Любовь срывает маски - Дебора Мартин

Мэриан почувствовала, как у нее от волнения пересохло во рту. Широко раскрытыми от удивления глазами она посмотрела на Гаретта, тот встретил ее взгляд с настороженной улыбкой.

— Мы в общих чертах уже все обсудили, — продолжал сэр Генри, — и я уверен, что мы придем к окончательному соглашению без каких-либо затруднений.

— Вот что я называю компетентным решением, достойным такого ученого мужа, каким являетесь вы, мой дорогой Винчелси, — довольно заметил король. — И должен сказать, что меня это решение радует еще и потому, что мне приятно будет увидеть, как один из моих самых верных и любимых подданных женится на столь очаровательной, храброй молодой женщине.

Мэриан едва заметила комплимент, она слышала в этот момент, лишь как гулко бьется ее сердце. Выйти замуж за Гаретта? Ей трудно было поверить в такое счастье. Но затем до нее дошли другие слова ее отца. Гаретт хочет владеть Фолкхэм-хаузом! Ее вновь охватили сомнения. Какую роль в его решении жениться на ней сыграло стремление вернуть свое поместье? Одна ее половина отказывалась поверить в это, но вот другая тут же напомнила ей, что Гаретт всегда получал то, чего хотел, а сейчас он хотел Фолкхэм-хауз.

— Папа, но разве ты не собираешься узнать мое мнение об этом? — громко спросила она. — Неужели ты хочешь выдать меня замуж вот так, даже не спросив моего согласия, просто для того, чтобы решить проблему владения поместьем?

Сэр Генри мгновенно смутился. Другой на его месте тут же возмутился бы, сказав, что она обязана слушаться его, так как он — ее отец. Но сэр Генри был мягким человеком и никогда не навязывал Мэриан своей воли.

— Но я думал… — растерянно начал он.

Однако король с громким фырканьем прервал его.

— Это очень интересно, Фолкхэм! По-видимому, леди нисколько не интересует ваш громкий титул и все возрастающее состояние. — Он повернулся к Мэриан. — Так вы не хотите выходить замуж за лорда Фолкхэма, красавица?

Она покраснела от унижения и стыда, в то время как Гаретт застыл с непроницаемым выражением на лице. Она совершенно не хотела ставить его в неловкое положение, но и дать согласие на брак, если он стремился к этому только ради своего поместья, она не могла.

Взгляд короля помрачнел, и улыбка постепенно погасла.

— Он, я надеюсь, не навязывал вам свое внимание силой?

— Навязывал силой? — переспросил ее отец, обеспокоенно хмурясь.

— Нет-нет, Ваше Величество, — поспешила она их уверить, встретив тревожный взгляд отца. — Конечно, нет. Но я бы хотела…

— Ваше Величество, — прервал ее Гаретт. — Если бы я мог наедине поговорить с леди Мэриан, то уверен, мы бы очень скоро разрешили все наши недоразумения.

— Вы в самом деле так думаете? — переспросил король, от души забавляясь всей этой сценой. — Ну хорошо, пусть так и будет, если леди согласна остаться с вами наедине.

— Мэриан? — спросил все еще встревоженный отец. — Ты согласна поговорить с его светлостью наедине несколько минут?

Мэриан неловко кивнула, чувствуя страшное смущение и страх. Если только Гаретт заговорит сейчас о тех выгодах, которые принесет их брак, это окончательно убьет ее. И все же в том, как Гаретт смотрел на нее, не в силах отвести взгляд от ее лица, ей виделась последняя надежда. Она знала, что если откажется сейчас выслушать его, то потом будет жалеть об этом всю свою жизнь.

Тем временем король, взяв под руку сэра Генри, уже направился к выходу, что-то вполголоса объясняя ему и многозначительно посмеиваясь.

Они остались одни, и комната мгновенно погрузилась в тишину.

Мэриан смотрела вниз на свои руки, не зная, как начать.

— Милорд, вы не должны чувствовать себя обязанным… жениться на мне, чтобы сохранить Фолкхэм-хауз. Я знаю, что сказал мой отец, но я не хочу этого, и я была бы вполне довольна, если бы жила вместе с ним здесь, в городе.

— Вот как? — спросил Гаретт, подходя к ней. — И вы были бы здесь счастливы, проведя всю свою жизнь вместе с отцом? — Он на мгновение запнулся. — Или, может быть, вы имели в виду нечто иное? — спросил он с горечью. — Возможно, у вас уже есть на примете какой-нибудь лорд или маркиз… кто-нибудь вроде Хэмпдена?

Она отчаянно замотала головой, слезы, внезапно брызнувшие из глаз, мешали ей увидеть ту нежность, которая вдруг появилась в его взгляде.

— Нет, — прошептала она, — никого другого у меня нет.

В один шаг он преодолел последние разделяющие их ярды и сжал в объятиях.

