толстой особенно любил гусарское озорство, граничащее со смертельным риском. Он ставил свою будущую жену Авдотью Тураеву посреди стола, сам ложился на столешницу и на глазах изумленных товарищей по оружию, почти не целясь, простреливал каблуки её ботинок. По легенде, умирал Толстой, стоя на коленях и молясь Богу о прощении грехов.

Николай I, лицемерно взявший на себя «отеческую» роль по отношению к поэту, не раз настоятельно советовал Пушкину бросить картёжную игру, говоря при этом: «Она тебя портит». – «Напротив, ваше величество, – будто бы отвечал Пушкин, – карты меня спасают от хандры». – «Но что же после этого твоя поэзия?» – спросил император. «Она служит мне средством к уплате моих карточных долгов, ваше величество».

Возможно, Пушкин был не вполне искренен. С одной стороны, картёжная игра полностью и безраздельно им завладевала, с другой – он часто страдал от этого и морально, и физически. Многие пользовались его страстью в своих корыстных целях. Существует легенда, что известное путешествие в Арзрум было тщательно спланировано петербургскими карточными шулерами. Пушкину отводилась «роль „свадебного генерала“, приманки, на которую можно было приглашать цвет местного дворянства». Остальное было делом шулерской техники.

Напоминание о путешествии в Арзрум позволяет нам несколько отвлечься от хронологической последовательности повествования и рассказать о легендах, связанных с тезкой Пушкина по имени и отчеству – Александром Сергеевичем Грибоедовым, тем более что авторство одной из них принадлежит самому Пушкину.

В Петербурге Грибоедов впервые появился в 1815 году. Вел довольно «рассеянный», как тогда говорили, образ жизни, сводившийся к вечерним посещениям литературных и светских салонов и ночным холостяцким пирушкам в среде гвардейской и театральной «золотой молодёжи». Однажды он стал участником знаменитой так называемой четверной дуэли. Поводом для дуэли стала легкомысленная идея Грибоедова привезти балерину Авдотью Истомину на квартиру своего друга графа Завадовского, безуспешно ухаживавшего за нею. Истомина провела у Завадовского двое суток. Об этом стало известно её любовнику, кавалергарду Василию Шереметеву, который немедленно вызвал Завадовского на дуэль. Секундантом Завадовского стал Грибоедов, Шереметева – корнет уланского полка Якубович. По условиям дуэли, в случае гибели одного из дуэлянтов, стреляются их секунданты. Случились так, что Шереметев погиб. Предстоял поединок между Грибоедовым и Якубовичем. Однако начавшееся следствие по делу о дуэли и гибели одного из участников не позволило противникам встретиться сразу. Дуэль отложили. Но она состоялась. Грибоедов встретился с Якубовичем на Кавказе, на пути следования к месту службы в Персии. К тому времени прошли годы, страсти более или менее улеглись, и смертельного исхода поединка никто не желал. Якубович прицелился в ногу Грибоедова, но попал в мизинец его левой руки. Грибоедов вообще выстрелил в воздух.

Александр Сергеевич Грибоедов

С 1817 года Грибоедов служил в Коллегии иностранных дел. В 1824 году закончил работу над комедией «Горе от ума», отрывки из которой на следующий год были напечатаны в альманахе «Русская Талия». Тогда же впервые о комедии высказался Пушкин: «О стихах я не говорю, половина должна войти в пословицу». И действительно, если верить городскому фольклору, общее мнение на этот счет было единодушным. Наиболее удачно его сформулировала одна богатая меценатка, которая будто бы заявила: «Мне очень понравилось „Горе от ума“! Написать пьесу из общественных поговорок – это мило со стороны Грибоедова». Теперь это давно уже никого не удивляет. Цитаты и фрагменты комедии «Горе от ума» так и называют: «Грибоедовские поговорки».

Сохранилась легенда о том, как появилась комедия. Будто бы однажды Грибоедов опрометчиво пообещал некой женщине написать пьесу, которая затмит всё, написанное ранее. И забыл об этом. И вот как-то та дама явилась к нему во сне и потребовала не позднее, чем через год исполнить своё обещание. Пришлось вновь пообещать. Пробудившись от сна, Грибоедов начал писать. И через год пьеса «Горе от ума» была готова. Если верить фольклору, Грибоедов не собирался её публиковать. Носил почему-то с собой. Однажды забыл рукопись в доме Виельгорского. И тот, согласно легенде, «распространил молву о ней», тем самым «способствовав решению автора отдать её в печать». Первая постановка отдельных сцен комедии была осуществлена в год смерти писателя, в 1829 году. Текст комедии был подвергнут жестокой цензуре. Петербургская театральная публика, хорошо знавшая комедию в списках, была поражена, насколько можно было изуродовать её на сцене. Наиболее откровенные острословы утверждали, что «после цензора в ней осталось много горя и никакого ума».