— Не плачь, моя цыганская принцесса, — пробормотал он, зарываясь лицом в золото ее волос. — Ты разбиваешь мне сердце. А я не могу позволить себе это, потому что оно у меня всего одно и давно уже принадлежит тебе.

Она подняла к нему свое залитое слезами лицо.

— Пожалуйста, не говори так, если ты имеешь в виду совсем другое.

— Но я никогда ничего иного и не имел в виду, — горячо заявил он, осторожно стирая согнутым указательным пальцем слезы с ее щек. — Я знаю, ты сердишься на меня за то, что я не сказал тебе правду о твоем отце. Ты, конечно, имеешь право на меня обижаться, но клянусь, я сделаю все, чтобы ты простила меня, если только ты выйдешь за меня замуж. Я очень хочу, чтобы ты стала моей женой, Мина. И вовсе не потому, что стремлюсь вернуть назад свое поместье.

— А тогда почему? — спросила она. Она так жаждала услышать сейчас эти самые главные слова, что ей казалось, она умрет, если он не произнесет их.

И тогда он улыбнулся. Первый раз с тех пор, как она его узнала, она могла бы сказать, что он выглядел по-настоящему радостным и светлым, как тот мальчик Гаретт «с открытым сердцем», о котором она когда-то прочитала в книге много лет назад и о котором мечтала в детстве.

— Потому что ты прекрасна и добра. И потому, что мои люди обожают тебя. И еще потому, что мой камердинер и твоя тетя убьют меня, если я оставлю тебя здесь.

Мэриан не могла сдержать улыбки.

А затем он стал серьезен, и глаза его потемнели, словно небо в дождливый день.

— И еще потому, что я хочу тебя больше, чем что-либо в своей жизни, — продолжил он пылко. — Больше, чем получить назад свое поместье, и больше, чем отомстить своему дяде. Но главное, потому что я люблю тебя. Я не понимал этого до сегодняшнего дня, до того, как поговорил с твоим отцом. Но я знаю, что все это время любил тебя.

Ее сердце замерло от счастья, а потом бешено забилось. Наконец-то она смогла пробиться к его сердцу через все барьеры и преграды, которые он с таким тщанием возводил. После всех бед и несчастий, всех страхов и волнений он принадлежал ей!

— Ну так что? — спросил он, заглядывая в ее сияющие от счастья глаза. — Сможешь ли ты найти в своем сердце немного любви для такого закоренелого грешника, как я, с душой, покрытой шрамами, и телом, ноющим от старых ран?

Мэриан приподнялась на цыпочках и прижалась поцелуем к его губам.

— Возможно, со временем, милорд, — поддразнивая, прошептала она.

Он крепче сжал ее в объятиях и вернул ей поцелуй с такой страстью и пылом, что тут же почувствовал, как она слабеет под его бешеным напором.

— Скажи мне, — прошептал он, на мгновение отрываясь от ее губ. — Скажи мне это, Мина!

— Я люблю тебя, — произнесла она с трудом, едва переводя дыхание. — Я люблю тебя уже очень давно, мой бедный, дорогой изгнанник.

— И ты выйдешь за меня замуж, — сурово добавил он тоном, не терпящим возражений.

— И я выйду за тебя замуж, — покорно повторила она.

А затем она уже больше ничего не смогла сказать, даже если бы и захотела, так как он надолго завладел ее ртом.

В этот момент король и сэр Генри осторожно заглянули в зал, чтобы посмотреть, как тут продвигаются дела. Заметив парочку, замершую в объятиях друг друга, сэр Генри тут же вскипел и хотел уже было вмешаться, но король поспешно подтолкнул рассерженного отца к двери.

— Не беспокойтесь, — с добродушной улыбкой прошептал Карл. — Я думаю, они вполне могут все уладить сами. — И, выйдя вслед за сэром Генри, осторожно прикрыл за собой двери.

Эпилог

— Папа! Мама! Посмотрите, что мне подарила тетя Тамара!

Гаретт, стоящий под яблоней, с улыбкой повернулся, чтобы полюбоваться своей четырехлетней дочкой Беатрис, бегущей к ним по траве.

Тамара шла сзади, чуть отстав от девочки. Малышка зажала в своем маленьком кулачке что-то черное и весело размахивала этим над головой, словно знаменем.

— Что это? — улыбаясь, спросила Мэриан. Она сидела на земле там же, под яблоней, и яркие лучи полуденного солнца играли в ее волосах.

Гаретт почувствовал, как у него перехватывает дыхание, когда его взгляд вернулся к жене и упал на ее густые волосы цвета темного золота и лицо, освещенное тем необыкновенным светом, которое появляется на лице матери, знающей, что скоро ее ребенок — их ребенок — появится на свет.

Беатрис подбежала к родителям, запыхавшись от быстрого бега. Она посмотрела на Гаретта с задорной улыбкой, так похожей на улыбку Мэриан. Гаретт ласково погладил дочь по голове.